Павел Кучер - 1730 год. Август. Переэкзаменовка

• Название: 1730 год. Август. Переэкзаменовка
• Автор: Павел Кучер
• Жанр: Прочая документальная литература

Аннотация:

Вторая глава. Получилась большая, как целая повесть и пока ещё не окончена. Mare Schade отдельное огромное спасибо за ценные мысли и идеи. Использованная в тексте речь Владислава Конюшевского составлена из его личных высказываний на ленте комментов. Прода от 30.01.2011 года

---

Внутри, ничего не скажу – продуманно. И странно… Металл – нержавейка. Камень – керамика, гранит, или цемент, той же твердости. Разноцветный. Освещение – люминофор. Потолки день и ночь светятся ярко зеленым светом. Как циферблат, на часах коммуникатора. Не сильно, только не заблудиться. А когда глаза привыкнут – даже вполне ничего. Двери стальные герметичные. Говорят, когда людей нет – все помещения наполняют углекислым газом. Для большей сохранности. Пока мы, на пикнике, курятину жарили, База как раз проходила режим расконсервации. Продувалась свежим воздухом. Теперь – можно заселяться. Куда?

Чистота потрясающая. Как в операционной. Можно валяться на полу в белом халате. Обувь при входе мы сняли. Жилая зона тут. Как в деревне. А и ничего. Полы гладенькие и теплые. В носках нормально. Да и босиком, мне кажется – нормально. Коридорчик. Двенадцать дверей в ряд. За каждой из них – одна комната площадью метров двадцать пять и высотой под три метра. Кубатура, как они выражаются. Каждому, кто в командировке, положено сто кубометров частного жизненного пространства. В личное пользование. Кто первый пальцем на датчик двери нажал, за тем эта комната закреплена. До нового режима консервации. И посторонним, без спроса, туда хода нет – хоть умри. "Право на личное уединение"… ха-ха… Окно, во всю стену… Так, это я потом узнал, что окно. Когда вошел – хм, просто светящийся потолок, три голых белых стены и одна стеклянная. Поляризатором затемненная. А больше там вообще ничего… Голый пол. Спасибо, что деревянный. Ну и стою, как полный идиот. Коммуникатором тупо щелкаю… Ноль реакции! А в двери скребутся – можно? Анка… Ясен пень, даже нужно! Пока ты, на природе по кустикам шлялась, человеку в здешних местах новому – хоть узелком завязывай! Ой! Вот тебе и "ой"…

Щелкнула барышня пальцами. Трижды. И свет зажегся. И окно просветлело… Судя по открывшемуся виду – врезано в отвесный склон, метрах в двухстах над окружающей равниной. Стали видны разные вещи, которые при тусклом потолочном освещении как бы сглаживались. Двери в санузел, например… И разное всякое… Я, понятное дело, метнулся по делам. Для вида, поплескался немного. Высунулся – вполне жилая комната. Тахта широченная, два на два метра – сексодром. Стол, со стеклянной столешницей… и стулья, и открытый шкаф встроенный. Что за мода? Так подгоняют части, что зазоры тоньше волоса. Глазом не видно… И Петька – тоже явился. Типа, техническое содействие оказать. Вдруг, если что непонятно. Всё непонятно! Только свет я тушить научился, два раза в ладоши хлопнув. Или, два раза по твердому стукнув.

Коммуникатор, оказывается, в комнатах не действует. Радио канал блокирован. Есть телефон. Трубка. На поворотном держателе. Жуткое дело, вообще-то, когда из голых белых стен всякая мебель полезла. Или обнажилась? Хлоп – койка откидная. Хлоп – стол. Шкафы и ниши. Герметичные. Когда хозяина нет – всё обратно складывается и влажная уборка помещения. Если хозяин сутки отсутствует – опять врубится режим консервации. На вещи, забытые или оставленные в шкафах, никто не покусится. Даже, считается хорошим тоном – что-то оставить, на память, о факте проживания. Как бы монетку в фонтан бросить. Что бы лежала и блестела из-под воды, сто лет… Интересно, если постоялец помрет, труп тоже сто лет лежать будет? Слуг-то у них нет! Вообще нет, как класса и явления. Или сам всё делаешь, или машины. Суровая простота…

Дом следует строить так, что бы он стоял тысячу лет. Минимум! Забыл, кто эту фразу сказал. Гы-гы… А эти, местные строители и прочие архитекторы, поняли её буквально, как прямое руководство к действию. Построили! Стекло, бетон и нержавеющая сталь. Обслуживающего персонала, уборщиц и так далее, у них не водится. Значит – голые стены, голые полы, герметика и автоматика. Как подводная лодка… Весьма, по дизайну, похоже. Машина для жилья, гы-гы… "Хорошая, надежная, долговечная машина не должна иметь подвижных деталей. А если они всё же необходимы, то среди них не должно быть трущихся" Это я помню чья мысля – Роберт Хайнлайн. Фантаст американский… Правильно! Так оно и есть. Вот бы его ещё в такой машине жить заставить, как этих, "Пасынков вселенной". Да! Среди голых стен и стальных полов-потолков. Твою мать! Знаете, что такое коммунистический телефон? Просто труба, с дырами "для говорить-слушать", а посредине, на все нужды, одна единственная кнопка. Точнее, сенсор. Неподвижный. Реагирует на сильное нажатие или удар пальцем. "Морзянщики" они! Привыкли ключом стучать, до нормальных людей дела нет. И телефонной книги – никакой. Все номера – в голове носят. Дрессировка с детства! Даже удивились, когда о ней спросил. Зачем? Лишнее барахло… Только пыль в номере разводить… Я то думал, Петька догадается и принесет… Не девка же, должен понимать, что освоение нового оборудования без инструкций – голый номер. Порядки тут суровые. Зазевался – разом водой смоет или в щель под плинтусом засосет. Учите, как и где? А он, мало того, что с пустыми руками, так ещё и не сразу въехал, какие у меня трудности. Эгоист!

