Александр Шубин - Мифы советской страны

• Название: Мифы советской страны
• Автор: Александр Шубин
• Жанр: История

Война за людское сознание в наше время играет более важную роль, чем война за города и территории. И если мы хотим быть свободными и независимыми, руководствоваться своими интересами, а не внешними сигналами, управляющими нашим сознанием, то первый шаг к свободе - поиск истины, в том числе - реальной картины событий недавнего прошлого, их механизма и смысла.

История — это сфера, в которой закладываются наиболее глубокие стереотипы мышления, сопоставимые разве что с языковыми. Естественно, что манипулирование информацией не может обойтись без строительства исторических мифов. Миф – способ упрощенного мышления. Он опирается на одну часть реальности, игнорируя другую. Вырванные из реальности факты увязаны так, чтобы получилась простая схема, пригодная для управления сознанием человека в его сегодняшней жизни. Ему предлагаются образы героев для подражания и уважения, а злодеев – для негодования. Герои и злодеи должны быть похожи на сегодняшних персонажей, их действия должны быть сопоставимы с нынешней ситуацией. Собственная логика исторической ситуации только мешает мифотворцам. Но они вынуждены как-то считаться с ней. Ведь человек только тогда подчиняется мифу, если считает его правдой. Ведь помочь вам может только реальный исторический опыт, а миф помогает манипулятору вашим сознанием.

---

Вы еще спрашиваете! Конечно существовал! Бухарин все замечательно рассчитал. Нужно было брать с крестьян понемножку, вкладывать в легкую промышленность. Она стала бы давать прибыль, и можно было бы откладывать на тяжелую промышленность. Построив несколько заводов тяжелой промышленности, модернизировать легкую и сельское хозяйство. Они станут работать лучше, прибыль станет больше, и можно будет построить уже все, что нужно. И так, как барон Мюнхгаузен за косицу, вытащить экономику из болота. Одно странно: почему это не получалось делать в 1924-1927 гг.?

Бухарин верил, что государственное плановое хозяйство и полугосударственная кооперативная организация эффективнее частного хозяйства, и смогут вытеснить его: «Постепенно, с вытеснением частных предпринимателей всевозможного типа и их частных хозяйств и по мере роста организованности и стройности хозяйства государственно-кооперативного, мы будем все более и более приближаться к социализму, т.е. к плановому хозяйству, где все принадлежит всем трудящимся и где все производство направлено на удовлетворение потребностей этих трудящихся»[292]. То, что бюрократизированное хозяйство может так и остаться менее эффективным, чем частное, Бухарин не учитывал. В 1927 г., наблюдая очевидные сбои в системе НЭПа, Бухарин полевел, стал признавать необходимость «нажима на кулака». Но дальнейшие сталинские действия, тяжелые последствия которых для крестьян были очевидны, вызвали у Бухарина неприятие. Может быть, он считал нужным отказаться от модернизации и развивать хозяйство эволюционным путем, как предлагали «спецы»-народники Н. Кондратьев и А. Чаянов? Нет, Бухарин был большевик и не боялся трудностей. Он выдвинул план преодоления кризиса НЭПа и ускоренной модернизации получше сталинской.

Повод дать идейный бой Сталину у Бухарина появился в сентябре 1928 г., когда были опубликованы контрольные цифры на грядущий хозяйственный год. Основные затраты должны были быть направлены на развитие тяжелой промышленности, на «производство средств производства». Готовился и пятилетний план на 1928-1933 гг., в котором проводилась та же идея, но с разными темпами роста: отправной и «оптимальный» (рассчитанный на благоприятные условия). Член президиума Госплана разъяснял: «Мы должны в артиллерийскую вилку поймать действительность, следовательно, отправной вариант должен давать недолет, оптимальный вариант должен давать перелет»[293].

Отправной план предполагал ускорить обновление промышленности по мере возможности, «оптимальный» – построить базу новой индустрии, которая позднее позволит обновить всю промышленность. Проблема заключалась в том, что при скромных бюджетных возможностях в качественной модернизации нуждались практически все отрасли.

Председатель Госплана Г. Кржижановский показывал, что нехватка техники была связана с нехваткой машиностроительных предприятий, которые не могли строиться и работать из-за нехватки металла, который нельзя было произвести из-за нехватки электроэнергии (план ГОЭЛРО был почти выполнен, но в условиях роста промышленности электроэнергии все равно не хватало). Бухарин язвительно замечал, что фабрики планируется строить из кирпича, который еще не произведен. Началом всей цепочки были энергетика и чугун. Дальше следовали машиностроительные предприятия и транспорт.

