Джон ван де Рюит - Малёк. Безумие продолжается

• Название: Малёк. Безумие продолжается
• Автор: Джон ван де Рюит
• Издательство: Рипол классик
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-386-02685-1

«Малёк. Безумие продолжается» - роман о новых приключениях зна­менитого Джона Мильтона. Да-да, того самого Малька, над которым вы так потешались, читая его интимный дневник.

Прошел целый год, а процесс превращения Малька в настоящего муж­чину по-прежнему движется черепашьим шагом. Ему почти пятнадцать, он второкурсник в престижной школе для мальчиков, но, к своему ужасу, всё еще оправдывает свое прозвище!

И даже это не так ужасно, как то, что на Малька снова обрушиваются проблемы с противоположным полом. А еще - очередные приключения, грозящие исключением.

Итак, Малёк потихоньку проживает день за днем, пока вокруг про­должается безумие...

Если вы не умерли со смеху, читая первую книгу о приключениях Малька, то обязательно сделаете это, заглянув во вторую!

И знайте: это книга, которую ваш ребенок будет отнимать у вас, а вы - у него.

---

Потом Жиртрест начал рассказывать байки о привидени­ях. Мы сидели и курили под бледной луной, глядя в чер­нильную лесную гущу.

Суббота, 18 мая

Сборная «В» среди мальчиков до пятнадцати лет разгроми­ла регбистов из Арлингтона со счетом 24-0. Верн набрал шесть очков и удивил всех своими блестящими спортивны­ми показателями. Он разработал свою технику: ловит мяч, а потом вопит как психованный и несется что есть мочи на поле противника. Оба раза игроки сборной Арлингтона в ужасе разбегались в стороны, и Верн легко бросал мяч пря­мо в ворота. Цербер очень старался сделать вид, что его не впечатлила наша игра, но я знал, что в глубине души он на­ми гордится — таким спокойным я его еще не видел.

После игры я подошел к полузащитнику Арлингтона и пожал ему руку, а потом спросил, не учится ли у них в шко­ле некто по имени Александр Шорт. Его глаза округлились, и он сообщил, что Александр Шорт ушел из школы в конце прошлого семестра. Якобы его родители развелись, и он уехал в Англию. Так значит, в прошлом семестре, когда наш матч с Арлингтоном отменили, это все-таки Шорт в Законе прятался в кустах!

Александр Шорт наносит ответный удар!

Ни одна команда Арлингтона сегодня не выиграла. Что­бы добить противников, Бешеный Пес взял у Верна пену для бритья и написал на их автобусе «СЛАБАКИ». Только это оказался автобус не Арлингтона, а нашего духового ор­кестра, который как раз собирался ехать на концерт в Кингз-Колледж.

ВЕЧЕРИНКА

20.00. Подружка Гоблина ждала нас у старых школьных ворот. Она оказалась намного красивее, чем я ожидал. Про­сто не верится, что Гоблин мог ей приглянуться.

Еще одна радость — старшекурсники и старосты свалили на большую вечеринку в Питермарицбург. (На третьем кур­се и подготовительном перед колледжем разрешают уезжать на два уик-энда за семестр.) То есть шанс, что нас засекут, минимален. Гоблин подкупил третьекурсников, чтобы те прикрыли нас во время отбоя, — сказал, что мы пошли на танцы в школе Святой Жанны.

На языке нормальных людей «коттедж» означает две комнаты, кухню, ну и, может, туалет на улице. На языке богатых людей это означает особняк с тростниковой кры­шей.

(Не забыть: когда приезжаешь в богатый дом, НЕ НА­ДО выскакивать из машины и говорить «ух ты блин!». Только людей насмешишь. А потом они еще подойдут к те­бе и скажут, что этот особняк по сравнению с летним доми­ком их папы — курятник, да и только.)

На вечеринке было около восьмидесяти ребят, которые без остановки глушили спиртное, и ни одного взрослого. Все время приходили какие-то новые люди, а на лужайке перед домом куча народу отплясывала под Спрингстина. Безумная Восьмерка протиснулась в гостиную. Все тут же перестали разговаривать и уставились на Верна, который сердито доказывал что-то самому себе у входа в комнату. Рэмбо обвел глазами толпу и сказал:

— Не волнуйтесь. У него не все дома. — Верн улыбнулся, поднял вверх большие пальцы, и все засмеялись.

Я пошел в дальний утолок сада и сел на скамейку. Сорев­новаться в армрестлинге с Рэмбо и Жиртрестом как-то не хотелось. Пить пиво и курить тоже. Все мои мысли были о Русалке. Стоит ли ей писать? Под предлогом, что хочу по­благодарить ее за открытку? Потом я попытался забыть о ней, прислушиваясь к воплям и брызгам со стороны дамбы.

Посмотрел на небо и снова вспомнил о ней. Уже соби­рался встать, как услышал шаги. Я втянул голову в плечи, надеясь, что Верну не удастся обнаружить мое местонахож­дение, но было слишком поздно. Скамейка пошатнулась — кто-то сел рядом со мной. Я почувствовал запах ванили. Повернул голову и утонул в темно-карих глазах.

Это была Аманда.

Не успел я произнести ни слова, как она поцеловала ме­ня. Я так струхнул, что левая нога начала дергаться, как буд­то зажила своей жизнью. Возникло такое чувство, будто я падаю с качелей. После поцелуя она улыбнулась и сказала:

— Привет, Оливер. — Я попытался заговорить, но вы­рвалось лишь ослиное «ме». Она хрипло рассмеялась. — Так значит, Малёк, наконец, стал мужчиной...

