Асташенков Тимофеевич - Курчатов

• Название: Курчатов
• Автор: Асташенков Тимофеевич
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1968

Книга посвящена великому ученому-физику, создателю первой советской атомной бомбы, Игорю Васильевичу Курчатову.

---

Совместная работа над циклотроном сблизила И. В. Курчатова с А. И. Алихановым и Д. В. Ефремовым, которые стали его близкими друзьями. Игорь Васильевич шутливо называл Алиханова сокращенно от его имени и отчества (Абрам Исаакович) Абушей, а Ефремова по инициалам (Д. В.) – Дэвочкой.

И вот наступила торжественная минута.

...Прозрачным, светлым днем бабьего лета 22 сентября 1939 года на просторном дворе физтеха под бурные аплодисменты Абрам Федорович Иоффе заложил первый кирпич в фундамент будущего здания. Второй кирпич заложил Игорь Васильевич Курчатов, которого тогда уже назвали «отцом нового циклотрона».

Началась строительная горячка. Она потребовала от Игоря Васильевича таких сил и столько времени, что ему вскоре пришлось уйти из радиевого института и все свое внимание сосредоточить на новом объекте. Он добивался наивысших темпов возведения здания. Предложил использовать для него железо, стекло, отказался от дерева и других водородсодержащих материалов, считая, что они будут сильно рассеивать нейтроны. Бетон был применен только в нижней части здания.

Чтобы обезопасить работников других лабораторий института от излучений, циклотрон возводился в месте, удаленном, от них на расстояние более 50 метров. Для сотрудников циклотронной лаборатории предусматривалась водяная защита толщиной в 1 метр.

Много хлопот доставляли Игорю Васильевичу дефицитные материалы. Требовалась вся его оперативность, чтобы достать их вовремя и в нужном количестве. М. М. Бредов вспоминает, например, как он покончил с одним узким местом строительства: не было материалов для крыши здания. Игорь Васильевич объехал заводы и на одном из них уговорил дать для циклотрона гофрированное железо.

А Марине Дмитриевне запомнился такой эпизод. Как-то поздним вечером они на последнем трамвае возвращались с весенней прогулки. Игорь Васильевич, внимательно вглядывавшийся в темный прямоугольник окна, вдруг поднялся и предложил:

– Давай-ка сойдем на минутку.

– Да ты что? Это же последний трамвай! – пыталась остановить его жена.

– Неважно. Доберемся до дому. Если хочешь, я тебя на руках донесу. Мне очень надо сойти.

Растерявшаяся Марина Дмитриевна пошла за ним. Что могло приключиться? Трамвай остановился. Игорь Васильевич взял жену под руку и повел ее в обратную сторону.

– Постой-ка здесь, – сказал он и направился к темневшей груде чего-то подобного бочкам. – Ну, конечно, – доносился оттуда его голос до Марины Дмитриевны, – бочки из-под свежего цемента. И где они, черти, только достают? Подожди-ка, я узнаю, что это за контора. – И он направился еще дальше, к воротам.

А наутро, как потом узнала Марина Дмитриевна, он побывал там, где обнаружил цемент, и его действительно выручили. Уже были готовы высокочастотный генератор, генератор питания ионного источника. На одном из заводов соорудили кольцевую вакуумную камеру с запасом пирексовых изоляторов. Из электромашинного оборудования не хватало только мотор-генератора для питания циклотронного магнита.

Игорь Васильевич долгое время искал и, наконец, добыл где-то агрегат. Правда, находился он в плачевном состоянии. Требовался капитальный ремонт. Все было сделано в срочном порядке. Перемотанный и свежепокрашенный стоял он, готовый к действию на все свои сто с лишним киловатт!

Одновременно Игорь Васильевич готовил кадры для работы на будущем циклотроне: для приобретения опыта новички пока работали на циклотроне радиевого института.

«К сожалению, нам не повезло... – вспоминает А. И. Алиханов. – Начавшиеся на Карельском перешейке военные действия погрузили Ленинград в мрак и прервали работы по строительству циклотрона. Вскоре они были возобновлены, но грянула Великая Отечественная война, и все прервалось».

Пуск циклотрона намечался на 1 января 1942 года. 22 июня 1941 года, в день начала войны, «Правда» сообщила из Ленинграда в информации под заголовком «Советский циклотрон»: «В Лесном, на территории физико-технического института Академии наук СССР недавно построено двухэтажное здание, похожее на планетарий. Продолговатый корпус увенчан куполом...

