Иоанн Киннам - Краткое обозрение царствования Иоанна и Мануила Комнинов

• Название: Краткое обозрение царствования Иоанна и Мануила Комнинов
• Автор: Иоанн Киннам
• Жанр: История

---

______________

* 2 Ныне Bitonto, город епископский, между Рубами и Баром, у Антонина называется Будрунтом или Бутунтом. Hoffm. lex.

** 3 Мальфет, ныне Malfetta и Мельфатта, на морском берегу, в 3 милях от Ювенанта. Carol du Fresn. ad h. I.

7. Вскоре после того сделались они обладателями и города Монтополя1*, взяли также Ра-{165}венну2**, которою прежде управлял Александр, и другие города и замки, а вдобавок приобрели больше пятидесяти местечек. Таким образом, дела царя (в Италии) более и более улучшались, а силы Вильгельма постоянно ослабевали и приходили в упадок. Молва, пробегая по всей Италии, гласила всюду о непобедимой храбрости римлян. И увидели тогда итальянцы, что римляне, которых оружия они уже давно-давно не испытывали, теперь решительно все забирают и уносят. Но только до сих пор и шли благоприятно дела римлян, а с этого времени судьба начала уже завидовать их успехам. На Палеолога напала болезнь, изнурявшая его сильными припадками жара и не прежде переставшая пожирать жизненные соки его тела, как заставив его сперва постричься, а потом, немного спустя, и выйти из числа живых. Правда, он начал было уже выходить в волосяной одежде и, думая, что ему лучше, убедил Дуку идти на другие города, которые еще не покорены были римлянами, но на третий после того день опять почувствовал себя худо, и Дука, узнав об этом, возвратился в Бар. Когда Палеолог умер, он, взяв его тело, предал погребению3*** и совершил все, что предписывается христианскими законами при сем священном обряде. Распорядившись в Баре как следовало, Дука взял на себя все дела. {166}

______________

* 1 Монтополь - Monspelosus - город, омываемый рекой Браданом, ныне Montepeloso.

** 2 Равенна - город Апулии, недалеко от Матеры.

*** 3 Otho Frising, упоминая о смерти Палеолога, говорит: mortuus fuit ibi Palaeologus et ad terram suam deportatus.

8. Так вот Палеолог таким образом кончил жизнь, человек проницательный и весьма искусный в ведении военных дел. А Дука, взяв войско, немедленно выступил к Брундузию и при этом убедил присоединиться к себе Басавилу, действовавшего до сих пор отдельно по следующей причине. Выдумывая ли предлоги для прикрытия, как я думаю, корыстолюбия или действительно нуждаясь в деньгах, он бывшего еще в живых Палеолога просил дать ему взаймы 10 000 золотых. Палеолог соглашался дать ему тотчас же 4 000, только в дар от царя, а не в ссуду, в остальных же тысячах решительно отказал. Этим-то раздосадованный, Басавила отделился от римского стана. Но когда Палеолог кончил жизнь и делами стал распоряжаться Дука, Басавила пришел к нему и, получив деньги, сколько просил, опять принял участие в воинских трудах римлян. Ведя с собой и его, Дука со всем войском пошел на Мазавру4*. На пути к ней лежал город, называемый Полимилием, и в нем случилось находиться одному из военачальников Вильгельма, по имени Фламинг. Услышав, что подходит римское войско, Фламинг поднялся оттуда и прибыл в Тарент; а римляне, взяв Полимилий и опустошив окрестные поля, снабдили свой лагерь необходимыми припасами. Отсюда перешли они к городу Мо-{167}лиссе, который расположен на весьма большой плоской возвышенности, укреплен и защищен башнями; с одной стороны его тянутся утесистые и с трудом проходимые ущелья, а с другой он опоясывается судоходными реками. Но войску, плывшему под попутным ветром, ничто не могло противостоять,- и Молисса, хотя отовсюду была обезопашена, однако же римляне без больших трудов овладели ею; и я расскажу, как это произошло. Воодушевляемые прежними удачами, римляне как скоро увидели, что жители города, в надежде на естественную его укрепленность, высыпали за ворота,- бегом пустились на гору с той стороны, с которою удобнее было взять город. Тогда, изумленные их смелостью, граждане начали тесниться в ворота, но еще не успели запереть их, как ворвалось туда и римское войско и город взят был силой. Совершив это, римляне двинулись оттуда. Немного еще прошли они, как встретил их с большим войском Фламинг. Некоторые из римских полков стремительно бросились на неприятелей и отличились удивительными подвигами; однако же, будучи гораздо малочисленнее противников, должны были отступить. Тогда на Фламинга всеми своими силами налег и Дука и, обратив его в бегство, прибыл в Мазавру. Овладев ею при первом приступе, он нашел в акрополе несказанные сокровища, множество оружия и не меньше двухсот лошадей. Видя это, тарентинцы на сходках и народных собраниях стали публич-{168}но бранить Фламинга, поставляя ему в вину то, что его трусость дала пищу смелости римлян. Не в силах будучи выносить это, он опять взял войско и стал выжидать римскую армию. Но лишь только заметил ее, тотчас упал духом и даже не вспомнил о мужестве. Тут несколько римлян, напав на бежавших, некоторых из них убили. Потом, близко уже подойдя к Таренту и поняв, что этого города нельзя взять, римляне отступили от него и положили идти к Монополю; а между тем, чувствуя недостаток в стенобитных орудиях, письменно требовали, чтобы стоявший в Баре флот как можно скорее доставил их. В это время римлянам, так как они проходили по стране богатой и изобиловавшей всеми благами, удалось сильно обогатиться. Говорят, что тогда за статир золота воин отдавал до десяти гуртовых быков или до ста тридцати овец. Кроме сего, тогда нашли некоторых римлян, с давнего времени содержавшихся в тюрьмах, и освободили этих несчастных.

