Кэми Гарсия - Прекрасные создания

• Название: Прекрасные создания
• Автор: Кэми Гарсия
• Жанр: Любовно-фантастические романы

В Гатлине не бывает сюрпризов. Мы жили в самом эпицентре пути в никуда. По крайней мере, я так думал. Как оказалось, я ошибался. Было проклятие. Была девушка. И еще… была могила.

Лена Дюкейн отличается от всех, кого когда-либо видел маленький южный город Гатлин, она борется с собой, пытаясь усмирить свою силу и проклятие, веками преследовавшее ее семью. Но даже в разросшихся садах, в мрачных болотах и на разрушенных могильниках позабытого Юга секрет не будет жить вечно.

Итана Уэйта, считающего дни до своего бегства из Гатлина, преследуют сны о прекрасной девушке, которую он никогда не встречал. Когда Лена приезжает жить в дом на самой старой и самой жуткой из всех плантаций города, Итан безоговорочно влюбляется в нее и целенаправленно старается раскрыть секрет их удивительной связи.

В городе без сюрпризов, один секрет может все изменить.

---

Наверное, Лена думала о том же.

— Расслабься. Думаю, этому можно найти объяснение. Значит Мэйкон и Амма знакомы друг с другом. Что ж теперь мы это знаем.

— Не похоже, чтобы тебя это сильно расстроило.

— В смысле?

— Они лгали нам. Оба. Тайно встречаются, собираются нас разлучить. Заставляют нас избавиться от медальона.

— Но мы же никогда их не спрашивали о том, знают ли они друг друга, — почему она так реагирует? Почему она не расстроена, не злится, будто ей все равно?

— А с чего бы нам спрашивать? Неужели тебе не кажется странным, что твой дядя посреди ночи общается на болоте с Аммой, вызывающей духов и читающей по куриным костям?

— Да, это странно, но я уверена, что они просто пытаются защитить нас.

— От чего? От правды? Они еще кое о чем говорили. Они пытались выяснить кое-что про кого-то по имени Сара… что-то там. И о том, как ты проклянешь нас всех, когда обратишься.

— О чем это ты?

— Я не знаю. Почему бы тебе не спросить у своего дяди? Посмотрим, скажет ли он тебе правду на этот раз.

Я зашел слишком далеко.

— Мой дядя рискует своей жизнью, чтобы защитить меня. Всегда рисковал. Он согласился принять меня в свой дом, зная, что через несколько месяцев я могу превратиться в монстра.

— От чего он тебя защищает на самом деле? Ты хотя бы догадываешься?

— От меня самой! — рявкнула она. Все, я довел ее. Она рывком распахнула дверь и, вырвавшись из моего объятия, вышла наружу. Тень от массивной белой водонапорной башни все еще прикрывала нас от Саммервиля, но день больше не казался таким уж солнечным. Там, где несколько минут назад было безоблачное синее небо, уже пролегли серые полосы.

Надвигался шторм. Она не хотела об этом говорить, но меня это уже не заботило.

— В этом нет никакого смысла. Зачем он встречался с Аммой посреди ночи? Чтобы просто сказать ей, что медальон до сих пор у нас? Почему они не хотят, чтобы он был у нас? И, что еще важнее, почему они не хотят, чтобы мы были вместе?

На поле кроме нас больше никого не было. Легкий бриз менялся на ураганный ветер. Волосы Лены метались возле ее лица. Она выкрикнула мне в ответ:

— Я не знаю! Родители постоянно пытаются разлучить подростков, они делают то же самое. Если ты хочешь узнать зачем, то тебе стоит спросить Амму. Она меня ненавидит. Я даже не могу остановиться возле твоего дома, потому что ты боишься, что она увидит нас вместе.

Мне стало еще хуже. Я был зол на Амму, злее, чем когда-либо в своей жизни, но я все равно любил ее. Она была той, кто оставлял мне под подушкой письма от зубной феи, кто бинтовал мои разбитые коленки, кто тысячи раз пасовал мне мяч, когда я пытался попасть в Младшую Лигу. А с тех пор, как моя мама умерла, а отец ушел в себя, Амма была единственным человеком, которому я был нужен; который заботился или хотя бы замечал мои прогулы в школе и мои проигрыши в игре. Я хотел верить, что у нее есть объяснение всего этого.

— Ты просто не знаешь ее. Она думает, что она…

— Что? Защищает тебя? Так же, как мой дядя защищает меня? Тебе никогда не приходило в голову, что они защищают нас от одного и того же…от меня?

— Ну почему ты всегда все сводишь к этому?

Она пошла прочь от меня, как будто хотела сбежать отсюда:

— А что еще мне думать? Все дело только в этом. Они боятся, что я могу навредить тебе или кому-то другому.

— Ты не права. Все дело в медальоне. Есть что-то такое, чего они не хотят, чтобы мы узнали.

Я ковырялся в кармане в поисках знакомого предмета в носовом платке. После событий прошлой ночи я буду держать его при себе под неусыпным контролем. Я был уверен, что Амма обязательно попытается найти его сегодня, и, если она когда-нибудь его найдет, то мы больше никогда его не увидим. Я выложил медальон на капот автомобиля.

— Нам нужно узнать, что было дальше.

— Сейчас?

— Почему бы и нет?

— Ты даже не знаешь, сработает ли он.

