Донасьен Альфонс Франсуа де Сад - Маркиза де Ганж, или Несчастная судьба добродетели

• Название: Маркиза де Ганж, или Несчастная судьба добродетели
• Автор: Донасьен Альфонс Франсуа де Сад
• Издательство: Азбука-Классика
• Жанр: Эротика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9985-0673-4

Исторический роман легендарного маркиза де Сада «Маркиза де Ганж», созданный в период, когда писатель за нетривиальные сексуальные идеи был заточен в психиатрическую лечебницу в Шарантоне. Злоключения очаровательной беззащитной благородной героини, ставшей игрушкой темных сил.

---

— Друг мой, — обратился Теодор к своему конфиденту, как только они остались одни, — скажи мне, можешь ли ты представить себе, что на свете есть женщина, еще более совершенная, чем супруга моего брата? Если бы я был старшим в роду, жребий, возможно, даровал бы эту женщину мне, но сейчас мне остается только горько сожалеть, что я не появился на свет раньше Альфонса... Как, однако, капризна дама, именуемая Фортуной! И все же, бесценный мой Перре, наслаждение, даруемое нам женщинами, мы чаще всего получаем вне брака, ибо лишь одна из трех, а то и четырех побед наших завершается браком.

— Разумеется, господин аббат, вам больше подходит быть старшим, — ответил Перре. — Однако судьбе было угодно сделать так, а не иначе, и мы не можем ничего изменить.

— Согласен; но я могу нарушить ее планы.

— О! вы не сделаете этого, ведь ваш брат столь любезен! И так искренне любит жену!

— А как по-твоему — отвечают ли ему на его любовь?

— Еще как! Супруги не расстаются буквально ни на минуту. Когда они вместе, счастливее их нет на всем белом свете. А если госпожа чего-нибудь пожелает, господин мгновенно бросается исполнять ее желание. Ах, как нежно они заботятся друг о друге, как внимательны и предупредительны!.. Впрочем, господин аббат, это не имеет никакого значения, и, если вы уверены, что мои хлопоты пойдут вам на пользу, я незамедлительно выведу на линию огня всю свою артиллерию. У вас не будет оснований усомниться в усердии Перре.

— Друг мой, — ответил Теодор, — мне кажется, завоевание будет нелегким. Конечно, Ам-бруазина де Рокфей, рядом с которой я сидел за ужином, также весьма недурна, но, если мне взбредет в голову приударить за ней, мне придется на ней жениться, а ты прекрасно знаешь, что я не желаю связывать себя узами Гименея. Поэтому гораздо лучше я чувствую себя подле Эфразии: она волнует, возбуждает меня, и эти чувства нисколько не противоречат той извращенности, коей природе было угодно меня наделить. И потом, не кажется ли тебе — впрочем, как и мне,— что Эфразия, хотя и старше по возрасту, в сотню раз лучше малютки Амбруази-ны? Я предпочитаю женщин, будоражащих воображение, и не слишком ценю тех, кто может воздействовать исключительно на чувства.

— Но она ваша невестка!

— Друг мой, я это знаю. И хотя я уважаю и люблю своего брата... дорогого брата, который, будучи старшим, обошелся со мной крайне вели-

кодушно во время раздела наследства... я готов, поправ чувство признательности, оскорбить или даже разорвать его супружеские узы... словом, соблазнить эту честную женщину — его жену... Ах, дорогой Перре, признаюсь, подобные поступки чрезвычайно привлекают меня! К тому же, мой милый, огонь, полыхающий в очах Эфразии, способен растопить любые льды — подобно тому, как лучи дневного светила растапливают льды Кавказа. Известно ли тебе, что, пока она была при дворе, король отвратил свой взор от прекрасной Манчини? А ведь в то время он был пылко влюблен в племянницу кардинала Маза-рини!

— Да, сударь, знаю и нисколько этому не удивлен. Эфразия достойна любви самого короля, так что, когда вы добьетесь ее расположения, вы вознесетесь выше короля.

— Нет, нет, я постараюсь смирить свои чувства, стану делать все, чтобы казаться добродетельным, и, если понадобится, покину этот дом. Но если все усилия мои будут напрасны, если любовь возобладает над разумом, ты, я полагаю, поймешь, что моей вины тут не будет вовсе. Ибо любовь сильнее разума, а потому несчастен тот, кто, слабый от природы, пытается сопротивляться упавшему на него любовному бремени, клонясь к земле, словно тростник под порывами северного ветра. Нет, я не намерен противиться природе и надеюсь, что предмет желаний моих разделит выпавшее на мою долю сладостное бремя.

Порочная страсть аббата была Перре только на руку, поэтому, осыпанный милостями и подарками младшего де Ганжа, он не стал ему

возражать, и оба нечестивца, вполне довольные друг другом, отправились спать.

