Гарри Тертлдав - Конан в Венариуме

• Название: Конан в Венариуме
• Автор: Гарри Тертлдав
• Издательство: Tor Books
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2003
• ISBN: 0-7653-0466-X, 978-0-7653-0466-7

Не достигнув 15 лет, Конан оставляет Киммерию. Он потерял дом и отца, и уходит с пророчеством о том, что золотой лев парит за плечами Конана. Золотой лев — знамя Аквилонии, и Конан думает, что это означает, что он будет жить под гнетом аквилонцев. Естественно, Конана подобный расклад не устраивает.

---

— Мы не воюем с женщинами, однако если они попробуют убить меня… — Мордек остановился на полуслове и посмотрел через плечо. — У нас много воинов, но эти проклятые аквилонцы настроены решительно и наверняка положат немало наших людей.

Чуть в стороне от них, Эрт перевязывал тряпкой голову. Шлем смягчил удар и не позволил его черепу расколоться, но треснул сам и его острый край оставил рваную рану на лбу.

— Мы затем и пришлю сюда, чтобы уничтожить их всех, — сказал вождь северного клана, утирая кровь с бровей.

Киммерийцы разобрали охотничьи луки и, выстроившись в рваную линию, подстрелили нескольких гандеров. Многих варваров покрывали неглубокие раны, полученные в сражении. Оно стало первым реальным боем для Конана, и сын кузнеца только входил во вкус. Юноша уже прикончил кого-то из врагов и горел желанием продолжить.

Расположившись во дворе перед домом, светловолосые солдаты и поселенцы ждали новой атаки. Численность их значительно сократилась, но аквилонцы не собирались отступать или прятаться.

— Почему они не идут вовнутрь? — спросил Конан. — В стенах крепкого дома им было бы лучше обороняться.

— Только некоторое время, — ответил Мордек. — Потом, мы бы подожгли дом, и они сгорели бы вместе со своими семьями. Им это хорошо известно.

Конан поморщился, затем кивнул. Вид горящих заживо врагов, возможно, не вызвал бы у него сострадания. Но их семьи? Женщины и дети не заслуживают того, чтобы сопровождать мужчин в огненную могилу.

Тем временем, Эрт обратился к киммерийцам, указывая на горстку гандеров, оставшихся перед домом:

— Поднажмем, воины! Пора заканчивать!

С оглушительным ревом, толпа киммерийцев ринулась вперед. Кузнец и его сын бежали рядом. Конан про себя отметил, что отец не тратит впустую дыхание на воинственные крики. Он просто смотрел на линию врагов, выбирая себе противника.

— Вон тот, — на бегу бросил Мордек сыну, указывая на одного из аквилонцев.

— Высокий парень с вилами? — уточнил Конан на всякий случай.

Его отец кивнул. Они оба сражались плечом к плечу в первой стычке с поселенцами и немногим из них, независимо от личной отваги, удалось долго продержаться против этой пары.

Испустив отчаянный крик, долговязый аквилонец попытался воткнуть вилы в бок Мордека. Кузнец легко отбил в сторону незатейливое оружие своим топором. Конан тут же ударил мечом Стеркуса, метя в жизненно важные органы противника. Кровь брызнула фонтаном, заполняя ноздри запахом железа. Гандер дико взвыл, но даже с ужасной раной он старался достать вилами юношу. Свистнул топор Мордека. Кузнец сделал его сам, и это было боевое оружие, предназначенное не для колки дров, а исключительно для войны. Конану звук удара напомнил нечто похожее на то, как лезвие разрубает свиную тушу. Вилы вылетели из ослабевших рук фермера. Лишенное головы тело рухнуло, заливая землю потоками крови.

Скоро еще один гандер оказался повержен, а следом и другой. Линия поселенцев заколебалась. Они продолжали храбро сражаться. Но смелость не могла помочь там, где приходилось бороться в одиночку сразу с несколькими противниками. Осыпая врагов проклятиями, аквилонцы отступали к дому. Три или четыре пикинера, одетых в кольчуги, все еще держались на ногах, защищая дверь, в которую устремились остатки ополчения.

Один из солдат, которого признал Конан, кивнул ему и Мордеку, словно хорошим знакомым:

— Я всегда подозревал, что от вас обоих следует ждать беды. И теперь только убедился в своей правоте.

Некоторые солдаты из аквилонского гарнизона вблизи Датхила были откровенными мерзавцами. Про некоторых просто нельзя было сказать доброго слова. И лишь немногие, как этот гандер, казались приличными людьми.

— Слушай, Грант, — крикнул Мордек. — Если прекратишь сопротивление, то мы тебя пощадим.

— Нет, — тряхнул головой гандер. — Эти люди — мои соотечественники. При попытке причинить им вред, я жизнь положу, чтобы убить тебя.

— Такое мужество делает тебе честь, — возможно, Мордек и не ждал другого ответа.

Битва вновь закипела. Киммерийцы добивали последних защитников. В пылу борьбы Конан потерял из вида Гранта. Скорее всего, ему удалось пробиться в дом.

