Алексей Тимофеев - Покрышкин

• Название: Покрышкин
• Автор: Алексей Тимофеев
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005
• ISBN: 5–235–02759–0

Документальное повествование о жизни и подвигах, счастье и невзгодах трижды Героя Советского Союза А. И. Покрышкина (1913–1985) принадлежит перу писателя-историка А. В. Тимофеева. Книга насыщена текстами воспоминаний друзей и соратников легендарного летчика-истребителя, маршала авиации, содержит редкие документальные свидетельства и ранее неизвестные факты. На широком историческом фоне автор эпически и душевно создает богатырский образ Героя XX века. Стиль изложения максимально приближен к лексике фронтовиков, отчетливо звучит суровый язык донесений, сводок, рапортов и приказов. Книгу отличает свободный, правдивый и современный взгляд на противоречивые события 1930–1980-х годов. Среди персонажей повествования — известные военные и государственные деятели (И. В. Сталин, А. Н. Косыгин, П. М. Машеров и др.), плеяда знаменитых летчиков ушедшего века.

---

...На рассвете, как обычно, невзирая ни на какие обстоятельства, Покрышкин делает свой комплекс утренней разминки. В станице Поповической, куда полк переведен 11 апреля, вместе с метеорологом Константином Кузьминым Александр Иванович перед началом боевой работы измеряет температуру грунта, рукой пробует его твердость. Он как будто слушает землю, как и поколения его предков — русских пахарей...

Так несколько веков назад и Дмитрий Волынец перед битвой сошел с коня и припал к земле Куликова поля. После долгого молчания сказал он Дмитрию Донскому: «Одна примета — тебе на пользу, другая — на скорбь...»

На фотографиях той поры Александр Иванович Покрышкин, которому только что исполнилось 30, еще очень молод, что-то юное в русом чубчике набок, в ясных широко расставленных глазах. Он ладно скроен и крепко сшит, худощав — ни единого грамма лишнего веса, узкая талия и косая сажень в плечах. Стоит подбоченясь, руки по-молодецки на поясе или сжимают в кулаках офицерский ремень. По этой молодецкой ухватке узнаваем в зрелом бойце тот паренек, что выходил когда-то на скрипучий от мороза сибирский снег в рядах закаменской лихой дружины сразиться с соседской ватагой на кулачках...

Резко и четко очерченный профиль, позднее точно схваченный в описании художника: мощные надбровные дуги, прямой с горбинкой нос, верхняя губа выступает над нижней тонким карнизом. Глаза серо-голубые, как и у большинства асов. Взгляд острый, иногда покалывает собеседника. Этот взгляд должен первым выхватить в небе темные точки Приближающихся «мессеров»...

Театр военных действий на Кубани был своеобразен, его «сцена» оказалась стиснута морями, предгорьями Кавказа, разливом реки. Сражение развернулось в пространстве, слишком тесном для столкнувшихся здесь тысяч людей и самолетов... Эта «сцена» была залита солнечным светом, манила взгляд летчика необозримой синевой моря. Как в лермонтовской поэзии: «Под ним струя светлей лазури, над ним луч солнца золотой...» Но именно со стороны солнца, и c слепящей высоты пикировали на цель атакующие «мессера». Солнце ближе к летчику, каждый маневр он строит, зная его положение. Это его гибель или защита.

«Сцена» воздушных боев между станицами Крымской, Абинской и Киевской хорошо просматривалась с пункта управления истребительной авиацией. Здесь, на холме у Абинской была установлена главная радиостанция наведения. Рядом — КП командующего 56-й армией генерала А. А. Гречко. От линии фронта всего четыре километра, еще ближе от нее разместили вспомогательные радиостанции. Командующий ВВС А. А. Новиков настойчиво вводил радио в управление авиацией. Немцы, давно понимавшие роль радиосвязи, принимали все меры для обнаружения и уничтожения наших пунктов управления. Но машины с радиостанциями искусно маскировались. Стекла машин были опущены, чтобы не блеснул предательский блик.

На дежурство у микрофонов начали назначать не девушек-»белочек» (позывной «Белка»), а опытных авиационных командиров. На главной радиостанции располагался командир 216-й дивизии генерал А. В. Борман, позывной «Тигр». Постоянный радиоперехват вел офицер, знавший немецкий язык. На этих радиостанциях в апреле — июне побывали представители Ставки маршал Г. К. Жуков и командующий ВВС А. А. Новиков, генералы и полковники из различных штабов, авиаконструкторы, стажеры академий, проверяющие из ЦК ВКП(б) в форме без знаков различия. Впервые они наглядно могли видеть воздушный бой. Никакие донесения и разведсводки такого представления дать не могли.

Установилась ясная погода. Вспыхнул свет... Началась знаменитая Кубанская битва.

9 апреля командир полка Н. В. Исаев распорядился сделать облет линии фронта двумя эскадрильями в составе четырнадцати самолетов. Покрышкин предложил первые вылеты делать четверками или шестерками, поскольку группа более чем из восьми самолетов становится маломаневренной. В ответ Александр Иванович получает резкую отповедь и очередное приказание «не мешать». Снова нелетающий командир, по оценке Покрышкина, «имея смутное представление о динамике боевого вылета и боя истребителей, о тактике действий противника, давал указания, оторванные от действительной обстановки в воздухе».

