Джин Плейди - Обреченная на корону

• Название: Обреченная на корону
• Автор: Джин Плейди
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-85585-931-2

Англия времен войны Алой и Белой розы. Героиня романа - леди Анна Невилл становится женой Ричарда Глостера, а затем и королевой против своего желания. Запутанные нити ее жизни, причудливый узор ее судьбы соткала сама история - беспристрастная и неумолимая.

---

Я содрогнулась. Мне много раз доводилось слышать о том столкновении в розовом саду. Но всегда с иной точки зрения: Сомерсет враг, он отдал земли во Франции, он был орудием этой ведьмы, королевы, — ставшей теперь нашей союзницей.

— Совершенно ясно, почему Уорик поддержал Йорка. Ихсвязывают кровные узы. Он хотел возвести на трон своего короля, так как знал, что я ни за что не позволю ему управлять Генрихом. Тогда, в розовом саду, стало ясно, что Уорик планирует низвержение нашей династии и хочет возвести на трон герцога Йоркского. Сомерсет по внезапному побуждению сорвал красную розу и высоко поднял со словами: «Я поднимаю этот символ дома Ланкастеров, которым буду служить до конца своих дней».

— Да, — сказала я. — А потом мой отец сорвал белую розу и сказал: «Это белая роза Йорков. Пусть каждый сорвет розу по своему выбору. Тогда мы будем знать, кто с нами, а кто против нас».

— А, ты знаешь эту историю. Да и кто в Англии не знает? Так и был брошен жребий. Началась война Алой и Белой розы.

— Мадам, — спросила я, — что с вами? Маргарита бессильно откинулась на спинку кресла, и казалось, вот-вот упадет в обморок. Я встала подле нее на колени, она протянула руку и коснулась моих волос. Для меня это явилось неожиданностью. Маргарита не имела склонности к ласковым жестам.

— Дочь Уорика, — негромко произнесла она. — Почему я так разговариваю с его дочерью?

Несколько минут мы сидели молча, и я поняла, что ко мне она больше не питает ненависти.

Хоть я не могла избавиться от ужасных страхов перед будущим, наши странные отношения с королевой Маргаритой делали мою жизнь сносной. Нас всех интересовало, что происходит. Как идут дела у моего отца? И где, задавалась я вопросом, Изабелла с матерью?

Я часто думала о Ричарде. Что он делает теперь? О чем думает? Он явно твердый сторонник своего брата и, следовательно, злейший враг моего отца. Кто мог этого ожидать? Мой отец был одним из героев его юности. Ричард часто восхищался им и, думаю, ценил его выше всех, не считая Эдуарда. Вспоминает ли он хоть когда-нибудь обо мне?

Казалось невероятным, что все изменилось так внезапно и круто.

Королева Маргарита ждала новостей со все большим нетерпением.

— На долю мне выпало очень много зла, — сказала она. — Иногда боюсь, что в жизни у меня никогда не будет хорошего.

Мысли мои путались. Я должна желать победы отцу, но в таком случае Ричард окажется побежденным. И результатом отцовской победы должен стать ужасающий меня брак.

Шли дни, я все больше и больше думала о предстоящем испытании. При встрече принц мне очень не понравился. К тому же у меня не шло из головы, что он потребовал казней и с явным удовольствием смотрел, как рубят головы.

Это было ужасно.

Да, он был всего-навсего ребенком. Восьмилетним. И его наверняка учили ненавидеть врагов. Но все равно глубокое беспокойство не оставляло меня.

Мне хотелось разузнать о нем побольше. Втянуть королеву в беседу о сыне было нетрудно, так как он служил излюбленной темой ее разговоров. Я все лучше и лучше понимала, до чего печальной, безрадостной была жизнь Маргариты. Сын являлся зеницей ее ока. На сына она возлагала все надежды. Готова была на любую жертву ради него. И чем яростнее ненавидела своих недругов, тем больше любила своего Эдуарда.

Я начинала питать расположение к этой королеве. Правда, трепетала перед ней, и временами свирепость в ее глазах действовала на меня отталкивающе, но, когда она стала довольно откровенна со мной и поведала о своих горестях, я, уразумев, как они подействовали на нее, начала ее оправдывать.

Я ждала все новых и новых встреч с нею; думаю, она со мной тоже.

И вот я втянула ее в разговор о сыне. — Мой сын! — Произнесла она эти слова с чем-то похожим на обожание. — Анна Невилл, ничто на свете не может доставить такую радость, как собственный ребенок у тебя на руках. Переносишь мучительные испытания, а потом слышишь крик ребенка... своего ребенка, который рос в тебе и является частью тебя.

— Да, — сказала я. — Мне это понятно.

— Я думала, что лишена этого счастья. Мой Эдуард родился через восемь лет после бракосочетания.

— И все эти годы вы мечтали о ребенке.