На протяжении двух недель аббат де Ганж, желая прогнать тоску, навеянную деревенской жизнью, со всей доступной ему страстью предавался развлечениям, кои могли предоставить ему замок и прилегающие к нему окрестности. Ужины и балы, охота в парке и прогулки по берегам реки Од — любезные хозяева ничего не забыли. И преступное чувство, вспыхнувшее в груди Теодора при виде прелестной Эфразии, разгоралось еще ярче. Как ни старался молодой аббат погасить бушевавшее в нем пламя, оно только сильнее опаляло его, и вскоре он почувствовал, что более не в силах сопротивляться руке, размеренно и неустанно подталкивавшей его к бездонной пропасти порока. Но кто знает, прилагал ли аббат на самом деле все усилия, чтобы не скатиться в бездну? Не стремился ли он туда сам, без всякой посторонней помощи? Ведь всем известно, что слабодушный всегда находит оправдание своим слабостям, а тот, кто не имеет мужества бороться с собственными дурными наклонностями, винит во всем свою несчастливую звезду.

Когда наконец бурные развлечения сменились спокойствием и безмятежностью, Эфразия сказала супругу:

— Друг мой, возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, что между тобой и братом существует огромная разница. В нем нет ни капли доброты твоей, ни крупицы твоей кротости! Признаю: он не чужд добродетели, однако это возвышенное чувство занимает в душе его лишь крохотный уголок, в то время как в твоей душе оно расцветает пышным цветом. Стоит только взглянуть на тебя, как сразу проникаешься к тебе любовью, а чтобы полюбить его, на мой взгляд, следует приложить чрезвычайно много усилий.

— Слова твои, Эфразия, я могу приписать исключительно твоей любви ко мне. Мой брат-аббат любезен, остроумен, и, когда ты лучше узнаешь его, ты, без сомнения, станешь любить его так же, как и я.

— О друг мой, чтобы полюбить его, мне вполне достаточно тех уз, что связывают его с тобой; однако я по-прежнему утверждаю, что он тебя недостоин.

— Возможно, тебе больше понравится шевалье, — заметил Альфонс. — К сожалению, дела пока удерживают его в Ницце, где сейчас расквартирован его полк, но вскоре он приедет к нам, и я надеюсь, что все вместе, вчетвером, мы проведем в этом замке несколько счастливых и радостных лет.

— Ах, тебе уже мало моего общества! А мне для счастья ну^сен только ты,— ты один можешь сделать меня счастливой; кроме тебя, мне никто не нужен.

Тут беседа их была прервана г-жой де Рокфей, явившейся пригласить их в Ганж послушать в тамошней церкви новую проповедь отца Эусеба. И все обитатели замка отправились на проповедь. Отец Эусеб говорил о божественной любви. О, каким жаром пылали слова почтенного священнослужителя! С каким чувством славил он праведные души людские, воспитанные в любви к своему Творцу! Обращаясь к сердцам, он призывал всех почитать Небесного Отца, ибо Ему мы обязаны всем. Какую глубокую признательность обязаны

мы питать к Творцу своему — ведь именно благодаря Ему мы способны наслаждаться красотами и чудесами творения! В речи своей священник рисовал прекрасные картины мира, сотворенного Господом, и верующие в умилении преклоняли перед Творцом колени. Тех же, кто дерзко усомнился в величии Творца, речи отца Эусеба заставили раскаяться и уверовать.

— Тот, кто не верит, — говорил святой отец, — не может чувствовать; тот, кто не признает Господа творцом своим, слеп на оба глаза. В душе чувствительной всегда есть вера и любовь. О, неблагодарные сердца! Как смеете вы отрицать существование Бога, когда рука Его оберегает вас в пучине горестей, куда в неверии своем вы погружаетесь все глубже и глубже! Кому, по-вашему, обязаны вы способностью отражать удары тех, кого сами развращаете своими лживыми речами? Господь протягивает вам руку помощи, а вы ее отталкиваете! Не буду напоминать вам о гневе Его... я не намерен устрашать вас, хотя вы уже не раз заслужили Его гнев. Я хочу напомнить вам только о доброте Его. Торопитесь внять Его милосердному гласу, покайтесь, и объятия Его всегда будут для вас раскрыты.

В Ганже и окрест было немало протестантов, но добрая слава отца Эусеба шагнула так далеко, что многие протестанты являлись его послушать. Как и католики, они были растроганы его проповедью, — ведь любовь к Господу присуща всем и повсюду, во все времена и во всех религиях. Любовь эта объединяет людей, ибо каждое существо, наделенное разумом, непременно имеет религию и, исполняя ее обряды, отдает дань признательности Тому, Кто вдохнул в него жизнь. Все добро-

детели проистекают из искреннего принятия учения Господа, ибо учение это располагает душу к чувствительности, а чувствительность становится источником добродетелей. Душа же неверующего пуста, и он, не сумев воспринять ни единой добродетели, сам того не замечая, впускает в нее порок, от которого потом не в состоянии избавиться, ибо в борьбе своей не имеет помощников.

За обедом все говорили только о проповеди отца Эусеба; а так как добрейший реколлект отсутствовал (он остался обедать у кюре), то сотрапезники без смущения возносили ему самые возвышенные хвалы.