Вадим Фадеев при виде плотного строя «аэрокобр», полетевших к переднему краю на одной высоте, возмущался:

— Саша, ты посмотри, что они делают!... Они же столкнутся между собой...

— Это еще не так страшно, Вадим! Вот если встретятся с «мессами», то кого-то мы сегодня не досчитаемся... Эта его идея нам дорого может обойтись.

— Пусть меня под суд отдадут, но я не полечу на облет. Это же глупость!

— Согласен, но у нас мало власти с тобой. Может быть, повезет и все обойдется нормально.

...Легкой добычи немецкие «эксперты» не упускали. Пара «мессершмиттов», применив излюбленную атаку на скорости из облаков, снайперской очередью сбила одну из «кобр» и тут же оторвалась от преследования. Летчику удалось спастись, остальные, как пишет Покрышкин, «были в подавленном настроении... Психологическую травму на парашюте не спустить». Исаев после разговора с Фадеевым отменил подобный облет его эскадрильей.

Участие самого Покрышкина в облете Исаев вынужден был отменить еще раньше. Из штаба дивизии поступил приказ направить группу в район Крымской навстречу ожидаемым немецким бомбардировщикам.

...На восемь месяцев растянулось возвращение Покрышкина в небо войны. Одно упоминание о Крымской взволновало, но времени на воспоминания было отпущено немного. От аэродрома Краснодара до Крымской несколько десятков километров. Здесь, в памятной Александру Ивановичу станице, теперь располагалась опорная точка обороны 17-й немецкой армии, мощный узел с господствующими высотами, бетонными дотами из новороссийского цемента. На Крымскую направлен главный удар Северо-Кавказского фронта, на острие которого 56-я армия генерала А. А. Гречко (будущего министра обороны СССР). Ставка Верховного Главнокомандования утвердила план Таманской операции фронта, цель которой — рассечь немецко-румынскую группировку надвое и разгромить ее.

Немцы, отрезанные от своих Керченским проливом, как уже говорилось, главную роль отводили люфтваффе. К. А. Вершинин докладывал А. А. Новикову: «Боевая активность нашей авиации заметно ниже немецкой. 9 апреля немцы сделали 750 самолетовылетов, мы — 307. 12 апреля немцы — 862, мы — только ЗОО». В документах верховного главнокомандования вермахта осталась запись: «В районе Крымской наша авиация оказывала обороняющимся войскам небывало мощную поддержку: действовало около 1000 бомбардировщиков, пикирующих бомбардировщиков, штурмовиков и истребителей танков». 15 апреля над районом Крымской 1-й немецкий авиакорпус совершил 1560 самолетовылетов! Наши войска были прижаты к земле. И дело было не только в количестве самолетов, но и в качестве тактики...

Покрышкин увидел над Крымской звено наших «ЛаГГов», патрулировавших «каруселью» по кругу, то и дело подставляя хвосты под солнце, на заданной высоте на малой, «экономичной» по расходу горючего, скорости. «Жужжат как комары», — оценивал такое прикрытие Александр Иванович. Наземные командиры, не понимая своеобразия воздушного боя, значения высоты и скорости, требовали наличия истребителей над линией фронта, чтобы они были постоянно видны снизу. И военачальники, как правило, рассматривали авиацию как род войск, не предполагающий особой стратегии и тактики...

Бой начинался...

— «Тигр», я — Покрышкин, иду на работу...

А. В. Борман сообщил, что немцы еще не подошли. С удивлением и интересом смотрел генерал на необычную шестерку «аэрокобр».

Для Покрышкина этот вылет был исключительно важен. Как покажут себя в деле его разработки? Не случайно Александр Иванович так подробно описывает первый бой на Кубани в своих книгах.

Боевой порядок группы — «этажерка». Три пары рассредоточены на сотни метров друг от друга по фронту и высоте. Покрышкин находит для этого порядка народное сравнение — «ступеньки крыльца», уходящие от ведущей пары в сторону и вверх. Такой охват пространства обеспечивал лучший поиск цели и затруднял обнаружение группы. Противнику было гораздо сложней подойти незамеченным с задней полусферы. Между парами и летчиками были распределены еще перед вылетом секторы поиска, с выделением для каждого ответственных и неответственных секторов. Благодаря радиосвязи группа маневренна как один самолет. На Кубани отказ радио приравнивался командованием к отказу мотора или оружия! Уже после той битвы общее мнение выразил командир 227-й истребительной авиадивизии Герой Советского Союза полковник Данилов: «Можно без преувеличения сказать, что радио и пулемет в воздушном бою равны» (ЦАМО. Ф. 319. On. 4798. Д. 118. Л. 46).

Далеко не все понимали преимущества покрышкинской «этажерки», летчикам казалось надежнее и спокойнее летать в плотном строю, чувствовать «локоть товарища». И. И. Бабак писал: «Со стороны казалось, что, собственно, никакой единой группы самолетов в небе над линией фронта нет. Заметны лишь отдельные проскакивающие пары на противоположных или пересекающихся курсах... Только в нужный момент, непосредственно в бою, становится видна группа — монолитная, руководимая и направляемая волей командира».