Николай Трублаини - «Лахтак». Глубинный путь

• Название: «Лахтак». Глубинный путь
• Автор: Николай Трублаини
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1960

…Как много трудностей пришлось преодолеть экипажу «Лахтака» прежде чем они смогли с честью завершить свою экспедицию! Отважные исследователи неуклонно шли к своей цели, героически борясь с происками врагов и мужественно преодолевая стихийные бедствия. Командой «Лахтака» на ее трудном пути руководил штурман Кар. Образ этого мужественного патриота, волевого, гуманного и скромного, — несомненная удача автора…

Основное ядро действующих лиц романа «Глубинный путь» — пламенные советские патриоты, люди большого размаха, умеющие мечтать и претворять свои высокие мечты в реальные дела. Инженеры Макаренко, Самборский, доктор Барабаш, академик Саклатвала — все они живые люди, способные на глубокие чувства…

СОДЕРЖАНИЕ:

«Лахтак». (1935) Роман. Перевод Бориса Слуцкого

Глубинный путь. (1948) Роман. Перевод М.Фресиной

Рисунки А. Лурье

---

— Не Догадов ли? — спросил я.

— Он самый, — кивнул Кротов. — Человек, кажется, смыслящий. Иногда говорит очень умные вещи, а здесь, с этими костями, устроил мне настоящую войну. Сегодня вот послал телеграмму Макухе. Жалуется на меня.

Лифт начал замедлять движение. Приближалось дно шахты.

— Представьте себе, на какой страшной глубине мы, — сказал Тарас. — Сколько над нами земли и камня!

Я закрыл глаза, стараясь представить себе это, и даже вздрогнул.

Но вот лифт остановился. Открывая дверцу, Кротов заметил:

— А представьте, какой исполинской силы сдвиги земных масс совершались здесь, если кости зверей попали на такую глубину.

— Мне кажется, что это невозможно, — покачал головой Аркадий Михайлович. — Разумеется, я не такой уж знаток геологии, но все-таки…

— От геологов я слышал то же самое, — сказал Кротов, — но кости существуют — я их видел.

Мы вышли из кабинки.

Первое, что поразило нас, — это окутывавшая все вокруг полутьма. Девятьсот двадцать пятая шахта явно отличалась своим освещением от того подземелья, куда нас водил Самборский. На мой вопрос, почему здесь так темно, Кротов ответил, что приходится экономить электроэнергию, пока не начнет свою работу электростанция на подземной Ангаре.

В этой полутьме уходили ввысь и где-то в вышине исчезали величественные гранитные колонны. В сумраке совершенно нельзя было различить потолок — высота подземелья достигала здесь ста двадцати метров. Именно в этом месте планировалась постройка подземного вокзала, а немного дальше должны были разместиться депо электровозов и вагонов и различные мастерские.

— Это труднее всего, — пояснил Кротов. — Пробивать самый туннель сравнительно легко. Нам же придется создать целый подземный город… Были споры, следует ли строить именно здесь. Другие подземные вокзалы мы располагаем на значительно меньших глубинах и почти все — вблизи больших наземных городов. Но ряд обстоятельств побудил нас остановиться именно на этом месте. Во-первых, грунт. Здесь исключительно твердые породы. Во-вторых, это район величайших геологических богатств. Вы, наверное, знаете, что перед нами поставили задачу построить под землей большой завод пайрекс-алюминия. Выяснилось, что именно тут есть для этого производства богатейшая сырьевая база. Сейчас я заканчиваю изыскания, которые позволят окончательно определить место расположения будущего завода. Группа научных работников, прибывшая сюда, уже строит небольшой экспериментальный завод. Если хотите, я провожу вас туда. Кроме того, когда выбирали место для подземного вокзала, приняли во внимание и особенности окружающего района. Развитие этого района требует создания в горах большого центра… кроме того, значительная глубина, как надеются геологи, в какой-то мере должна страховать нас от возможных сейсмических катастроф. А надо сказать, что в этом отношении район, очевидно, не совсем безопасен.

— А у вас много литостатов? — с интересом спросил Тарас.

— Не следует быть чрезмерно любопытным, — улыбнулся Кротов. — Нам их хватает. А скоро будет вдвое больше.

Тарас сконфузился.

Чтобы осмотреть шахту, нам пришлось воспользоваться гусеничным электровозом. На этой машине был установлен сильный прожектор, на несколько сот метров освещавший дорогу. Мы надели шлемы с звукофильтрами и уселись на электровоз.

Сначала мы осмотрели подземелье в той части, где проектировали постройку разных сооружений. Подземелье это протянулось приблизительно на семь километров. Строительство здесь не было закончено и наполовину.

Если бы не шлемы с звукофильтрами, барабанные перепонки у работавших здесь людей едва ли смогли бы долго выдерживать оглушительный скрежет полутора десятков литостатов и грохот конвейеров, выносящих породу.

Наша машина быстро прошла подземелье и вышла к туннелю, показавшемуся мне даже тесным. Здесь наш электровоз не мог уже так свободно двигаться. Он шел среди целого потока больших пустых вагонеток, катившихся куда-то вдаль.

