Сергей Сергеев - Антимир

• Название: Антимир
• Автор: Сергей Сергеев
• Жанр: Фэнтези

---

Часть первая

Духа истины, которого мир не может принять,

Потому что не видит Его и не знает Его;

Евангелие от Иоанна, 14:17.

Глава 1

Вернувшегося домой из командировки Андрея Хрусталёва слегка обескуражил натюрмортный набор предметов на кухонном столе: бутылка водки "Фронтовая" и огромный кусок пирога в полиэтиленовом пакете.

"Странно, такую водку покупают только на похороны", — мрачно подумал он, и ничего не стал трогать.

"Наверное, опять кто-то в подъезде умер, принесли помянуть, не подъезд, а прямо хоспис какой-то", — продолжал размышлять он, разбирая вещи из дорожной сумки. Хотя, поднимаясь в квартиру, он не заметил ничего такого привычного, что свидетельствовало бы о правильности его умозаключений.

За последние два месяца в их подъезде наблюдалось несколько похоронных церемоний и все на нижних этажах. Так что он, проходя по лестнице вверх или вниз, каждый раз на её межэтажных площадках встречался с гробовыми крышками, аккуратно прислоненными к стене, так сказать, чтобы не создавались неудобства мимо фланирующим. Что поделать, малоразмерные строения хрущёвского типа заставляли постоянно выискивать ещё не задействованные в обиходе метры жилья.

Самое пикантное в данной ситуации то, что покойники не являлись жильцами не только данного подъезда, но и дома вообще. Это были родственники жильцов, близкие и даже дальние. Их привозили сюда умирать. Притворно скрытая забота, или по-книжному диссимуляция, в таких случаях была очевидной и, кроме чувства искреннего соболезнования, вызывала иные чувства, лишённые гуманного подтекста.

Опустошив сумку, распределив предметы в привычные места, в основном всё ушло в корзину с грязным бельём, он решился принять душ. Горячей воды не было, пришлось наполнять кастрюльки и греть воду на газовой плите.

"Когда только успели отключить, ни объявления, ни других предпосылок к тому не намечалось", — ругал он коммунальщиков.

Обычная гигиеническая процедура растянулась на целый час. Он встретил жену в прихожей с мокрой головой и полотенцем в руках.

Чмокнув его во влажную тёплую щёку, Лена тут же и прояснила ситуацию:

— Как только уехал, в этот же день и отключили, пришла с работы, а воды уже нет.

— Что говорят? — спросил Андрей, слегка сторонясь и пропуская жену вглубь квартиры по узкому коридору мимо ванной, на внутреннюю сторону полуоткрытой двери которой он безуспешно пытался повесить полотенце.

— Да ничего, плановое отключение, как только лето, у них планы на отключение, — раздосадовано поясняла она.

Помолчав немного, скинув босоножки и продвинувшись в комнату, она уже оттуда продолжала оглашать последние новости:

— Соседке нашей Вере Васильевне сорок дней.

— Так вот к чему водка, а я-то подумал, опять кто-то представился, вошёл на кухню, а там джентльменский набор, — ответил Андрей с интонацией удовлетворённости в голосе, разместив наконец-то на пластмассовом крючке отяжелевшее полотенце.

Он вошёл в комнату и застал супругу за переодеванием. В этот момент она стояла к нему спиной, лишь тугие застёжки бежевого бюстгальтера посредине прикрывали её наготу. Елена аккуратно сворачивала только что снятую блузку и, почувствовав его взгляд, торопливо положила блузку на спинку дивана и также торопливо набросила на плечи домашний халат, прямо поверх тёмной юбки, запахнула его и, направляясь в сторону кухни, на ходу бросила фразу:

— Ты, наверное, проголодался, я сейчас тебя сырниками попотчую.

"Я проголодался и по другому поводу, ну да ладно начнём с сырников", — но вслух он ничего не произнёс.

Сидя уже за кухонным столом и стараясь с десертной ложки выложить на горячую подрумянившую лепёшку сырника крутую деревенскую сметану, Андрей мысленно вернулся к новости о Вере Васильевне. Сметана никак не хотела отлипнуть от ложки, наконец-то ему это надоело, и он вилкой снял сметану и размазал её по сырнику, при этом высказался:

— Уже сорок? Быстро летит время. Кто же позаботился сейчас, если даже хоронить было некому?

— Зоя Петровна, подружка её, заходила. Говорит, сын выписался из больницы и попросил её, раздать по всем кто знал его мать, — отвечала Лена, меж тем заботливо подкладывая на тарелку супругу парочку ещё скворчащих лепёшек.