Сейчас в новом здании устанавливаются электрические агрегаты, монтируется оборудование. В машинном зале уже стоит генератор мощностью 120 киловатт. Через люк в потолке на бетонный фундамент спускаются детали второго генератора. В соседнем помещении смонтирован огромный распределительный щит.

Внушительное впечатление производит круглый зал, построенный целиком из железа и стекла. Он покоится на восьми массивных стальных колоннах. В ближайшее время здесь будет установлен 75-тонный электромагнит высотой около 4 метров. Диаметр его полюсов – 1200 миллиметров.

Под куполом зала две мощные подкрановые балки. Скоро на них лягут рельсы и придут в движение крановые тележки грузоподъемностью в 25 тонн».

...Война перечеркнула все планы и раскидала в первые же дни всех участников постройки циклотрона в разные края советской земли. Но то, что они делали, их опыт создания циклотрона остался при них.

Для самого Игоря Васильевича строительство ленинградского циклотрона было первым делом, в котором в больших масштабах сочетались научные, технические и производственные задачи. Это был пробный камень организаторских способностей И. В. Курчатова, его умения руководить самыми разнообразными коллективами специалистов.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ИСПЫТАНИЕ

Настанет время, опять придут счастливые дни для нашей Родины, а значит, и для нас.

Из письма И. В. Курчатова с фронта

Заветная цепь

Теперь только и начинается!

В 1939—1941 годах наука о ядре стремительно двигалась к тому рубежу, с которого можно было осуществить решающий рывок к овладению атомной энергией.

Игорь Васильевич успевал побывать у всех своих «подопечных» почти ежедневно. Цепко улавливая то, чем только-только начинала жить мировая ядерная наука, он настойчиво «наводил» молодых ученых на опыты с реакциями деления. Именно эта тематика стала главной для лабораторий в физтехе, в радиевом и даже в педагогическом институтах.

Вся история открытия реакций деления была и историей И. В. Курчатова как ученого. Он не был рядом с Э. Ферми, когда тот при облучении урана обнаружил нестабильные вещества, испускавшие бета-частицы. Но он сразу оценил важность первого сообщения и много размышлял над высказанным тогда предположением, что эти вещества – радиоактивные элементы, стоящие вслед за ураном в таблице Менделеева.

Курчатов не был рядом с И. Жолио-Кюри и П. Савичем в Париже, О. Ганом и Ф. Штрасманом в Берлине, когда они, изучая облученный уран, встретили «гостей» из средней части таблицы Менделеева, таких, как лантан, барий, иттрий, стронций. Но Курчатов всеми своими работами был подготовлен к оценке этого факта. Ему и другим нашим атомникам скоро прояснился смысл реакции: деление ядра урана на две части с испусканием нейтронов.

И действительно, в том же 1939 году Ф. Жолио-Кюри с сотрудниками экспериментально подтвердил, что при делении урана вылетают нейтроны. Э. Ферми вскоре назвал и цифру: два-три нейтрона на одно деление.

Сотрудники Игоря Васильевича вспоминают, как воспринял он новые факты науки, как быстро и четко связал их с идеей высвобождения энергии урана.

– Запомните, – подчеркивал Игорь Васильевич в беседах со своими аспирантами, – все сведется к энергии.

Взволнованные, расходились участники импровизированных бесед. Слышались реплики:

– Вулканическая деятельность тоже, наверное, происходит за счет энергии деления ядер.

– Надо приглядеться еще к протактинию, вполне перспективный материал для реакции деления...

Словом, забурлила мысль, предложений и планов было множество. Игорь Васильевич придавал этой стихии целеустремленность, внимательно следил за всем новым в области ядерных реакций деления, сразу же выносил важные научные сообщения на обсуждение. Так были обсуждены результаты подсчета количества высвобожденной энергии при делении ядра урана, выполненного О. Фришем и Л. Мейтнер в Копенгагене. Эти ученые назвали цифру порядка 200 Мэв. Она подтверждалась и теми прикидками, которые делались нашими учеными. Получалось, что 1 килограмм делящегося вещества в ходе реакции деления способен дать около 23 миллионов киловатт-часов энергии, что в несколько миллионов раз больше теплотворной способности обычного топлива!

Великим достижением нашей страны явилось то, что когда создали условия для решительной атаки на энергию ядра, наша наука, ее люди, ее экспериментальная база были в полной боевой готовности к этому. И в этом безусловна и неоспорима роль Игоря Васильевича Курчатова с его «дальним прицелом», определяющим тенденции развития науки, с его умением группировать силы на действительно решающих направлениях...