Внутри оказалось хуже, чем снаружи. Женщины и малолетние дети истошно кричали, и гандеры, имея непосредственно за спиной семьи, дрались не щадя своих жизней.

— Киммерийцы, уходите! — донесся крик со двора. — Мы сейчас сожжем дом вместе с проклятыми аквилонцами!»

К тому времени, Конан был весь в пылу сражения. Ярость застилала его глаза. Отцу пришлось силой вытаскивать парня на улицу. Пожалуй, кроме Мордека это не сумел бы сделать никто.

— Успокойся, главная битва еще впереди, — приговаривал кузнец, прилагая все силы, чтобы сдержать вырывающегося сына.

Киммерийцы выпустили залп огненных стрел в деревянные стены и соломенную крышу фермерского дома, которая моментально вспыхнула. Языки пламени охватили строение. Пожар быстро распространялся. Но пока одни варвары ликовали, кто-то из них смотрел в другую сторону.

— Смотрите, они убегают! — разом воскликнуло несколько киммрийских воинов — они указывали товарищам на деревья, растущие далеко в стороне от горящей усадьбы.

— Как такое возможно? — изумился Конан. — Мы же полностью блокировали их.

Его отец покрутил головой, что могло означать не иначе, как восхищение.

— Должно быть, этот аквилонский фермер вырыл заранее подземный ход. Вот пройдоха! Все учел, кроме одного — надо было сделать выход как можно дальше от дома.

Киммерийцы были опьянены победой, поэтому продолжение боя среди деревьев вышло более сумбурным, чем во дворе фермы, однако не менее диким. И здесь несколько гандеров пожертвовали жизнью, стараясь сдержать натиск и дать уйти семьям остальных колонистов.

На пару с отцом, Конан помогал разбивать заградительный кордон. Теперь в глазах аквилонцев читался смертельный ужас. Наконец-то они испытали горький вкус поражения, и юноша хотел, чтобы захватчики испили эту чашу до дна.

Они с Мордеком погнались и стремительно нагоняли одно бежавшее семейство. Женщина прижимала к груди одной рукой грудного ребенка, а за другую руку цеплялся маленький мальчик. Ее муж остановился и обернулся к врагам, держа копье наперевес.

— Спасай детей, Эвлея! — кричал мужчина (это был Мелсер). — Я задержу их! — он поднял выше тяжелое копье. — Ну, идите сюда, варвары, — обреченно зарычал поселенец, но вдруг узнал в одном из нападавших Конана. — Ты?!

— Возьми вправо, парень, — велел сыну кузнец. — Я обойду с другой стороны. Сейчас мы его прикончим.

Но юноша тоже признал человека, к которому никогда не испытывал чувства ненависти, и жажда крови у него на миг поутихла.

— Погоди, — сказал он ничего не понимающему отцу, и обратился к Мелсеру на его языке: — Вы уходите? Вы оставляете нашу землю?

— Да, демон вас побери, — затравленно прохрипел фермер.

— Вы уходите и никогда не возвращаетесь? Поклянись, что больше сюда не вернетесь, — потребовал Конан.

— Клянусь Митрой, ни один киммериец больше не увидит меня на этой земле, — пообещал Мелсер и более тихо добавил: — Будьте вы все прокляты!

Конан не придал значение проклятиям, а просто кивнул, принимая обязательство аквилонца.

— Тогда вы свободны. Можете убираться, — сказал он таким властным и торжественным тоном, что ему бы позавидовал иной вождь.

Несостоявшийся фермер и его семья поспешно побрели на юг. Однако далеко им уйти не пришлось. По пятам кузнеца и его сына неслись еще несколько киммерийцев. Все они, судя по вышитым узорам, были воинами из северных кланов.

— Вы в своем уме? — выкрикнул один из них. — Они же уходят! — он указал на семейство Мелсера.

— Не надо им препятствовать, — сказал Конан. — Они поклялись своим богом, что оставят эту землю навсегда. Я знаю того фермера. Он хороший человек и умеет держать слово. Тебе достаточно моих объяснений?

— Кем ты себя возомнил? — разозлился северянин. — Королем Аквилонии? — он размахивал мечом так, будто уже рубил в капусту и Мелсера, и Эвлею, и их ребятишек, независимо от обещаний, которых дал гандер.

— Я — Конан, сын Мордека, — гордо ответил юноша, — из деревни Датхил.

Киммерийцы несколько поутихли. Каждый из них знал, какая судьба постигла Датхил. Меж тем, сын кузнеца продолжал:

— И любой, кто соберется убить тех аквилонцев, сначала должен убить меня.

— И меня, — добавил Мордек, встав рядом с сыном.

Оба стояли напряженно, ожидая реакции соплеменников.

— Вы — безумцы! — воскликнул киммериец с мечом.

Среди суровых черноволосых мужчин возник жаркий спор, чуть не переросший в драку. Кое-кто даже призывал к расправе над кузнецом и его сыном, называя их предателями. Другие, их было большинство, уважали храбрость, пусть и проявленную в отношении защиты врагов. Наконец, все успокоились, и дело обошлось без кровопролития.