Анатолий Днепров - «Мир приключений» 1963 (№09)

• Название: «Мир приключений» 1963 (№09)
• Автор: Анатолий Днепров
• Жанр: Прочие приключения

Альманах "Мир приключений", № 9

Государственное издательство детской литературы Министерства просвещения РСФСР

Москва — 1963

Редколлегия: К. К. Андреев, И. А. Ефремов, А. П. Kaзанцев, М. М. Калакуцкая, Л. Д. Платов, Н. В. Томан

СОДЕРЖАНИЕ:

А. Бобровников. Повесть о бедных марсианах. Рисунки Л. Дурасова (3).

Л. Платов. «Летучий голландец» уходит в туман. Рисунки В. Бибикова (97).

М. Емцев, Е. Парнов. Падение сверхновой. Рисунки Ю. Копейко (207).

Яков Волчек. Последний рейс на «Яке». Рисунок А. Лурье (235).

А. Днепров. Глиняный бог. Рисунки Ю. Макарова (291).

А. Горбовский. Четырнадцать тысячелетии назад. Рисунки И. Симанович и И. Устинова (369).

А. Смуров. Рассказ о плавающем острове. Рисунки А. Тамбовкина (421).

М. Емцев, Е. Парнов. Доатомное состояние. Рисунки А. Тамбовкина (465).

Ю. Давыдов. Шхуна «Константин». Рисунок А. Лурье (480).

Г. Альтов. Судьба предвидений Жюля Верна. Рисунки Ю. Копейко (521).

Оформление Л. Бирюкова

Для среднего и старшего возраста

---

— Почему?

— Опасно.

Шурка был поражен. Опасно? Но ведь на то и война, чтобы было опасно. И он не первый год воюет! Командир еще никогда не заводил таких разговоров. А вдруг к на самом деле не возьмут в операцию? Он капризно надул губы. Когда же и. покапризничать, как не перед операцией?

— Ну ладно, ладно! Возьмут!

Чтобы утешить юнгу, Шубин показал ему карту побережья, на которой коса Фриш-Неррунг была похожа на ножку гриба-поганки.

— А мы чик по этой ножке! Перережем, и шляпка сразу отвалится!

— Перережем — отвалится, — повторил юнга, с обожанием снизу вверх глядя на Шубина.

И всегда что-нибудь придумает командир!

Не мешкая, Шурка отправился рассказывать приятелям про “гриб-поганку”, по обыкновению выдавая командирскую шутку за свою. Он не успел еще насладиться всеобщим одобрением, как боцман окликнул его и приказал ложиться спать.

Как! Так рано — спать?

Но то было распоряжение гвардии капитан-лейтенанта, а и таких случаях пререкаться не полагалось. Ночью предстоит трудная работа, надо получше отдохнуть перед нею.

Сам Шубин остаток вечера просидел над картон Пиллау, которую удалось раздобыть в штабе.

Князев с интересом прислушивался к его бормотанью.

— Кладбище? — рассуждал вслух Шубин. — Что бы это могло быть за кладбище?.. Погребальная романтика, черт бы ее драл! Корабль мертвых… Стоянка на кладбище…

Он долго возился с картой, что-то измеряя на ней. Наконец с удовольствием потянулся — так, что кости хрустнули!

— Ну, понял? — спросил Князев.

— Да есть догадка одна. Подожду пока говорить. Возьмем Пиллау — проверим!

Но настроение у него определенно улучшилось.

Он отправился спать на катер, в моторный отсек. Любил спать на моторе, подложив под себя капковый жилет. Хорошо! Как на печи в русской избе! Снизу, от мотора, исходит приятное тепло и легкий усыпляющий запах бензина. Авиационный бензин пахнет очень уютно!

Шубин заснул мгновенно, едва лишь накрылся регланом. Бессонница — это для нервных и малокровных! Военный моряк должен уметь спать где угодно, когда угодно и даже сколько угодно — про запас!

Сон был сумбурный, но приятный. Бензин, что ли, навевает такие сны?

Густые заросли были вокруг, и листья, падая, кружились — совсем медленно и беззвучно. В парке не было никого. Только он и Виктория были там.

Они стояли друг против друга, тихо смеясь и держась за руки.

Вдруг из-за огненной куртины выступил Фаддеичев. Вытянувшись, он приложил руку к фуражке:

— Разрешите доложить, товарищ гвардии капитан-лейтенант…

Открыв глаза, Шубин смущенно взглянул на стоявшего над ним боцмана, словно бы тот мог подсмотреть его сон.

— Приказали разбудить! Время — двадцать два тридцать!

Шубин плеснул себе в лицо холодной годы, энергично вытерся полотенцем, и сонной истомы как не бывало. Только осталась смешная досада на боцмана: почему он не дал досмотреть такой хороший сон?

— Князев! Подъем! Начинаем посадку десанта!

ШТУРМ ПИЛЛАУ

1

Отряд Шубина шел с первым броском.

На море был штиль, и это было хорошо, потому что десантники, размещенные в желобах для торпед, сидели в обнимку, чтобы занимать меньше места и не вывалиться на крутом развороте.

Каждый катер поднимал до сорока человек и напоминал сейчас московский трамвай в часы пик.

Лунная дорожка выводила прямо на косу.

Хорошим ориентиром также было облако. Оно было багровое и висело над горизонтом на юго-западе. Штурм Пиллау с суши начался!

Десантники должны были перехватить косу Фриш-Неррунг с обеих сторон.