– Петя, – Анка-то слова ласковым голоском произносит, а в них металл звенит, – Колись, ты же не Диме помогать пришел, в смысле, не только помогать. Ты – из своей комнаты к нам сбежал. Звонят? Достали?

– Звонят, – уныло подтверждает догадку Петька, – Каждые несколько минут, всё время разные. Не мои – абсолютно чужие. Отключаться, вроде, не вежливо. А так им автоответчик – "Никого нет дома". Может, и угомонятся, – обращается ко мне, – Дядя Дима, разрешите, я у Вас часик-другой посижу? Пожалуйста!

– Да сколько угодно! У меня вопросов накопилось. Вот, например… – трель звонка из до того мирно лежащей на столе трубки заставляет Петьку нервно дернуться. И тут его нашли? Плохо быть героем! Ни за что не соглашусь, даже если с бонусом и предоплатой в валюте… – чего они оба на меня так уставились?

– Дима, это тебя! – Анка протягивает трубку, – "три тире, три точки" и отвечай. Личный вызов!

– Але… Да, Дмитрий, с Земли-1. Сижу в карантине… Че-го?!! Это… спасибо, очень приятно. Конечно, разумеется, при первой же возможности! Уф… – отбой у них по аналогии, "три тире, три точки"… Ну, дела!

– Точно не меня? – взгляд у Петьки совершенно затравленный, даже маленько жалко стало…

– Меня! – пробую повторить только услышанные слова невидимого собеседника, – "Община Серых гор! Приветствует гостя из другого мира и просит его принять скромный подарок". У вас тут разве не сухой закон? Варить пиво не запрещено? И… откуда они могут знать, какое пиво я люблю? Вокруг же Америка, до России тысячи километров… Кругом сплошные индейцы, с томогавками. Совсем Дикий Запад. Или нет?

– Какие запреты? Попробуй, что-то кому-то запретить… тут и виски гонят, и водку, и шнапс, и ром… и коку перерабатывают, и из прочей флоры вытяжки готовят… Они же и книжки читали… и наши фильмы смотрели, – Петька обрадовался, что есть повод сменить тему, – Наверное, сунулись в ваше личное досье и подобрали напиток по вкусу. Надо? Я принесу! Посылку, с транзитного "борта", нам ещё пять минут назад сбросили, на площадку перед входом. Но, я думал, это Василию Ивановичу что-то прислали. По работе…

– Что значит, "сунулись в моё личное досье"? Откуда оно у них? – вот тебе раз. Порадовался халяве…

– Но, Дим! Ты же согласился на равные права? И включен в Сеть. Значит, вся наличная информация о твоей личности уже размещена там для свободного доступа. Так полагается! Что-то случилось? – от новости у меня аж ноги подкосились. Плюхнулся в койку. Упругая, как батут! Попрыгал – чуть успокоился.

– Как понять – "Вся известная информация"?

– Вся, значит вся, – чудо ехидное, изображает невинность и хитрыми глазищами наивно моргает, – Что уже накоплена, за время тестирования твоей кандидатуры. Мы, с кем попало, дела не имеем. От фотографий из детского сада, до скана трудовой книжки. Видео, аудио, документы, школьные дневники и милицейские протоколы. Платежки за квартиру и счета за Интернет. Записи и документы. Оцифровано, структурировано. А теперь, с твоего коммуникатора, база данных только непрерывно пополняется. Нормально! – видно, мою бедную физиономию наконец-то перекосило, всполошилась, – Дима, чего побледнел?! Всё в порядке. Люди о тебе беспокоятся! Ты им понравился! Как гостю, подарок хотят сделать. Священный обычай – Потлач!

– Э-э-э… А-а-а-а… Вы же говорили о моем праве на уединение?

– С тобой твои права! Выгони нас всех – и делай что хочешь. Твоя комната! Никто не побеспокоит. Без личного твоего разрешения. Хоть по потолку на четвереньках бегай… Хоть застрелись!

– Ага… "что хочешь"! Когда каждый шаг разглядывается и слово пишется, для всеобщего обозрения. Типа в передаче "За стеклом". Побегаешь тут… Щаз! Явятся санитары и повяжут, мокрыми простынями…

– Да… ты что? А! – развеселилась, – ты думаешь, тут как в буржуйских антиутопиях, – делает унылое выражение лица и воет, подражая монстру из ужастика, – Большой Брат смотрит на тебя!!! – снова хохочет, – Да кому ты нужен? Эта же, тоска зеленая, за кем-то следить специально. И даже бессмысленно… Никогда на посту оперативного контроля не сидел? Скука и ужас кромешный, даже, когда оно по делу надо.