Медеу Сарсекеев - Каныш Сатпаев

• Название: Каныш Сатпаев
• Автор: Медеу Сарсекеев
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1980

Книга рассказывает о первом президенте АН КазССР К.И.Сатпаеве. Сын степного кочевника, учитель, инженер-геолог, первооткрыватель огромных запасов медных руд в Джезказгане, К.Сатпаев прошел путь от члена ревкома до заместителя Председателя Совета Союза Верховного Совета СССР. Книга М.Сарсекеева, написанная на основе документальных материалов, воссоздает замечательный облик этого ученого и государственного деятеля.

---

Огромная и важная победа! Большой Джезказган наконец признан и ученым миром, он получил широкую известность.

В один из тех дней к Канышу Имантаевичу подошел корреспондент «Правды». Первое интервью Сатпаева центральному органу партии также было признанием успеха. В последующие годы их будет немало, Каныш Имантаевич станет одним из активных, желанных авторов «Правды». Но это первое выступление, когда ему еще предстояли многочисленные трудности, останется в памяти на всю жизнь.

У наркома

I

Главного геолога Карсакпайского медеплавильного комбината нарком тяжелой промышленности Серго Орджоникидзе принял в последний день 1934 года около восьми часов вечера в своем рабочем кабинете на теперешней площади Ногина.

Год назад Серго перенес операцию. Врачи категорически запретили ему работать и требовали, чтобы он хотя бы раз в неделю давал себе полный отдых и, кроме того, ежедневно спал после обеда часок-другой. Но нарком указания врачей выполнял по-своему, отдавая предпочтение утреннему сну.

В двенадцать он приходил на работу и занимался срочными делами наркомата, а после обеда обычно проводил производственные совещания или уходил на заседания Политбюро. Поэтому часы приема он переносил на вечернее время. Это было удобно: никуда не торопишься, телефоны не отвлекают внимания, да и сам посетитель в вечерней тишине кабинета чувствует себя непринужденней.

К зданию Наркомтяжпрома Каныш Имантаевич пришел задолго до назначенного часа. Перед революцией здесь размещались управления различных акционерных обществ и фирм; всей Москве оно было известно под именем «Делового двора». Громадное здание, нависающее над площадью десятками больших окон, в которых отражалась суета предновогодней Москвы, показалось Сатпаеву в этот мягкий предпраздничный час торжественным и величественным. Именно таким и представлял он себе этот штаб промышленности, где решались судьбы миллионов людей, откуда тянулись нити, связывающие «железного» наркома со всей страной...

Каныш пришел раньше, потому что боялся опоздать из-за какой-нибудь непредвиденной случайности. Он тщательно готовился к этой встрече, был уверен в себе и все-таки волновался. Еще бы! Ведь сегодня он увидит товарища Серго, члена Политбюро! Замечательного человека, любимого всеми главнокомандующего советской промышленности. От сегодняшней встречи зависел успех дела, которому отдано восемь лет жизни! Если он проиграет сегодня, Джезказган заглохнет на многие годы...

Каныш давно продумал, что и в какой последовательности станет говорить наркому, и, чтобы не сбиться, все записал в блокнот, но все же его не покидали неуверенность и щемящее чувство беспокойства.

Предъявив пропуск дежурному охраны, геолог направился в приемную наркома. Когда он отворил дверь, навстречу из-за стола поднялся невысокий мужчина средних лет.

— Семушкин.

— Сатпаев, геолог из Казахстана.

Помощник наркома кивнул, дружески окинул его внимательным взглядом и улыбнулся.

— Каныш Имантаевич? Наслышан о вас от металлурга Ванюкова. Наверное, вы его воспитанник?

— Нет, — ответил он и не стал поправлять Семушкина, хотя тот неверно назвал его отчество. — Я воспитанник профессора Михаила Антоновича Усова.

— Тогда ясно. Профессор Ванюков с Михаилом Антоновичем большие друзья.

— Товарищ Орджоникидзе, наверное, хорошо знает профессора Ванюкова? Меня так быстро известили о его согласии принять...

— Вы не ошиблись, — улыбнулся Семушкин. — Как специалист товарищ Ванюков пользуется в нашем наркомате большим авторитетом. Григорий Константинович очень ценит консультации такого рода ученых-практиков. Садитесь, пожалуйста.

Каныш опустился в предложенное ему кресло и стал ждать. Из задумчивости его вывел звонок, прозвучавший над дверью кабинета. Семушкин быстро поднялся, сказал Сатпаеву: «Извините», — и исчез за высокой дверью.

Каныш вспомнил, что пришел рановато, и как-то внутренне засуетился, к нему вновь вернулись томительное беспокойство и неуверенность. Размеренно и мягко тикали стенные часы, но у него было такое ощущение, что они стучат на всю приемную; в голове стоял гул, и Каныш, тяжело вздохнув, вдруг понял, как он устал за эти дни непрерывного ожидания.