______________

* 4 Мазавра - в 3 милях от Тарента, на месте уклонения к северу Тарентинского залива. Это небольшой, но по положению своему в Апеннинах весьма крепкий замок. Carol. du Fresn. ad h. I.

9. Когда на пятый день римское войско подошло к Монополю, против него не вышел никто, ибо молва, заранее встревожившая жителей, загнала их внутрь стен; однако же на башнях монополиты стояли вооруженные и готовы были защищаться, если бы сделан был приступ к стенам. Посему римляне неподалеку от города на удобном месте наколотили частокол и остановились, а между тем пришел к Монополю вызванный из Бара флот с нуж-{169}ными для осады орудиями; тогда они со всеми силами подступили к стенам города. Но монополиты, сверху бросая в неприятелей стрелы, поражали подступавших римлян и некоторых убивали. Борьба, начавшись утром, окончилась ночью, и, когда уже стемнело, римляне возвратились в лагерь. Монополиты же имели на башнях постоянно сменявшуюся стражу из опасения, чтобы римляне не сделали покушения на город ночью. Кроме того, с обеих сторон зажжено было много огней и раздавались звуки флейт и свирелей. Потом, едва только солнце достигло восточного горизонта и выглянуло из-за него на землю, как римляне, выйдя из своей ограды, снова принялись за дело, а монополиты в свою очередь бегом поднялись на стены и взялись за оружие. Опять развернулась страшная битва: римляне рвались подняться на стену, а монополиты отбивали подступавших. Так дело шло до некоторого времени, но наконец римское войско ворвалось в монополитскую пристань, зажгло стоявшие там суда и произвело величайший пожар. При этом один из римских воинов, по имени Иканат, совершил такое дело, о котором стоит рассказать и послушать. Монополь опоясывается двумя стенами, но внутренняя гораздо выше внешней и вовсе недоступна неприятельским стрелам, другая же, будучи втрое ниже, идет в уровень с основанием первой. На эту-то внешнюю стену взошли двое монополитов и, стреляя в неприятелей сами, подстрекали к тому же и других. Видя {170} это, Иканат бросился с копьем и угодил им в одного из сказанных воинов. Тот вдруг повалился навзничь, а в римском войске поднялись крик и столь сильное рукоплескание, что ничего нельзя было расслышать. В изумлении от этого, стоявшие на башнях воины подумали, что город уже взят и, оставив башни, спустились в середину города. И если бы они не заметили скоро ошибки и не поспешили опять на стены, город тогда же был бы взят римлянами. Так кончился и второй приступ к Монополю. Находя себя в стесненных обстоятельствах, монополиты послали письмо к Фламингу и просили его прийти как можно скорее. Фламинг отвечал, что он явится к ним немного спустя и силой большого войска прогонит римлян. Между тем внутренне он боялся и впадал в беспредельную робость, представляя, с кем ему предстоит сражаться и против кого вести войну. Но вот прошел уже седьмой день, а Фламинг нигде не показывался; тогда монополиты, отчаявшись наконец в подкреплении, послали в римский лагерь послов с целью и город, и себя самих предать великому царю. Но Дука отвечал им, что он не иначе признает их предложение искренним, как если они позволят поставить у них от имени царя гарнизон. Монополиты согласились и на это, и назначен был срок для принятия присяги. Но некоторые из монопольских граждан (ибо были и такие, которым этот образ мыслей не нравился) тайно от других извести-{171}ли о том Фламинга. Встревожившись таким известием, Фламинг из бывшего при нем войска выбрал не меньше ста одетых в латы всадников и немедленно послал их, обещая немного спустя прийти и сам с сильным отрядом. Принимавшие участие в этом деле выжидали посланных всадников ночью и, когда дождь лил как из ведра, впустив их через одну дверь в город, снова задумали приняться за оружие. Как скоро это дошло до сведения Дуки, он заключил, что посольство монополитян было обманом, и тотчас вывел против них войско из-за частокола. Но граждане, находя для себя недостаточным подкрепление из сотни всадников и предвидя, что римское войско станет теперь сражаться с большим рвением, чем прежде, опять послали просить военачальника в город и вину сваливали на нескольких сограждан, которые решились на это без общего согласия. Дука сперва отказывался и, сильно колеблясь недоверчивостью и подозрением, уже положил было решить дело битвой. Когда же граждане стали еще более настаивать и умолять его о снисхождении к их проступку, он наконец уступил их просьбам и ввел войско в город. Но только что римляне заняли город, пронеслась весть, что и Фламинг находится стадиях в двадцати от него. Узнав об этом, Дука отобрал самый цвет бывших при нем всадников и выслал их навстречу Фламингу, а сам остался в городе для распоряжения его делами. Но Фла-{172}минг как скоро заметил издали, что на башнях Монополя развеваются уже знамена царя, прежде чем успел схватиться с римскими всадниками, которые были уже недалеко, пошел назад. Тогда римляне, погнавшись за ним по пятам, многих из его воинов убили и, кроме того, больше ста вооруженных с головы до ног всадников взяли в плен. Недалеко было до плена и Фламингу, только быстрота лошади спасла его. Совершив этот подвиг, римляне возвратились в Монополь.