Джон Ирвинг - Мир от Гарпа

• Название: Мир от Гарпа
• Автор: Джон Ирвинг
• Издательство: Издательство Новости
• Жанр: Современная проза
• Год: 1992
• ISBN: 5-7020-0702-6

Эта книга уже издана миллионами экземпляров практически во всех странах Европы и Америки, хотя она — вовсе не то, что обычно именуют „массовой литературой“.

„Мир от Гарпа“ представляет собой панораму жизни американского среднего класса на протяжении нескольких десятилетий вплоть до середины 70-х гг. Главная проблема романа: можно ли совместить одну из важнейших ценностей цивилизации — семью — и стремление к свободе сексуальных отношений. Построение сюжета, последовательность жизненных перипетий героев однозначно показывают позицию автора: хочешь спокойной жизни — обуздывай страсти.

Книга предназначена для массового читателя.

Послесловие М. Литвиновой

---

— Вы останетесь здесь с телом и этим горе-водителем, — распорядился он.

— Я не горе-водитель! — завопил тот. — Боже, видели бы вы эту даму там, на дороге…

— И никого близко не подпускайте к пикапу, — закончил наставления инспектор.

На асфальте валялась рубашка мужа миссис Стэндиш. Бензенхейвер подобрал ее и поспешил к вертолету смешной трусцой толстяка. Оставшиеся мужчины смотрели, как он поднялся в машину, и вертолет взлетел. Вместе с вертолетом, казалось, их покинуло и неяркое весеннее солнце; им вдруг стало холодно, и они не знали, куда бы приткнуться. Не в пикап, естественно, а до легковушки неохота месить грязь. Выбрали все-таки пикап, откинули задний борт и расположились в кузове.

— Он вызовет буксир для моей машины? — спросил водитель.

— Скорей всего, забудет, — ответил помощник шерифа. Он думал о Бензенхейвере, восхищался им, но и побаивался его. И еще подумал — Бензенхейверу на все сто процентов доверять нельзя. Перед ним встал вопрос вопросов — надо ли всегда неукоснительно исполнять букву закона. Но ответить на него он не мог — слишком много ему пришлось сегодня пережить.

Горе-водитель ходил в кузове из угла в угол; его шаги раскачивали машину и раздражали помощника шерифа, подпрыгивающего на заднем бортике. Водитель старался не наступить на грязное скомканное одеяло, валявшееся у самой кабины; он стер пыль в одном месте на заднем стекле и время от времени глядел внутрь кабины на одеревеневшее, выпотрошенное тело Орена Рэта. Кровь уже совсем засохла, и сквозь мутное стекло труп цветом и лоском напоминал баклажан. Он присел на задний борт рядом с помощником шерифа; тогда тот встал, пересек кузов и тоже глянул на изуродованный труп.

— А знаете, — сказал водитель, — даже в этом страшном состоянии сразу видно, что она очень красивая женщина.

— Да, видно, — согласился с ним помощник шерифа.

Водитель опять подошел к окну, из-за чего помощник шерифа сейчас же вернулся к бортику.

— Не сердитесь, — принес извинения водитель.

— Я не сержусь, — ответил помощник шерифа.

— Это не значит, что я хочу оправдать человека, захотевшего изнасиловать ее.

— Понимаю, — ответил помощник шерифа.

Он сознавал, что такие мелочи не должны его раздражать, но простодушие водителя на грани идиотизма было невыносимо, и он примерил на себя презрительную маску, какую надевал в таких случаях, по его мнению, Бензенхейвер.

— Вам часто приходится такое видеть — убийство и изнасилование? — спросил водитель.

— Бывало, — важно ответил помощник шерифа.

Ему, правда, еще ни разу не приходилось видеть ни убийства, ни изнасилования, и даже сейчас он видел это не своими глазами, а сквозь призму многолетнего опыта инспектора полиции. „Выходит, я смотрю на случившееся его глазами?“ — подумал он. И совсем запутался.

— Мне в армии довелось кое-что повидать, но такого я что- то не помню, — сказал водитель, снова взглянув в окошко.

Помощник шерифа не нашелся, что на это ответить.

— Как на войне, — продолжал водитель. — Или как в плохой больнице.

— Можно вас кое о чем спросить? — сказал вдруг водитель после минутной паузы. — Только не обижайтесь, хорошо?

— Хорошо, — ответил помощник шерифа.

— Куда делся презерватив?

— Какой презерватив? — переспросил помощник шерифа.

Он мог в чем угодно сомневаться, но с презервативом все было ясно — тут Бензенхейвер прав. Нельзя позволить, чтобы какой-нибудь пустяк хоть на йоту уменьшил истинные размеры надругательства.

Очутившись в „мире от Бензенхейвера“, Хоуп Стэндиш наконец-то ощутила себя в безопасности. Она плыла рядом с ним над бескрайними полями и старалась изо всех сил побороть тошноту.

Она снова стала чувствовать свое тело — ощущать зловонный запах, осязать каждую ссадину на ногах. Ей было очень мерзко, но, к счастью, рядом сидел этот бодрый полицейский и восхищенно смотрел на нее — ее жестокая победа тронула его сердце.

— Вы женаты, мистер Бензенхейвер? — спросила она.