Я начал разворачивать медальон.

— Есть только один способ проверить.

Я взял ее за руку, и не дал вырваться, прикоснулся к гладкому металлу…

Утренний свет начал становиться все ярче и ярче, пока не ослепил меня. Я ощутил знакомую воронку, засасывающую меня в события стопятидесятилетней давности. А потом вдруг толчок. Я открыл глаза. Но вместо грязного месива на поле и полыхающего в отдалении пожара, я увидел тень от водонапорной башни и катафалк. Медальон ничего нам не показал.

— Ты чувствовала это? Оно началось, а затем внезапно прекратилось.

Она кивнула, отталкивая меня.

— По-моему, у меня морская болезнь или как там это называется.

— Ты помешала?

— О чем ты говоришь? Я ничего не делала.

— Клянешься? Ты не использовала свои магические способности или еще что-нибудь?

— Нет, я была слишком занята борьбой с Силой твоей Глупости. Но, по-моему, для этого я не достаточно сильная.

В этом не было смысла — сначала втянуть нас в видение, а потом вот так вот вышвырнуть из него. Что было не так? Лена осторожно заворачивала медальон обратно в платок. Мне на глаза попался грязный кожаный браслет, который Амма дала Мэйкону.

— Сними эту штуку, — я подцепил его пальцем, поднимая Ленину руку с браслетом до уровня глаз.

— Итан, это для защиты. Ты сам говорил, что Амма постоянно делает такого рода вещи.

— Я так не думаю.

— Что ты хочешь сказать?

— Я говорю, что, может быть, именно из-за этой штуки не работает медальон.

— Но он не всегда срабатывает, ты же знаешь.

— Но видение началось, ему что-то помешало.

Она покачала головой, черные локоны рассыпались по плечам.

— Ты действительно веришь в это?

— Докажи мне, что я ошибаюсь. Сними его.

Она смотрела на меня, как на сумасшедшего, но думала о том же, о чем и я. Я был уверен в этом.

— Если я не прав, оденешь его снова.

Какое-то мгновенье она колебалась, но затем протянула мне руку, чтобы я мог снять его. Я расстегнул застежку и засунул браслет в карман. Я прикоснулся к медальону, а она взяла меня за руку.

Я сжал ее руку, и нас затянула воронка небытия….

Почти сразу же начался дождь. Сильный дождь, ливень. Словно разверзлись небеса. Иви всегда говорила, что дождь — это Божьи слезы. Сегодня Женевьева поверила в это. Он был всего в нескольких шагах, но они показались ей вечностью. Она опустилась на колени рядом с Итаном и прижала к себе его голову. Его дыхание было неровным. Но он был жив.

— Нет, нет, только не этот мальчик тоже. Ты и так слишком многих забрал. Слишком многих. Только не этого мальчика, — голос Иви сорвался на высокой ноте, и она принялась молиться.

— Иви, мне нужна помощь. Мне надо воды, виски и что-то, чем можно вытащить пулю.

Женевьева покрепче прижала комок ткани, бывший когда-то частью ее юбки, к свежей ране на груди Итана.

— Я люблю тебя. И я бы женился на тебе, что бы твоя семья ни думала обо мне, — прошептал он.

— Не говори так, Итан Картер Уэйт. Не говори так, словно ты умираешь. С тобой будет все в порядке. Все в порядке, — повторяла она, пытаясь убедить скорее себя, нежели его.

Женевьева закрыла глаза и сконцентрировалась. Распускающиеся цветы. Плачущие младенцы. Восход солнца.

Рождение, а не смерть.

Она создавала образы в уме, страстно желая, чтобы ее мысль воплотилась в реальность. Созданные картинки мчались по кругу в ее воображении.

Рождение, а не смерть.

Итан закашлялся. Она открыла глаза, и их взгляды встретились. Казалось, в эту секунду время остановилось, потом глаза Итана закрылись, и голова безвольно откинулась в сторону.

Женевьева снова закрыла глаза, воссоздавая образы. Это ошибка. Он не мог умереть. Она должна собрать всю свою силу. Она миллион раз уже так делала, передвигала предметы у мамы на кухне, чтобы одурачить Иви, лечила птенцов, выпавших из гнезд.

Почему сейчас не срабатывает? В чем дело?

— Итан, проснись. Пожалуйста, проснись!

Я открыл глаза. Мы стояли посреди поля, в том же самом месте, на котором нас захватило видение. Я посмотрел на Лену. Ее глаза были полны слез, которые могли вот-вот пролиться.

— О, Господи.

Я наклонился и присмотрелся к траве, на которой мы стояли. На растениях и на земле вокруг нас были видны какие-то красные пятна.

— Это кровь.

— Его кровь?

— Думаю, да.

— Ты был прав. Браслет блокировал наши видения. Но зачем тогда дядя Мэйкон сказал, что это для защиты?

— Может, так оно и есть. Но он не только для этого.

— Не пытайся подсластить пилюлю.

— Очевидно, что есть что-то, что они не хотят, чтобы мы узнали. И с этим связан медальон и, могу поспорить, Женевьева. Мы должны узнать как можно больше о них обоих, причем это нужно сделать до твоего дня рождения.

— Почему до моего дня рождения?

— Прошлой ночью Амма и Мэйкон говорили об этом, что бы это ни было, но оно как-то связано с твоим днем рождения.