Мария Быкова - Жребий брошен

• Название: Жребий брошен
• Автор: Мария Быкова
• Издательство: Издательство: АЛЬФА-КНИГА
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9922-0526-8

Если ты ухитрился поступить в Академию Магических Искусств, то легкими твои будни уж точно не назовешь. Лекции и практикумы, зубрежка и тренировки… Жизнь и верно пошла тяжелая, а вот насколько она окажется интересной — зависит только от тебя. Но если ты в равной мере наделен как талантом, так и способностью совать свой нос куда не просят, скучно не будет наверняка. Вот только… кто окажется страшнее: василиск, Фенрир Волк или разгневанный декан?

---

— Что, это оно и есть? — слегка разочарованно спросил Хельги.

Полин не ответила: ей было не до того. Перегнувшись через борт, она сосредоточенно срывала бутончики, действуя с заразительным энтузиазмом. Бутончиков, как я прикинула на глаз, было много, их хватило бы и на двадцать Полин, так что особенного экологического вреда алхимичка не причиняла.

— Что смотрите? — обернулась она, высыпая добычу на скамью. — Рвите давайте, пока молния не сверкнула!

— Мы на веслах, — отмахнулся Хельги. — Яльга?

— Ладно, ладно…

Я перегнулась через борт и окунула руки в воду. Вода была, как ни странно, теплая — куда теплее, чем воздух. Бутончики срывались очень легко, скоро я набрала полную горсть. Высыпав ее на скамейку к кучке Полин, я вновь нагнулась к воде. Лодку раскачивало все сильнее, а все бутончики в радиусе вытянутой руки я уже собрала. Но впереди, буквально сантиметрах в трех от выщипанного полукруга, заманчиво маячили новые бутоны. Закусив губу, я потянулась к ним — но тут лодку качнуло особенно сильно, и я выскользнула в воду, подняв кучу брызг.

Вода и впрямь оказалась теплая, и ее сразу сделалось много. Поверхность озера мигом сомкнулась над моей головой, я сдуру попыталась вдохнуть — тут же захлебнулась и забила руками и ногами, стараясь подняться наверх. Получалось плохо — плавать я не умела, а место было глубокое.

Я не успела толком понять, что испугалась, когда сверху раздался громкий всплеск, я почувствовала толчок, и рядом со мной оказалась чья-то темная фигура. Чужая рука схватила меня за косу, и еще через несколько секунд меня вытащили на поверхность недалеко от борта лодки. Я вцепилась в него обеими руками и яростно закашлялась, чувствуя, как из носа течет вода. Намокшая и потяжелевшая коса змеей болталась рядом.

Хельги, сидевший в лодке, протянул мне руку — кое-как я залезла внутрь и скорчилась на скамейке, дрожа от холода. После теплой воды дождь казался уж вовсе ледяным.

Вслед за мной в лодку залез Генри — мокрый как мышь, то есть примерно как я. С нас двоих на дно мигом натекла большая лужа; несколько секунд мы, трясясь, смотрели друг на друга, а потом я проклацала:

— Сп-п-пас-с-с-сиб-б-бо!

— П-п-пож-ж-а-а-луйст-та, — в тон откликнулся Ривендейл. — Всег-г-д-д-да рад-д п-пом-мочь д-даме…

Сверкнула белая вспышка, через несколько секунд над озером раскатился гром. В тот же момент варвакча пропала под водой — водная гладь опять сделалась пуста.

— Ну вот, — расстроилась Полин, — почти ничего не собрали!

Дождь и не думал прекращаться, так что пальму первенства по степени мокрости мы с Ривендейлом удерживали недолго. Хельги и Полин промокли до нитки, на днище лодки скопилась приличная лужа — то ли сверху накапало, то ли снизу просочилось. Алхимичка с упоением перебирала бутончики, и оторвать ее от этого не смог бы, наверное, даже Эгмонт, так что черпак дали мне, и я мрачно подключилась к работе.

До берега мы доплыли под слаженное клацанье четырех наборов зубов. Малодушно оставив вампиров вытаскивать лодку на берег, мы с Полин рванули в избу, причем алхимичка не отставала, даром что прижимала к груди две полные горсти драгоценных бутончиков. Дверь, разумеется, пришлось открывать мне — спеша поскорее нырнуть хотя в относительное, но тепло, я распахнула ее на всю ширь и остолбенела.

Внутри было тепло безо всякого «относительно». В печке потрескивали дрова, на полу лежали одеяла, а на столе рядом с глиняным горшком, замотанным в пушистый шарф, сидело нечто мохнатое, бородатое и глазастое, обутое в новехонькие лапоточки.

— Чего вылупились? — ворчливо поприветствовало оно нас. — Дверь закройте, а то избу выстудите! Вестимо, волос долог, да ум короток…

Стриженая Полин, на которую эта аксиома не распространялась, шустро юркнула внутрь. Вместо того чтобы броситься к печке и отогреваться у теплого каменного бока, она подбежала к столу и высыпала на скобленую столешницу свое сокровище. Домовой с интересом покосился в ее сторону; увидев же, что именно раскладывает по бутончику Полин, он только охнул, всплеснул лапками и поспешил присоединиться.

Я утешила совесть тем, что уже пострадала за нужды алхимии, и с довольным полустоном стащила промокшую рубашку. Домовой, на секунду отвлекшись от сортирования с любопытством покосился в мою сторону; я торопливо закуталась в теплое одеяло и протянула руки к печке.