— Да, миссис Стэндиш, — ответил он. — Женат.

— Вы были очень добры, — сказала ему Хоуп, — только, боюсь, меня сейчас вырвет.

— Да, понимаю, — сказал Бензенхейвер и поднял промасленный пакет, лежавший у него в ногах. В нем были остатки обеда пилота — жареный картофель, от которого бумага стала почти прозрачной, так что Бензенхейвер даже увидел сквозь него свою руку. — Возьмите, — протянул он ей пакет. — И вперед.

Ее уже мутило; она взяла пакет и отвернулась. Он показался ей слишком маленьким, не мог бы вместить всю ту грязь, которая сейчас переполняла ее. Спиной она почувствовала крепкую жесткую руку Бензенхейвера. Другой он поправил выбившуюся прядь волос.

— Это хорошо, — сказал он, — пусть все выйдет наружу. Вам сразу станет легче.

Хоуп вспомнила, когда Ники тошнило, она говорила ему те же слова. И она удивилась, как Бензенхейверу даже это унижающее действие удалось обратить в достижение; но ей и правда стало много легче — ритмичные спазмы действовали на нее столь же успокоительно, как его прохладные сухие руки, придерживающие голову и поглаживающие по спине. Пакет, действительно, оказался мал. Когда он лопнул и разлился, Бензенхейвер опять утешил ее:

— Ну и слава Богу, миссис Стэндиш. Пакет и не нужен. Вертолет принадлежит Национальной гвардии. Пусть они и чистят его. В конце концов, на что нужна Национальная гвардия?

Пилот вел машину с суровым видом, не дрогнув ни одним мускулом лица.

— Ну и денек выпал вам, миссис Стэндиш! — продолжал Бензенхейвер. — Ваш муж будет гордиться вами. — А сам думал: об этом еще надо позаботиться, пожалуй, придется поговорить с ним. Арден Бензенхейвер знал по опыту, что мужья, да и не только они, слишком болезненно воспринимают изнасилование“.

16 ПЕРВОЕ УБИЙСТВО

„Я вас не понимаю! — писал Гарпу его издатель Джон Вулф. — Что значит: это только первая глава? Разве такое можно продолжать? Хватит того, что вы написали. Повесть зашла в тупик!“

„У нее есть продолжение, — отвечал Гарп. — Вы скоро в этом убедитесь“.

— Не желаю ни в чем убеждаться, — заявил Вулф по телефону. — Прошу вас, бросьте свою затею. Ну хоть на время. Поезжайте отдохнуть. Это пойдет вам на пользу, да и Хелен, думаю, тоже. Возьмите с собой Данкена.

Но Гарп стоял на своем — „Мир от Бензенхейвера“ непременно будет романом. Более того, он предложил Вулфу продать первую главу какому-нибудь журналу.

— Продать? — изумленно переспросил он.

— Продать! — подтвердил Гарп. — Тем самым вы сделаете рекламу будущей повести.

Так было с двумя его первыми книгами, главы из которых сначала появились на страницах журналов. Однако на этот раз Вулф был решительно против: предложенная глава, во-первых, совершенно непригодна для печати, а во-вторых, принесет будущему роману такую дурную славу, что издать его захочет только безумец. Он уверял, что у Гарпа есть „пусть не очень значительная, но вполне солидная репутация“, что два его первых романа получили достойные рецензии, что у него уже появились влиятельные почитатели и даже своя „пусть не очень значительная, но вполне солидная аудитория“.

— Солидная репутация. Я это ненавижу! — заорал Гарп, хотя не мог не знать, что Вулф предпочитает именно таких писателей.

— Я хочу быть богатым, на солидную репутацию мне наплевать, — бросил он издателю. Но кто в мире может всерьез пренебречь солидной репутацией?

Гарп искренне верил, что большие деньги помогут ему оградить себя от ужасов реальной жизни. Он рисовал в воображении неприступную крепость, где все они: он, Данкен, Хелен и ожидаемый младенец — будут защищены от суеты и тревог того мира, который он называл „чуждым“.

— О чем вы думаете? — спросил его Вулф.

То же спрашивала у него Хелен. И Дженни Филдз. Дженни понравилась первая глава „Мира от Бензенхейвера“. Она находила, что повесть не лишена достоинств: интересные герои, довольно выразительно описана вся гнусность похоти. Похвала Дженни беспокоила его куда больше, чем критика Вулфа. Гарп довольно пренебрежительно относился к литературным суждениям матери.

— Боже мой, ты только вспомни ее книгу, — часто говорил он Хелен, но она, верная своему слову, держалась в стороне от этих споров. Она не станет читать новую повесть Гарпа, ни одной страницы.

— Почему он вдруг захотел разбогатеть? — спрашивал у Хелен Джон Вулф. — Что с ним происходит?

— Не знаю, — пожимала она плечами. — Кажется, он верит, что деньги нас защитят.

— От чего? — недоумевая Вулф. — Или от кого?

— Вам придется подождать, пока я закончу книгу, — объявил Гарп издателю. — Бизнес есть бизнес. Эту книгу я пишу ради денег и хочу, чтобы вы не ждали от нее ничего другого. Мне все равно, нравится она вам или нет. Я прошу вас об одном: ее надо хорошо продать.