Со стороны залива двигался батальон морской пехоты, посаженный на бронекатера. Со стороны моря на гвардейских торпедных катерах двигался стрелковый полк.

Катера шли как бы в двойном оцеплении.

Три группы прикрытия выдвинулись на запад, север и юг, чтобы обезопасить корабли десанта от возможного нападении. Кроме того, были еще корабли охранения, малые канонерские лодки, которые неотлучно сопровождали торпедные катера.

Высадка десанта — это сложный, тонкий механизм, где все должно быть выверено и слажено на диво.

Одного не учтешь на воине — точности попадания снарядов и пуль противника.

Приблизившись почти вплотную к косе, катер Павлова был накрыт с первого залпа.

Павлов дал задний ход.

Однако второй снаряд попал в моторным отсек, разворотил борт, разбил моторы. Катер загорелся.

Пехотинцы стали торопливо прыгать и воду. Здесь было неглубоко. Дно наклонно поднималось к косе.

На помощь к горящему катеру поспешили другие катера. Но завести буксиры было уже нельзя.

Шубин и уцелевшие матросы по приказанию командира высадки разобрали автоматы и гранаты и вслед за пехотинцами покинули тонущий катер.

Шурка не достал дна, погрузился с головой, но кто-то сразу же подхватил его и поволок за собой к берегу.

Отфыркиваясь, он поднял мокрое лицо. С одной стороны его поддерживал Шубин, с другой — боцман.

Выбравшись на берег, Шубин огляделся. Совсем мало черных бушлатов подле него. Живы боцман, радист, юнга. Павлова убило осколком второго снаряда.

Но в бою надо думать только о живых! Будет время помянуть мертвых! Если будет…

2

Песчаные дюны, поросшие сосняком, были вдоль и поперек изрезаны траншеями. Сгрудившись в узком лесистом коридоре, зажатые с боков заливом и морем, люди дрались с невиданным ожесточением, зачастую врукопашную.

Бой на косе разбился на отдельные яростные стычки.

Лес стоял, весь пронизанный лунным светом. Между деревьями вспыхивали горизонтальные факелы. Беспрерывно раздавалась быстрая трескотня, словно бы кто-то прорывался через лес напролом, ломая кусты и сучья. От острого запаха пороховых газов першило в горле.

И все время над лесом кружили па бреющем наши самолеты.

Ширина косы Фриш-Неррунг не превышает нескольких десятков метров. К сожалению, не удалось соблюсти полную точность при высадке на косу обеих десантных групп. Стрелковый полк и морские пехотинцы были разобщены, очутились на расстоянии трех — четырех километров друг от друга. Пространство это было почти сплошь заполнено немцами.

Взбегая на отлогий песчаный берег, Шубин оглянулся. Катера его на поверхности уже не было — лег на дно…

Жалость сдавила сердце, но Шубин преодолел себя.

— Что ж, выполнили задачу! — крикнул он Чачко. — Десант — на берегу!

Но Чачко затряс головой, показал на уши. Видимо, был контужен — не слышал ничего.

Подле моряков теснились пехотинцы:

— Ого, и полундра[16] с нами! Давай, давай, полундра!

Воздух звенел от пуль, будто все время обрывали над ухом тонкую, туго натянутую струну.

Вот как оно получилось-то! Воюя с первого дня воины, Шубин только под конец услышал это дзеньканье, которое ранее заглушал рев его моторов.

Отступавшие от Пиллау немецко-фашистские войска смешались с подкреплениями, которые подходили из Данцига. Все это сгрудилось в одном месте, примерно посредине косы. Образовалось какое-то крошево: вопящие люди, танки, увязающие в песке, скрипящие повозки, дико ржущие кони.

В этом мелькании теней и огней, посреди призрачного леса, зажатого с обеих сторон морем, порой было трудно разобраться, где свои, где чужие.

Но Шубин упорно прорывался вдоль косы к Пиллау.

Светало. Уже ясно видны были дома на противоположной стороне.

Десантники выбежали к набережной. Все паромы были угнаны. Но это не остановило солдат. Расстояние между набережной и косой не превышало ста метров. Матросы Шубина, показывая пример, стали наспех сбивать плоты или связывали по две, по три пустые канистры и, вскочив на них, плыли к Пиллау, кое-как отгребаясь досками. За матросами последовали солдаты. Некоторые, забросив за плечи сапоги и автоматы, кидались вплавь — таков был яростный порыв наступления!

Шурка упал на какое-то подобие плота рядом с Чачко.

А где командир?

Вот он!

Как морского конька, Шубин оседлал несколько связанных вместе канистр и, сгорбившись, с силой греб веслом. Где он раздобыл весло?

Тритоны на фонтане, Синдбад Мореход верхом на дельфине, тридцать три богатыря, выходящие на берег, — все смешалось в голове у юнги…

Шубин обогнал его и Чачко. Вода вокруг колыхалась, взбаламученная множеством плывущих к набережной людей.

Набережная приближалась. Как злая собачонка, взад и вперед прыгал на ней маленький желтый танк. Ствол его орудия мелко трясся, выбрасывая вспышки одну за другой.

Вдруг танк будто ударили палкой по спине. Он закружился на месте и замер.

Шубин первым выскочил на берег. В ботинках хлюпала вода. Даже не отряхнувшись, он побежал вдоль набережной. Потом обернулся, махнул рукой своим матросам, свернул за угол в какой-то переулок.