Пэлем Вудхауз - Том 11. Монти Бодкин и другие

• Название: Том 11. Монти Бодкин и другие
• Автор: Пэлем Вудхауз
• Издательство: Остожье
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2002
• ISBN: 5-94297-035-1

В этой книге мы вновь встречаемся с героями П.Г. Вудхауза в романах, ранее не публиковавшихся, и с уже известными по прежним публикациям персонажами.

---

— Никаких объяснений?

— Ничего вообще. Мне просто отказали. Беспрецедентный случай. Я был потрясен.

— Естественно.

— Я сразу же на самолет, прилетел и — к ней. Она не желает меня видеть. Звоню по телефону — снимает трубку дворецкий с насморком. Но я знаю, что она со своими хоккеистками собирается в Америку, и вижу только один выход — купить билет на тот же пароход и по дороге все уладить. По-видимому, произошло какое-то недоразумение.

— Может, она что-нибудь такое про тебя услышала?

— Не могла, нечего было.

— А ты случайно, когда был в Каннах, не водился с какими-нибудь иностранками… ну, авантюристками? Я это к тому, что кто-то мог ей об этом рассказать, а?

— Не было там никаких иностранных авантюристок. По крайней мере, мне не попадались. Я жил в Каннах почти как отшельник. Только купался да играл в теннис — и больше ничего.

Тут Реджи всерьез задумался. Случай и впрямь, как выразился Монти, был какой-то беспрецедентный.

— Знаешь, что я думаю? — вымолвил он наконец.

— Что?

— Сдается мне, ты ей надоел.

— Как это?

— Ну, я хочу сказать, подумала она хорошенько и решила, что ты не тот, кто ей нужен. С девушками это бывает, сам знаешь. Посмотрят лишний раз на фотографию — и все, пелена спадает с глаз.

— Ох!

— Тут нужны решительные меры. Ей надо дать энергичную встряску.

— Как это — встряску?

— Ну, есть разные способы. Главное, ты не волнуйся. Я сам займусь этим делом. Очевидно, случилось то, что и должно было случиться. Она потеряла к тебе интерес. Твое очарование перестало на нее действовать. Но тебе незачем об этом беспокоиться. Все снова станет на свои места.

— Ты правда так думаешь?

— Конечно. Я понимаю Гертруду. Я знаю ее с пеленок. Я поговорю с ней. Вообще-то я начал это дело, еще когда поезд не отошел, и надеюсь, заставил ее задуматься. Ну а теперь, на корабле, я пойду к ней и доведу все до конца.

— Спасибо тебе.

— Не за что. Да ради такого парня, как ты, — заявил Реджи, глядя на своего друга туманными, но полными искреннего чувства глазами, — я готов на что угодно.

— Спасибо, спасибо.

— Ведь и ты не откажешься в случае чего протянуть мне руку помощи?

— Да уж не откажусь.

— Ты прямо так и ринешься на помощь…

— Как тигр.

— Точно. Итак, предоставь это дело мне. Я все устрою так, что ты и глазом не успеешь моргнуть, как она снова тобой очаруется. А сейчас, — сказал Реджи, — если ты не возражаешь, я бы вздремнул чуть-чуть. Сегодня я лег без десяти шесть, и теперь все время спать хочется. От сна и голова пройдет.

— А у тебя болит голова?

— Дорогой мой, — сказал Реджи, — вчера вечером «Трутни» устроили мне проводы, тамадой был Кошкинкорм Поттер-Пирбрайт. Продолжать или и так все ясно?

Глава IV

В погожий летний день, когда солнце светит, волны плещут и тихо веет ветерок, нет ничего приятнее, чем плыть на океанском лайнере из Саутгемптона в Шербур. Но только, разумеется, при одном условии, что с вами на борту нет кого-нибудь вроде Монти Бодкина.

Если на вокзале Ватерлоо Монти всем своим видом напоминал привидение, тем более он походил на него в те несколько часов, когда пассажирское судно «Атлантик» выруливало из Саутгемптонской гавани и пересекало Ла-Манш. Все это время Монти беспрестанно мелькал то тут, то там и всем порядком надоел.

Завсегдатаи курительной комнаты давились пивом, когда он молча вставал на пороге, обводил присутствующих тоскливым взором и исчезал, чтобы затем — буквально через несколько минут — снова объявиться на том же месте все с той же мукой в глазах. Пожилые дамы, расположившиеся с вязаньем в салоне, чувствуя его тихое приближение, в испуге роняли спицы. Девицы в шезлонгах вздрагивали оттого, что его тень падала на страницы их книг, а подняв глаза, с ужасом встречали пристальный взгляд его бесцветных глаз. Казалось, от него негде укрыться.

Все дело в том, что Монти решил во что бы то ни стало найти Гертруду Баттервик, для этого нужно было обшарить все углы и закоулки корабля. Он угомонился и перестал мельтешить, только когда судно застыло у входа в Шербурскую гавань. Только теперь он почувствовал, что туфли ему жмут, а ноги горят огнем, и решил сходить в каюту полежать. Приняв горизонтальное положение, он смог бы не только дать отдых усталым ногам, но и обдумать ситуацию. А ситуация требовала тщательного обдумывания.