— Там работает новая машина, — объяснил нам Кротов: — литостат «С-26». Последняя новинка, специально для прогрызания самых твердых пород. Гордость Самборского… В породе очень часто попадаются драгоценные камни, — указывая на нагруженные вагонетки, продолжал свои объяснения Кротов. — В этом районе мы находим главным образом ярко-вишневые гранаты, буро-красные сердолики, розовые турмалины и светло-красные рубины. Но у нас совершенно нет времени заниматься их собиранием. В недалеком будущем, очевидно, внимательно переберут всю вывезенную на поверхность породу. Теперь нас интересуют только алмазы. Очень интересуют, так как они необходимы для буровых инструментов. К сожалению, именно алмазов в этой местности мало.

Мы осмотрели гордость Самборского — литостат «С-26». Потом инженер повел нас к Лиде Шелемехе.

— Там вы найдете и упрямого палеонтолога, — сказал Кротов. — Это у нас район так называемой Северной штольни. На сто метров выше, над штольней, — подземное озеро. Наша беда. Для безопасности туннеля необходимо провести оттуда реку и установить шлюзы. Мы от этого озера пока хорошо отгородились. А то чуть было не начался потоп.

Электровоз выбрался из туннеля, обогнул поток вагонеток, проскочил над ними по горбатому мостику и быстро помчался к Северной штольне. Въехав в нее, мы заметили, что в ней гораздо больше света, чем во всех других здешних подземельях.

— Это сделано специально для приезжих, — вздохнув, проговорил Кротов. — Между прочим, профессор, — обратился он к ботанику, — мне кажется, это место будет едва ли не лучшим для ваших первых опытов.

Аркадий Михайлович сам уже внимательно оглядывал все вокруг и что-то шептал себе под нос.

Тем временем наш экипаж остановился около группы людей, тоже осматривавших стены штольни. Здесь царила относительная тишина, и все поснимали шлемы. Я сразу увидел Лиду. Возле нее стоял Догадов. Очевидно, новоявленный палеонтолог, встретив девушку, так обрадовался этому, что забыл о костях своих допотопных животных. Узнал я также и нескольких инженеров и химиков, которых видел в лаборатории новейших сплавов. Большинство же присутствующих было мне незнакомо.

Догадов мгновенно подбежал к электровозу и поздоровался с Кротовым. Ни меня, ни профессора, ни Тараса он не узнал: мы были хорошо замаскированы шахтерской одеждой и шлемами.

— Товарищ Кротов! — крикнул он инженеру. — Я нашел единомышленников, которые тоже считают варварством то, что вы не даете мне возможности вырыть костяк бронтозавра… А от Макухи вы ничего не получили?

— Послушайте, Догадов, — спокойно, тоном, свидетельствующим, что палеонтолог напрасно тратит силы на уговоры, сказал Кротов, — у вас есть еще три часа. Если вы будете возле своих костей, а не здесь, вы успеете вытащить их все.

— Мне необходимо на это два дня!

— К сожалению, ничего не могу сделать, — развел руками Кротов. — Я не имею никакого права ради костей задержать строительство хотя бы на минуту. Даже если бы это были кости самого Адама.

— Но ведь это имеет величайшее значение для науки! — поддержала Догадова Лида.

— Эх, дорогая моя, — засмеялся инженер, — его наука сейчас мало меня интересует… Вот если бы дело касалось вашей науки, ну, тогда, может быть, я и согласился бы задержать строительство…

Товарищи Лиды тоже рассмеялись. По-видимому, практицизм Кротова им понравился.

— Кроме того, — прибавил инженер, — если наш многоуважаемый палеонтолог так интересуется своей наукой, то пусть воспользуется последними часами, а не… вербует здесь себе союзников, а главное — союзниц.

Теперь смеялись все. Даже Лида не удержалась от смеха.

Догадов принадлежал к людям, которые никогда за словом в карман не лезут. Он начал спорить. Пока он наскакивал на Кротова, мы втроем подошли к Лиде, чтобы пожать ей руку. Но она не узнала нас, и мы сняли наконец уже надоевшие нам шлемы.

Мы поздоровались со всеми знакомыми и незнакомыми.

— Ну, как наш палеонтолог? — спросил я Лиду.

— Догадов? — переспросила она. — Да как будто бы ничего… Вы надолго сюда?

— На несколько дней. А вы?

— Вероятно, пока не пустим завод.

Догадов, увидев меня, бросился пожимать мне руку и требовать, чтобы я защитил его от притеснений Кротова.

Я еще не успел определить свою позицию в этом деле, как Кротов, торопливо махнув нам рукой, сказал, что в конце дня надеется встретиться с нами, и, оставив нас в штольне, уехал куда-то на электровозе.

Аркадий Михайлович и Тарас пошли осматривать места для подземных насаждений, работники лаборатории занялись своими изысканиями.

Только я остался без дела. Вот почему я очень обрадовался, когда Догадов предложил мне посмотреть на кости необыкновенного зверя.