Решено было сэкономить за счет интересов рядового потребителя – за счет легкой промышленности, производящей товары широкого потребления. Выбор между тяжелой и легкой промышленностью был стратегическим. Развитие легкой промышленности должно было предоставить товары, которые крестьяне купят. Таким образом в ходе рыночного товарооборота появятся средства для развития тяжелой промышленности, производящей технику и оборудование. Эта техника позволит модернизировать пока крайне отсталую легкую промышленность, не говоря уже о сельском хозяйстве. Такова была экономическая философия НЭПа. Но она показала свою нежизнеспособность в условиях господства коммунистической бюрократии. В 1927-1928 гг. стало ясно, что крестьянское хозяйство не дает достаточного количества товарного хлеба, чтобы решить все стоящие перед государством задачи. Нужно было выбирать — или продолжать распылять средства между отраслями, или вложить львиную долю средств в тяжелую промышленность, то есть в базу, которая потом, позднее позволит модернизировать все отрасли. Но лишение средств легкой промышленности в пользу тяжелой означало, что у крестьян будут не выкупать продовольствие в обмен на ширпотреб, а просто отбирать его.

30 сентября Бухарин выступил в «Правде» со статьей "Заметки экономиста". В ней под видом троцкизма Бухарин критиковал политику Сталина и защищал легкую промышленность, которая быстрее дает прибыль.

Бухарин признал, что лидеры партии запаздывали с осознанием новых задач, которые поставил перед страной “реконструктивный период” (то есть модернизация промышленности). Нужно ускорить коллективизацию и создание совхозов, нужно организовать техническую базу не хуже, чем у американцев. Рассказав о первых успехах “реконструктивного периода”, Бухарин с тревогой обнаруживает, что советское хозяйство в “вогнутом зеркале” повторяет кризисы капитализма: “там — перепроизводство, здесь — товарный голод; там спрос со стороны масс гораздо меньше предложения, здесь — этот спрос больше предложения”[294]. Преодолеть эти кризисы можно, установив правильные пропорции хозяйственного развития. Эту задачу должен решить план. Но план должен соответствовать возможностям крестьянской стихии: “нельзя переоценивать планового начала и не видеть очень значительных элементов стихийности”[295]. Приходится подстраиваться под стихию, в то же время направляя ее в нужное государству русло. “В своей наивности идеологи троцкизма полагают, что максимум годовой перекачки из крестьянского хозяйства в индустрию обеспечивает максимальный темп развития индустрии вообще. Но это явно неверно. Наивысший длительно темп получается при таком сочетании, когда индустрия поднимается на быстро растущем сельском хозяйстве”[296]. Так прямо “наивные” троцкисты не формулировали мысль, с которой спорит Бухарин. Но теперь именно эту идею отстаивает Сталин. Не получается быстрого роста сельского хозяйства. Не выходит на крестьянской телеге быстро догнать США. Придется пожертвовать телегой, чтобы уцепиться за подножку уходящего вперед технологического поезда ХХ века.

Бухарин не может открыто спорить со Сталиным, поэтому он спорит с Троцким (благо, тот уже сослан в Среднюю Азию и не может ответить в прессе). Приводя оптимистические цифры быстрого роста советской промышленности за последние годы (этот рост был преувеличен, так как не учитывал низкого качества советских товаров и искусственности ценообразования) и сравнивая их с цифрами, указывающими на стагнацию сельского хозяйства, Бухарин делает вывод: “при бурном росте индустрии... количество хлеба в стране не растет”[297], из чего вытекает задача выправить эту диспропорцию, поднимать индивидуальное крестьянское хозяйство параллельно со строительством колхозов и совхозов. Но если партия облегчит развитие индивидуального крестьянского хозяйства, то с крестьян нужно меньше брать на индустриализацию, которая, как пишет Бухарин, “есть для нас закон”[298]. Средств от крестьян будем получать меньше, даже помощь им оказывать, а запросы промышленности — больше. Выход один — промышленность должна зарабатывать сама, выпуская товары, нужные потребителю. Это может сделать легкая промышленность. Бухарин критикует контрольные цифры будущей пятилетки за нехватку и потребительских товаров, и строительных материалов.

Может быть, Бухарин предлагает сэкономить на тяжелой промышленности? Ничуть не бывало. Его возмущает нарастание дефицита продукции тяжелой промышленности. “Таким образом, дефицит (дефицит!!) быстро возрастает (возрастает!!) по всем решительно категориям потребителей!”[299] Эти кричащие строки не могли не вызвать вопрос к Бухарину: раз все запросы удовлетворить нельзя, а тяжелую промышленность строить нужно, то на ком экономить или где взять средства? Но Бухарин повторяет все те же предложения, которые не удалось выполнить со времен писем Ленина: экономить, строить быстрее, не планировать того, что не построим, управлять культурно. Но не умеет бюрократия СССР управлять культурно и экономить, не умеют российские рабочие строить быстрее и при том качественнее, чем в США. И не скоро научатся.

В конкретной обстановке дефицита ресурсов одновременная защита сельского хозяйства и легкой промышленности на деле была нападением на промышленность тяжелую. Курс на модернизацию хозяйства по всем направлениям, на распыление сил, уже показал свою нереальность. Модернизация невозможна без строительства машиностроительных, металлургических и других предприятий именно тяжелой промышленности.