Открыв дверь и обнаружив, что на его кровати расположился Реджи Теннисон, он испытал смешанное чувство. Отчасти сожаление, оттого что ноги нестерпимо болели и ему самому нужна была эта кровать, отчасти радость — ведь Реджи наверняка пришел не просто так, а с новостями.

Однако он ошибся. У Реджи новостей не было. Его поспешное «Ну как?» — могло означать только одно: на корабле он с Гертрудой не пересекался.

— Я ее везде искал, — сказал Реджи, словно не желая смириться с тем, что ему не удалось облагодетельствовать друга, — но она как сквозь землю провалилась.

Друзья помолчали. Затем, как раз когда Монти собрался было заметить, что если Реджи освободит койку, он с удовольствием займет его место, он увидел незнакомый чемодан, лежащий на полу.

— Что это? — удивленно спросил он.

Реджи сел. Ответ его прозвучал не очень уверенно.

— Ах, это? Я все думал, когда ты его заметишь. Это мой.

— Твой?

— Да. — И проникновенным голосом продолжил: — Монти, ты помнишь наш разговор в поезде?

— Про Гертруду?

— Не про Гертруду. Про нас с тобой. Про то, какими мы с тобой всегда были друзьями и что если бы один из нас мог для другого что-нибудь сделать, он бы пошел на это, не раздумывая. Помнишь, ты еще сказал, что при первой же возможности бросишься мне на помощь?

— Конечно.

— Как тигр, если не ошибаюсь?

— Совершенно верно.

— Отлично, — сказал Реджи. — Ну вот, теперь у тебя такая возможность появилась. На тебя вся надежда. Я поменялся с тобой каютами.

Монти только округлил глаза. После долгих мыслительных усилий его сознание было словно в легком тумане.

— Как это, поменялся каютами?

— Я попросил перенести твои вещи ко мне.

— Зачем?

— Так надо, старина. Дело в том, что тут возникла довольно щекотливая ситуация.

Реджи поудобней устроился на подушках. Монти снял туфли. Облегчение, наступившее вслед за этим, привело его в доброе расположение духа. Пошевеливая онемевшими пальцами, он говорил себе, что Реджи не стал бы этого делать, не будь у него веской причины. Оставалось только выяснить, что это за причина.

— Что еще за щекотливая ситуация?

— Сейчас расскажу. Дай только отдышаться. Можно сигарету?

— Вот, пожалуйста.

— А спички есть?

— И спички.

— Спасибо, — сказал Реджи. — Теперь слушай, — продолжил он после первой затяжки. — Ты знаешь Амброза?

— Твоего брата?

— Моего брата Амброза.

— Хорошо знаю. Мы с ним знакомы еще по Оксфорду и с тех пор довольно часто видимся…

— Ты знал, что он плывет на этом корабле?

— Амброз? Он же сидит в Адмиралтействе.

— Нет. Не сидит. В этом-то все и дело. Я хотел рассказать тебе еще в поезде, но ты не стал слушать. В этот час, как ты говоришь, Амброз должен быть в Адмиралтействе — парафировать всякие меморандумы или что они там еще делают, но реальность такова, что в настоящий момент он, в кепке и в полосатых штанах, спокойно разгуливает по палубе этого океанского лайнера. Он бросил Адмиралтейство и едет в Голливуд писать сценарии.

— Ты шутишь?!

— Более того, верь или не верь, у него контракт на полторы тысячи долларов в неделю.

— Что?!

— Я знал, что ты удивишься. Да, именно столько этот Лльюэлин собирается ему платить. Полторы тысячи в неделю… Ты случайно не читал что-нибудь из Амброзовой писанины?

— Нет.

— Полная чушь. Ни трупов, ни таинственных китайцев, ничего такого — хоть всю книжку пролистай. А Лльюэлин готов ему платить полторы тысячи в неделю! По-моему, это — как ты выразился недавно?

— Беспрецедентный случай.

— Именно. Беспрецедентный.

Учитывая состояние Реджи Теннисона, хорошо еще, что он справился с такой фразой, как «парафировать меморандумы», но слово «беспрецедентный» подкосило его. Болезненная гримаса исказила его лицо, и он откинулся на подушки, сжимая руками виски.

— Ты спросишь меня, — продолжал он, когда приступ миновал, — какое отношение имеет Амброз к моему решению поменяться с тобой каютами? Отвечаю. Помнится, в поезде, когда ты рассказывал о своей помолвке и о том, почему вы ее не афишировали, ты употребил одно чрезвычайно удачное выражение. Ты сказал — как это? Ах, да. Ты сказал, что везде есть тайные пружины. Я верно запомнил?

— Верно, — ответил Монти, который и сам любил это выражение. — Да. Тайные пружины.