Инаятуллах Канбу - Книга о верных и неверных женах

• Название: Книга о верных и неверных женах
• Автор: Инаятуллах Канбу
• Издательство: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука»
• Жанр: Древневосточная литература
• Год: 1964

«Бехар-е данеш» Инаятуллаха Канбу принадлежит к числу многочисленных произведений на персидском языке, которые с одинаковым правом могут быть отнесены к памятникам и персидской, и индийской культуры. «Бехар-е данеш» представляет собрание рассказов, притч и сказок, связанных в одно целое в так называемой «обрамленной» повести о любви принца Джахандар-султана и красавицы Бахравар-бану. Такое «рамочное» построение было широко распространено в повествовательной литературе древней Индии, откуда оно перешло в Иран и другие страны ислама.

Своеобразный арабский «декамерон»

---

Когда попугаю рассказали об этих вещах, он сильно обрадовался, расправил в ликовании крылья и в один миг вернулся к шахзаде, рассказав ему, что он узнал о тех вещах и юношах.

— Теперь, — говорил попугай, — когда тебе предстоит длинный и долгий путь, сопряженный с трудностями, когда тебе нужно решить великие дела, когда ты еще не знаешь, чем кончится твой путь, следует во что бы то ни стало добыть у них те четыре вещи, которые и описать-то трудно. И тогда ты без усилий и стараний сможешь прибыть в страну своей возлюбленной. Хотя человеку такого сана, как ты, не подобает осквернять себя обманом и коварством, хотя это не одобряется религией, тем не менее было бы неразумно упустить из рук такие нежданные блага, которые посланы богом в этот мир только из милосердия, только ради наших насущных нужд.

От скорби и печали шахзаде кипел, словно вино в хуме, и он не раздумывая двинулся по указанному попугаем пути. Спустя три дня и три ночи он прибыл в тот край. Братья ждали его с нетерпением, обрадовались его прибытию, словно счастливому предзнаменованию, и изложили ему свою тяжбу. Шахзаде призадумался на некоторое время, а потом сказал:

— О дорогие друзья! Сколько ни судить, ни рядить, а лучшего не придумать: я пущу из лука две стрелы — одну на восток, другую на запад. Вы побежите за стрелами. Тот, кто вернется первым, возьмет себе две вещи, которые он облюбовал, а тот, кто придет вторым, — возьмет себе оставшиеся.

Братья согласились и побежали за стрелами, словно сами вылетели из лука. А шахзаде не стал терять даром времени, схватил ведро, перебросил через плечо подушку, повесил миску на ремень, надел башмаки и направился прямо в Мину-Савад, где жила Бахравар-бану. По воле всемогущего творца, для которого самые трудные дела — пустяк, шахзаде в мгновение ока оказался у ворот города Мину-Савад, пройдя за единый миг несколько тысяч фарсахов без усилия и труда, — а ведь для этого требовались многие годы! А его благословенный попугай прибыл в те края, словно сказочная птица Хумай, сидя на голове шахзаде.

Джахандар султан прибывает во дворец отца Бахравар-бану в рубище дервиша

Когда Джахандар в одежде дервиша прибыл к воротам того райского города и хотел было войти внутрь, шахские стражники схватили его и отвели во дворец. В той благословенной стране был установлен обычай: когда из чужих стран прибывал человек, то, будь он даже Фаридуном, сначала его отводили в падишахский дворец, где его заставляли рассказать о себе приближенным падишаха. Рассудительный шах, внимательно взглянув на чело Джахандара, который шел прямым путем по майдану любви и арене страсти, заключил, что пришелец не нищий, хотя одет в рубище. Он ясно увидел на его челе черты величия и фарр благородства. Падишах удивился и спросил:

— Откуда прибыл ты в нашу страну, о каландар, равного которому нет? Зачем ты приехал в наши края?

Шахзаде снял с красавицы своих речей покрывало, пустил ее покрасоваться в этом собрании и ответил по всем правилам.

— Я, — сказал он, — наследник престола и перстня Хин-Дустана, которому завидует сам рай. Я был взращен и взлелеян в неге и под сенью счастья. Но поскольку все наши дела зависят от судьбы, то я по воле рока и велению сердца избрал уделом служение этому порогу, дарующему блага, мне запала в голову мечта быть слугой твоего величества. Я расстался со своими родными, ведь сказано: «Для меня быть твоим рабом лучше, чем быть властелином», предпочел удел каландара царствованию и отрекся от царской власти. Я смирился с тяготами пути и устремился вдаль в поисках своего счастья. Слава и благодарность Аллаху, мне посчастливилось выразить свою покорность пред твоим возвышенным престолом и удалось после тысячи бедствий поцеловать прах у твоего священного порога. Теперь твои милости, быть может, заставят меня забыть о горечи чужбины, ведь

Все оправданья паломников лишь в совершенстве Каабы,
Ибо скорбящие души сгорают в пустыне ее
[106].

Умный и рассудительный падишах, выслушав разумные и почтительные слова-жемчужины шахзаде, убедился в том, что тот знает правила учтивости и вежливого обращения, и вспомнил, как к нему прибыл раньше посол от отца царевича с просьбой отдать замуж Бахравар-бану и с предложением союза и дружбы. По его смятенному виду и угнетенному состоянию он понял, что подразумевает этот шахзаде в рубище каландара, но разум и опыт не позволили ему признаться в этом и раскрыть присутствующим значение слов и намеков пришельца. И, притворившись, что он не ведает, о чем идет речь, шах приказал своим стражникам:

— Гоните прочь этого лживого каландара и дерзкого нищего! Он захотел обмануть меня, воспользовавшись сутолокой, и выдал себя за того, кем он не является. Чтобы обрести в глазах людей почет и уважение, он украсил свой рукав фальшивыми нашивками, но по чрезмерной глупости не догадался, что его ложь не засверкает там, где светит светильник разума.