Помощник задерживался в кабинете. Каныш смотрел на массивную, обитую черной кожей дверь и почти физически ощущал, как медленно тянется время. Потом он рассказывал жене, как принялся мысленно повторять то, что собирался сказать наркому...

Неожиданно послышались голоса. Из кабинета, радостно улыбаясь, выходили посетители — несколько кавказцев. Рослые, широкоплечие, шумные, они заполнили собой маленькую приемную, и в ней сразу стало тесно.

— Здравствуй, дорогой товарищ! — приветствовал Каныша один, поглаживая густые усы.

— Здравствуйте. — Каныш поднялся.

— К Серго? — говорил другой, оглядывая Сатпаева. — Сейчас пойдешь, дорогой.

— Не робей, друг! — улыбнулся третий. — Выкладывай все как есть. Он таких любит.

— Спасибо, товарищи.

— Вас ждет Григорий Константинович. Заходите.

Разговаривая с кавказцами, Каныш не заметил, как из кабинета вышел помощник наркома. Семушкин стоял, придерживая рукой отворенную дверь, с улыбкой, ободряюще глядел на него:

— Успеха вам!

II

Он думал, что попадет в огромный кабинет, обставленный дорогой и громоздкой мебелью. Но, едва ступив за порог двери и в одно мгновение охватив взглядом всю его обстановку, понял, что ошибся. Рабочее помещение наркома было просторным, светлым, с широкими окнами и высоким потолком, но в сравнении с теми кабинетами, в которых Канышу приходилось бывать, оно казалось маленьким. Все было скромно и просто: длинный стол вдоль окон, вокруг него стулья с высокими спинками; в углу, рядом с письменным столом наркома, на высокой тумбочке макет доменной печи и несколько чугунных и стальных отливок... На всем лежала печать какого-то особенного делового уюта и собранности.

Серго сидел за столом, чуть согнувшись, и что-то читал. Он не заметил, что посетитель стоит уже рядом.

— Здравствуйте, Григорий Константинович.

Орджоникидзе вскинул крупную голову, пристально посмотрел на вошедшего, затем вышел из-за стола навстречу и протянул руку. Каныш назвал свою фамилию.

— А-а, здравствуйте! Прошу вас...

Нарком усадил Сатпаева в одно из кресел, стоящих перед столом, сам сел напротив. Коротко расспросив, где геолог остановился, как устроился, Серго удовлетворенно кивнул и потянулся через стол за газетой, которую читал перед появлением гостя.

Каныш узнал знакомый номер «Правды».

— В статье вас называют Канышем Эмантаевичем, а в докладной вы подписываетесь иначе. Где правильно?

Нарком говорил о номере «Правды» за 18 ноября, где была помещена статья «Страна цветных металлов». Краем глаза скользнув по странице, Каныш узнал материал, обведенный жирной красной чертой. Карандаш Серго прошелся и по тому абзацу, где говорилось о нем. Геолог помнил эти слова наизусть: «Ученый-геолог Каныш Эмантаевич Сатпаев рассказывает с увлечением о Джезказгане. Это не Алтай, это рядом с Алтаем, это имя еще не известно широким кругам, но оно скоро получит популярность Караганды. Здесь богатейшие медные рудники, они находятся в пустыне, где недавно кочевали казахи...»

Узнал он и бумаги, которые изучал Орджоникидзе перед его приходом. То была докладная, которую он передал в наркомат несколько дней назад...

— Правильно Имантаевич, — мягко, без нажима ответил Сатпаев и чуть заметно улыбнулся. — Автор корреспонденции допустил ошибку.

Каныш впервые за все время поднял глаза и встретился с дружелюбным взглядом Серго, внимательно изучавшим его.

Знакомое по портретам лицо. Крупная, красивая, гордо посаженная голова с большим широким лбом, орлиный нос, густые усы, нависающие над волевым ртом, живой проницательный взгляд... Но на своих изображениях он выглядел красивее, моложе, а тут перед ним на расстоянии протянутой руки сидел человек, разительно похожий на свой портрет, с той лишь разницей, что годился тому, на портрете, в отцы; седые поредевшие волосы, лоб изборожден морщинами, бледное лицо выглядит очень усталым... Сердце Каныша сжалось: «Много работает, сколько забот!..»

— Откуда родом? Наверное, из степи?

— Вы угадали, Григорий Константинович. Из самой глубины ее.

— Значит, степную жизнь неплохо знаешь?

Каныш смутился и немного замешкался, но не потому, что не знал, как ответить, а потому, что вспомнил напутственные слова профессора Ванюкова: «Бойся его официального «вы». Если. Серго что-то не понравится в собеседнике, он переходит на «вы» и делает это намеренно заметно...» То, что нарком как-то сразу и запросто перешел с ним на дружеский тон, обрадовало его.