— Всем королям необходимо иметь сыновей. За своего я ежедневно благодарю Бога. Как только он появился на свет, я стала думать о его будущем... о том, что будет хорошо для него. И теперь им горжусь. Он станет Эдуардом Пятым Английским. Увидев корону на его голове, я сочту себя вознагражденной за все страдания.

— У королей, похоже, беспокойная жизнь, — заметила я.

Маргарита одарила меня презрительным взглядом.

— Король должен исполнять свое предназначение; а тех, кто свергает его, надо карать смертью. Как хорошо я помню свою радость. Мне даже не верилось. Конечно, поначалу я надеялась, молилась... но думала, что Генрих не способен зачать ребенка. Ты не можешь представить себе моей радости.

— Кажется, представляю, — сказала я.

— У меня, конечно, существовали враги. Например, Йорк. — Маргарита торжествующе засмеялась. — Вообрази себе чувства Йорка, когда он услышал эту весть. Мой сын преграждал ему путь к трону. Поэтому они стали распускать слухи. Говорили, что ребенок не сын Генриха. Как Генрих мог его зачать? Но ты в своем возрасте этого не поймешь. А меня они ничуть не беспокоили. Я смеялась над ними. Ликовала. Я стала матерью будущего короля. О, какое то было чудесное время!

— Представляю ваши чувства, когда он появился на свет.

— Перед этим стряслось большое несчастье. Месяца за два до рождения ребенка у Генриха появились первые признаки болезни. Это было большое горе, большая тревога. А в то время следовало б радоваться. Мы не знали, что с ним. Выяснилось это позже. Генрих не мог двигаться, Лежал в постели... совершенно утратив память. Так вот и началась его странность. Он не знал, что у него появился сын.

— Несчастный король Генрих.

— Болезнь досталась ему от матери — дочери Карла Безумного. Говорят, она может быть наследственной. Мать избежала ее, но передала сыну.

— Какая жалость.

— В этой болезни корень всех наших бед. Те люди ни за что бы не осмелились... если б Генрих не был...

Произнести слово «безумен» Маргарита не могла. Я коснулась ее руки. Она взяла мою руку и недолго подержала в своей. Меня всегда трогали эти внешние знаки приязни между нами. Маргарита начинала видеть во мне свою будущую сноху, хоть я и принадлежала к ненавистному клану Невиллов.

В этот раз я услышала от нее о Тюдорах.

— Мне хотелось познакомиться с матерью Генриха, — сказала Маргарита. — Она была француженкой, как и я. Женщиной сильной воли, хоть и очень мягкой в обращении. Детство у нее было несчастливым, главным образом из-за сумасшествия отца и распутства матери. Какое-то время она вместе с многочисленными братьями и сестрами жила в крайней бедности. Отец ее тогда страдал повторяющимися приступами безумия. Думаю, когда он приходил в себя и брал бразды правления, картина менялась. Однако несчастные дети бедствовали почти все ранние годы. Потом она вышла за Генриха, великого завоевателя Франции, и казалось, жизнь у нее пошла на лад, затем муж умер, оставив ее с младенцем... моим Генрихом. Генрих часто говорит со мной о матери, всегда с нежностью. Из-за нее он и был так добр к Тюдорам.

— А кто такие Тюдоры?— спросила я.

— О, достойные люди. Всегда поддерживали дом Ланкастеров. А как же иначе? Они единоутробные братья Генриха. Видишь ли, когда Генрих Пятый умер, Екатерину, мать моего Генриха, отстранили от власти. У сына был свой двор — няньки, гувернанткой и прочие, — и его забрали у нее из рук.

— Я считаю, эхо жестоко по отношению к детям.

— У королей и королев есть свои обязанности, но воспитание детей в них не входит. Екатерина сошлась с Оуэном Тюдором. Так Тюдоры и появились. Эта подлинная история о тайной, романтичной любви.

Я жадно слушала ее рассказ о вдовой королеве, которая влюбилась в простого валлийского сквайра и вышла за него замуж... как говорили одни; другие утверждали, что нет; но они жили счастливо в небольшом удалении от двора со своими детьми, покуда об этом не узнал герцог Глостер, брат Генриха Пятого. Он разрушил их счастье. Оуэна Тюдора арестовали по обвинению в измене, а королеву разлучили с детьми и отправили в Бермондсийское аббатство, где она

умерла.

— Какой печальный конец, — сказала я.

— Жизнь часто бывает печальной. Ты еще в этом убедишься.

— А что сталось с Оуэном Тюдором?

— Он бежал из тюрьмы. Генрих был добр к своим единоутробным, и они платили ему преданностью. Верно служили дому Ланкастеров. Оуэна взяли в плен при Мортимер-Кроссе и обезглавили на рыночной площади в Херефорде по приказу человека, называющего себя Эдуардом Четвертым.

— Зачем нужны войны? Почему все не могут быть счастливы?

— Потому что существуют права, за которые надо сражаться.