— Что у него память восстановилась? — удивлённо воскликнул тот, приостановив даже движение вилки на полпути ко рту с кусочком сырника, но потом, увидев, что подтаявшая сметана, начинает сбегать и капать на тарелку, всё ж продолжил трапезу.

— Говорят, что да, — просто и без затей ответила ему супруга, уже проворно выкладывая на шипящую сковороду новые белые лепёшки.

— Интересно у них с матерью такая разница большая, — прожевав первый кусочек и подцепив второй, развивал тему дальше Андрей.

— Вера Васильевна замужем не была, всё выбирала, выбирала, да и не выбрала. И уже к сорока годам прижила себе ребёночка, на старость, — рассказывала она историю соседки, одновременно занимаясь выкладкой полуфабрикатов, а заполнив сковороду, повернулась к нему и, скрестив руки на фартуке, тут же переспросила, — ну, как сырники?

— Нормально, — мимоходом бросил он, продолжая есть, и, не отвлекаясь от темы, прокомментировал ситуацию, — а получилось, что на старости ребёнок и загнал её в гроб.

— Хватит молоть чепуху. Ты же ничего не знаешь, — с укоризной в голосе произнесла Елена и отвернулась от него, чтобы присмотреть за процессом жарки, и, если это необходимо, перевернуть сырники на другую сторону.

"Если бы не знал", — отметил про себя Андрей, но вслух ничего не сказал, сделав вид, что занят едой.

Этот вечер был просто пропитан новостями. Вот бывает же так болото, болото, а потом вдруг раз и чистое озеро с голубой водой, так и сейчас обыденность расступилась и дала место новизне. Его, просматривающего события минувших дней по интернету, заинтересовал сюжет в местных телевизионных новостях о нерадивых коммунальщиках, так сказать на злобу дня.

Сюжет незатейлив и прост. Чинили в частном секторе водовод, вырыли глубокую траншею между домами, трубу заменили, воду дали, а засыпать забыли. Жители куда только ни жаловались, а воз и ныне там. Вот приехало телевидение и показывает очередное городское безобразие, корреспондент берёт интервью у пожилой женщины, пенсионерки в грязном домашнем халате и тапочках с шерстяными белыми носками ручной вязки на ногах, которая на вопрос о падении в траншею отвечает:

— Не то, что не упала, а чуть не упала, а если не зароют, вообще будем падать.

"Вот откуда вышел Черников, тьфу ты, Черномырдин, полнейшая речевая несвязуха, а всё понятно", — иронично размышлял он о диалоге женщины и корреспондента, и в этот самый момент его неожиданно отвлёк знакомый скан.

"Что Черникова то вспомнили?"

"Не понял…" — сам себя мысленно озадачил он и стал непонимающе сверлить взглядом экран телевизора, словно стараясь заглянуть внутрь кинескопа.

"Как дела?" — продолжили его спрашивать у него же в голове.

"Нормально", — сам себе отвечал он мысленно, и тут его осенило, что это Мария считывает мысли.

Он перестал таращиться на телевизор, повернулся к монитору компьютера и отлепил от экрана браслет, но одевать на запястье не стал, просто держал в руках и оживлённо включился в телепатический обмен.

— "Вы где?"

— "Уже здесь в городе".

— "Что так?"

— "Да вот так, Виктор навещает родных".

— "Один?"

— "Так надо".

— "Мы завтра увидимся?"

— "Наверное, да".

— "Почему неопределённость?"

— "Есть незавершёнка".

— "Запрет на обмен снят?"

— "Пока, да".

— "Почему пока?".

— "При встрече".

— "Тогда до завтра?".

— "До завтра".

Он почувствовал, что волна отхлынула, и вторжения больше нет.

"Интересно, что у неё опять произошло. Это какой-то бермудский треугольник: он, она и браслет. Прошлый раз в этом треугольнике канула память её любимого, что теперь?" — анализировал Хрусталёв итоги телепатического обмена с гадалкой.

Радовало, конечно, снятие негласного табу на такое взаимодействие, теперь можно иногда поддерживать полученные навыки, последние два месяца ему казалось, что он уже разучился это делать.

После того, как ему представилось, что он более или менее освоил внеземную технику — усилитель энергии мысли, он немного охладел к данному предмету, условно квалифицированному как браслет, и перестал им тотально пользоваться.

Во-первых, не с кем было делиться впечатлениями, Мария была два месяца в отъезде за границей. Во-вторых, он стал иногда ощущать неприятную тревогу, когда размышлял о своих знаниях и умениях, и парадоксальных выводах. Но только иногда. В основном, взятый им курс на освоение паранормальных возможностей, которые предоставлял браслет, продолжался, просто в настоящий момент, по его же мнению, наступил каникулярный период.