Я улыбнулся и ничего не ответил. А потом она поцело­вала меня снова. Вот так, без предупреждения — взяла за затылок и притянула к себе. Нацеловавшись вдоволь, Аман­да отстранилась, взглянула мне прямо в глаза и спросила:

АМАНДА.   Ну, как твоя подружка?

МАЛЕК.       Какая подружка?

АМАНДА. А то сам не знаешь. Буфера, блестящие глаз­ки, пушистый хвостик.

МАЛЕК.       А, эта... она... мы расстались.

АМАНДА.   Хорошо. Значит, согласишься быть моей игру­шечкой?

МАЛЁК.       (не зная, что ответить, наконец бормочет) Мм-му.

АМАНДА.   Тогда придется тебе хранить секрет.

МАЛЁК.       Почему?

АМАНДА.   Потому, что мой парень не должен об этом знать, тупица!

МАЛЁК.       У тебя есть парень?!

АМАНДА.   Он на втором курсе университета. Изучает политику. А такие вот вечеринки, по его сло­вам, существуют для инфантильного выпле­ска мужских гормонов.

 МАЛЁК.      А что думаешь ты?

АМАНДА.   Мне кажется, инфантильный выплеск гормо­нов — это классно.

За этим следуют долгие поцелуи на скамейке в укромном уголке сада.

После мы почти не говорили. Просто смотрели друг на друга на берегу залитого лунным светом пруда и любовались звездами, держась за руки.

Воскресенье, 19 мая

Такое впечатление, что весь вчерашний вечер приснился мне в странном сне. Ребята дразнят меня из-за того, что всю вечеринку целовался с Амандой. Старательно изобра­жаю смущение.

После службы и завтрака Бешеный Пес заставил меня пойти с ним охотиться на рысь. Мы охотились несколько часов, но не встретили даже турача[31], поэтому вернулись в

Бешеный Дом. Я провел день, пытаясь читать «Плачь, лю­бимая страна», а Рэмбо с Бешеным Псом с грохотом укре­пляли дом. Не смог прочесть ни слова, к тому же все время думал об Аманде.

Должен признать, что мне совсем не нравится перспек­тива делить ее со взрослым парнем. Саймон считает, что на­ши отношения обречены, потому что мы не доверяем друг другу и все основано на сексе. Гоблин возразил, что о таких отношениях можно только мечтать.

20.00. На репетиции разразился долгий спор о том, ка­ким образом Жиртрест будет изображать якорь. Щука ре­шил, что его нужно спустить с крыши на петле. Веревка с петлей будет похожа на веревку от якоря, а голубой свет бу­дет изображать море (потоп). Щука расхрабрился, позво­нил Викингу домой и спросил, разрешат ли им это сделать. Но Викинг отказался, сказав, что Жиртрест просто вырвет веревку с мясом, вместе с ним рухнет крыша и весь театр обвалится.

Троих Дэррилов уволили за отсутствие таланта и плакси­вость.

Понедельник, 20 мая

Укушенный вызвал меня в свой кабинет для «разговора». Взглянув на меня дергающимся глазом, он сказал:

— Джон, мне очень хотелось бы в этом семестре увидеть улучшения в твоей учебе.

Я ответил, что постараюсь. Укушенный пренебрежитель­но фыркнул и подозрительно взглянул на меня, словно счи­тает, что моих стараний будет явно недостаточно. Потом почесал бороду и спросил, не думал ли я над выбором пред­метов для третьего курса. Я ответил начальнику корпуса, что не намерен изучать биологию и физику, а вместо этого хочу сосредоточиться на театральном мастерстве, истории и гео­графии. Укушенный побагровел, глаза его выпучились от удивления.

— Ты уверен, что принял правильное решение? — спро­сил он. Я ответил, что планирую стать знаменитым актером. Укушенный пришел в ужас и стал теребить свою перьевую ручку. Он явно не знал, как реагировать, сказал лишь, что­бы я серьезно подумал над этим вопросом.

1-0 в пользу Малька.

Воодушевленный победой над Укушенным, позвонил Аманде. Ее не было дома, но мне дали мне номер, по кото­рому ее можно найти. Я позвонил, и к телефону подошел какой-то парень. Я попросил позвать Аманду. Парень от­ветил: «Сейчас». Послышался шепот и возня, после чего трубку взяла Аманда. Меня всего трясло от волнения, и я сверился с листком, который держал в левой руке. На нем было написано:

ВОЗМОЖНЫЕ ТЕМЫ РАЗГОВОРА:

1.   Как дела?

2.   Спасибо за субботний вечер.

3.   Как дела в школе?

4.   Когда мы снова увидимся?

5.   Как я сделал Укушенного.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ТЕМЫ:

1.   Африканская политика, борьба против апартеида.

2.   Возможное свидание во время долгого уик-энда (в за­висимости от ответа на вопрос номер 4 из преды­дущего списка).

3.     Байки про Вомбата.

4.     Моя поездка за границу.

К сожалению, не успел я озвучить и первый пункт из перво­го списка, как Аманда сказала: «Никогда больше не звони мне по этому номеру» — и повесила трубку.

Пять минут гипнотизировал телефон, приказывая ему зазвонить. Он зазвонил, но это была мама Верна.

20.00. Первая серьезная репетиция «Ноева ковчега» обернулась полным фиаско. Сценарий не готов до сих пор. Щука утверждает, что переделывал его уже четыре раза, но ему никто не верит. У меня есть некоторые сомнения насчет моей роли Голубя мира в окончательном варианте сценария. Верну было некого суфлировать, поэтому он целый час пы­тался изображать козу. Рэмбо спросил, можно ли сделать его герою (павиану) большие голубые яйца. Джулиан (его на­няли декоратором) сказал, что идея просто великолепна, и пообещал изготовить их самолично.