Хотя падишах и прогнал шахзаде, опозорив и обесславив его, он поручил своим тайным слугам все время следить за ним и докладывать подробно, с кем тот встречается и с кем водится.

Джахандар-султан встречает Хурмуза, сына везира своего отца, и слышит от него приятные вести

Выйдя из падишахского дворца, Джахандар увидел Хурмуза, который облачился в скромное одеяние нищего и избрал уделом жизнь скитальца. На челе его виднелись приметы скорби и печали. Шахзаде удивился ему и спросил:

— Ради чего ты поселился в этой чужой стране, где у тебя нет ничего? Зачем ты покинул своих родных и живешь в бедности? Чего ради подвергаешь себя этим бедствиям и тяготам?

Хурмуз же, согласно выражению: «Какое дело ринду, сжигающему весь мир, до рассудка? [107]», тотчас высказал все, что было у него на уме.

— У правителя этой страны, — сказал он, — есть дочь Бахравар-бану. Это не девушка, а блистающая звезда Солнце на небе заимствует лучи у сияния ее щек, а луна тем и хороша, что служит ей. Ни разу ее не видав, я, словно рыба, попал в сеть ее благоухающих кудрей и, покинув пиршество разума, устремился в долину безумия. И вот, влекомый пылающим сердцем, я прибыл в эту страну, потеря разума грозит мне гибелью, а душа моя сгорела, как свеча, в пламени сердца. Я так ничего и не добился, даже не понюхал ветерка надежды, чаша моих желаний не наполнилась, ибо эта несправедливая разбойница и солнцеликая владычица пренебрегает такой добычей, как я, полагая, что, обратив внимание на меня, презренного, она нарушит законы любви.

Сердце расплавилось, чтоб умереть — напрасно!
Ради мечты я пытался сгореть — напрасно!
Я в опьяненье хотел целовать губы-рубины.
Сердце пытался вином отогреть — напрасно!
[108]

— Но сообщаю тебе приятную весть, — продолжал Хурмуз, — Та луна апогея счастья будет в твоих тенетах и без твоих усилий. Уже давно ее сердце тешится любовью к тебе, словно играет в нарды и скачет на коне желания по арене любви к тебе. Не знаю, ветер ли принес ей вести о тебе или же она увидела твое лучезарное лицо во сне… А теперь расскажи мне, что низвергло тебя с паланкина счастья во прах горя, как сошел ты с царского трона на циновку нищего, почему предпочел клобук дервиша шахскому венцу.

Услышав историю того, как Хурмуз попал в тенета любви к Бахравар-бану, как опутали его ее локоны, как он сгорал от страсти к ней, Джахандар загорелся было ревностью, но узнав, что семена его страсти дали всходы на ниве Бахравар-бану, что побег любви к нему вырос в сердце царевны, он успокоился. Однако он не открыл Хурмузу своей тайны, вышел из города и поселился в загородном саду Бахравар-бану, надеясь, что утренний ветерок принесет ему весть о возлюбленной. Как у всех обездоленных и опечаленных людей, сердце его сжигало пламя, а лицо он посыпал пеплом. Любовь его росла с каждым часом. Кровавые слезы, повиснув на его ресницах, вызывали зависть Плеяд [109] и рдели, как кораллы. Тоскуя о свидании с возлюбленной, он пренебрегал даже судьбой, его одиночество разделяла с ним лишь мечта о любимой. С ним не было ни друга, ни приятеля, которому он мог бы поверить свою тайну или пожаловаться на несправедливость судьбы, — один только попугай. Поэтому он часто изливал птице свои горестные жалобы и просил у нее помощи и содействия.

Попугай, горя словно мотылек на свече несчастья Джахандара, начинает летать по лужайке утешения и рассказывать печальные любовные истории, чтобы чем-нибудь занять его

Попугай был мудрой и смышленой птицей, и, видя, что шахзаде страдает и томится, он стал утешать и успокаивать его.

— О заглавный лист всех влюбленных! — говорил попугай. — О первая жемчужина в ожерелье страстных безумцев! Не бросайся в бездну горя и пропасть скорби из-за того, что благоухающий ветерок надежды не веет еще из весеннего сада мечты, из-за того, что роза мечтаний не распускается на лужайке. Уповай на истинного покровителя и защитника во всех бедах. Разве ты не знаешь, что над всей нашей вселенной начертаны слова: «Не теряйте надежды на милосердие Аллаха» [110]? Ведь в конце концов бутон мечты распустится благодаря ветерку желания, а пальма надежд принесет плоды. Ведь так уж повелось, что судьба и рок сначала подвергают страждущих скитаниям по долинам отчаяния. А когда отчаяние достигает крайних пределов, они одним махом избавляют человека от мрака скорби и печали и ведут к роднику желания. Не ты первый бредешь стезею грусти и тоски. Задолго до тебя много султанов поднимали на майдане безумия знамя любви и били в литавры восторга в этом мире, а история каждого из них удивительна и странна. В теснинах и на вершинах любви им пришлось претерпеть много бед и невзгод. Если послушать о всех их злоключениях, от жалости растает сердце у самого Рустама, — а ведь ты до сих пор не снес и десятой доли того, что вынесли они. А в конце концов они после многих страданий и мук извлекли из морских глубин жемчужину желания и после бесчисленных злоключений и тягот достигли цели.