Хлопнула дверь — зашли вампиры. У печки разом стало немного теснее; через несколько минут к нам присоединилась дрожащая, но довольная Полин, которую изгнал от стола заботливый домовой. Одеял хватило на всех, печка тоже была немаленькая, вдобавок алхимичка размотала укутанный горшок и вылила его содержимое в большую глиняную кружку. Это был какой-то согревающий взвар, сладкий до горечи, вкусно пахнущий дымом, летом, медом, земляникой и дорожной пылью. Очень здорово было принимать кружку в озябшие ладони, делать большой глоток, втягивать носом ароматный пар и передавать кружку соседу.

Я поправила чуточку сползшее одеяло, сладко зажмурилась и протянула ноги к нижней печной дверце. Как оказалась, идея была ненова — ног там было уже шесть, но им пришлось потесниться. Спать хотелось все сильнее, и я, подумав, что терять уже нечего, беззастенчиво пристроила голову на плечо Генри Ривендейлу. Благо места там много, плечи у вампира были широкие.

Полин смерила меня оценивающим взглядом. Подсыхая, Ривендейл начинал приобретать прежнюю, прямую шевелюру, сообразно росли и его акции в глазах алхимички. Такой наглый акт покушения на Наше Все Полин спускать была не намерена; потому она, облизнув губы розовым язычком, быстро приняла контрмеры.

Ничего не подозревающий Генри передал ей кружку с взваром.

— Ге-энри, — ласково пропела Полин, — какие у тебя длинные, изящные, музыкальные пальцы!

Ривендейл, в это время как раз шевеливший пальцами на босых ногах, быстро поджал ноги под себя.

Секунду до нас доходило, а потом мы с Хельги хором расхохотались. Наверное, картина Генри, музицирующего с помощью ног, явилась нам одновременно. Оскорбленная в лучших чувствах Полин мигом вздернула нос, несчастный Ривендейл пытался понять, что ему делать: тоже хохотать или тоже оскорбиться, — а я просто смеялась, забыв даже про сползающее одеяло.

— Уй музыкальные! — сдавленно поддержал алхимичку Хельги. — Ни у кого таких больше нет!

Вот почему у эльфийки Гудрун гитара была расстроенная…

Подошла давешняя кошка и, потеревшись лбом о мою ногу, без приглашения запрыгнула мне на колени. Даром что тощее, весило животное немало; еще хихикая, я почесала его за ухом, и оно довольно заурчало в ответ. Мурлыканье рождалось у кошки не в горле, а где-то в животе, и потому мне казалось, что я держу на коленях пушистый увесистый гномский агрегат.

Дождь по-прежнему глухо шумел за окном.

Может, спать было еще рано — снаружи только-только смеркалось, но на это нам, признаться, было наплевать. Я сдалась первой: поняв, что вот-вот усну прямо здесь, уткнувшись носом в того, кто окажется ближе, я нашла в себе силы доползти до лавки и рухнуть уже на нее. Влажное одеяло все едино было теплым; я завернулась в него как можно плотнее, мигом пригрелась, расслабилась и заснула.

Как ни странно, мне приснилась Академия — вот уж по чему я и не думала скучать. Точнее, сначала мне приснилась ночь, потом — тонкий шпиль Астрономической башни, пронзающий темное небо, а потом — кабинет магистра Буковца и сам директор, нервно бегающий от стены к стене.

— Нет, ну и как вы это объясните, коллеги? — с надрывом вопрошал он, то и дело всплескивая руками. — Как, я спрашиваю? Что такое должно было случиться, чтобы четыре магистра Академии Магических Искусств, из которых у двоих шестая ступень, а у другого — четвертая, не смогли совладать с банальнейшим сложносплетенным телепортом?!

— Вы знаете, коллега, — с непередаваемой язвительностью ответил женский голос из-за моей спины, — лично мне это тоже очень интересно. А если уж речь зашла о категориях, то у вас, насколько я помню, пятая. И матрицу телепорта разрабатывали именно вы!

Я оглянулась — голос, как и следовало ожидать, принадлежал Эльвире Ламмерлэйк. Воинственно скрестив руки на груди, она высоко держала голову, готовая ринуться в бой, — но я заметила, что алхимичка выглядит далеко не так блестяще, как обычно. Под глазами у нее залегли тени, а черты лица обозначились чуть резче, и этого не могла скрыть даже мастерски наложенная косметика.

Рядом с магистром Ламмерлэйк стоял Рихтер. Выглядел он тоже нелучшим образом, из глаз почти исчез привычный вредный блеск. Боевой маг молча хмурился, и причиной этого явно был не мельтешащий у стенки директор.

— Про матрицу мы еще поговорим, — зловеще пообещал тот, остановившись и уставив на алхимичку указательный палец. Эльвира смерила его хмурым взглядом, и палец тут же исчез: от греха подальше директор и вовсе сунул руку за спину. — Да, поговорим, коллеги! Я еще прослежу, кто и как выполнил свою часть работы!.. Да вы… да вы хоть отдаете себе отчет в том, что произошло? Наследный герцог дома Ривендейл, пропавший неизвестно куда! Дипломатический скандал, лишение субсидий, возможно — закрытие Академии! Или вы забыли, коллеги, что его светлость Ричард Ривендейл возглавляет попечительский совет?