Юрий Владимиров - В немецком плену. Записки выжившего. 1942-1945

• Название: В немецком плену. Записки выжившего. 1942-1945
• Автор: Юрий Владимиров
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-227-02356-8

Мемуары рядового Юрия Владимирова представляют собой детальный и чрезвычайно точный рассказ о жизни в немецком плену, в котором он провел почти три года. Лишения, тяжелые болезни, нечеловеческие условия быта. Благодаря хорошим языковым способностям автор в совершенстве овладел немецким языком, что помогло выжить ему и многим его товарищам. После окончания войны мытарства бывших военнопленных не закончились – ведь предстояла еще длинная дорога домой. На родине Ю.В. Владимиров свыше года подвергался проверке, принудительно работая на угольных шахтах Донбасса.

---

Обед опять имел для охраны неприятное последствие: сбежали двое пленных – Василий Куликов и Василий Музыков. Их отсутствие обнаружилось лишь при построении пленных в колонну. Итак, убежали уже 14 человек! И каждый побег причинял мне острую душевную боль, поскольку у меня все еще не было никакой возможности сделать то же самое. Дальше мы двигались по шоссе, в основном по ровной и открытой местности; лишь по обочинам дороги стояли раскидистые плодовые деревья. Поэтому совершить удачный побег оказалось практически невозможно.

Миновав несколько деревень, мы остановились на ужин. Начало темнеть, и стало прохладно. Я надел свою французскую шинель. Когда фельдфебель с Эрикой ушли ужинать на кухню хозяев и Нииндорф удалился вслед за ними, ко мне подошел Уткин, сообщивший, что намерен сейчас убежать вместе с Мингалиевым. Чтобы присоединиться к ним, я должен пойти в уборную за сараем. Однако охранявший меня Рахель решительно отказался отпустить меня, сказав, что я должен пока потерпеть и дождаться прихода фельдфебеля и Вилли. А если я все же пойду, то он будет вынужден стрелять. Пожелав Уткину на родном чувашском языке счастливого пути, я попросил его, если он вернется домой, а мне это не удастся, то пусть приедет к моей матери и расскажет ей обо мне.

Уже стало совсем темно. Нас снова построили в колонну и, посчитав, установили, что в ней нет Уткина и Мингалиева. Значит, они убежали. Мы двинулись дальше. Дорога пошла через лес. Здесь Вилли придержал меня за локоть рядом с собой. И так мы шагали, наверное, более часа. Фельдфебель зачем-то ушел назад к повозке, и только Нииндорф фактически остался моим личным охранником. Наступил момент, когда терпение мое иссякло. И тогда, натянув фуражку как можно глубже, чтобы она не слетела, я изо всех сил бросился в сторону от шоссе, перескочил кювет и через густой кустарник нырнул в темную чащу леса. Я преодолел эту преграду, исцарапав лицо, пробежал между деревьями и неожиданно свалился в глубокую рытвину. Ожидая, что вот-вот надо мной засвистят пули, прогремят выстрелы из автомата, я старался как можно плотнее прижаться к дну. Но кажется, обошлось без выстрелов. Наверное, Нииндорф понимал, что практически без прицеливания стрелять бесполезно.

Пролежал я долго, так как не знал, куда мне двигаться ночью. Вдруг я услышал далеко впереди, что там творится что-то необычное – раздавались громкие крики, возгласы на русском языке, одиночные выстрелы. Впоследствии я узнал, что колонну встретили и освободили наши солдаты. Таким образом, если бы я не убежал, то мог уже через полчаса стать полностью свободным. Но не исключено и самое худшее: узнав, что я выполнял функции переводчика и старшего рабочей команды, меня, как «прислужника немцев», сами освободители могли сразу же расстрелять, ведь в такой момент некогда было разбираться, как на суде, кто из пленных свой, а кто – преступник.

…Когда появились первые признаки наступающего рассвета, я наконец встал и решил двигаться к шоссе. Сквозь темноту увидел в метрах трехстах контуры домов и построек небольшой деревни. Я подошел к невысокому каменному забору, перелез через него и оказался во дворе около помещения с острой черепичной крышей. Я заметил лестницу, ведущую на верхний ярус, и на ощупь поднялся по ней. Там было хранилище соломы. Выбрав подходящее место, я укрылся шинелью и крепко уснул.

Через какое-то время меня разбудило кудахтанье кур, собиравшихся нести яйца. Я прислушался и установил, что во дворе и даже в доме никого нет. Мне очень хотелось есть и пить. И тут я сообразил, что куриные яйца – прекрасная пища и одновременно средство утоления жажды. Я спустился на первый ярус и нашел там два гнезда, в каждом из которых лежало по яйцу. Разбив оба яйца, я выпил их содержимое.

Заморив таким образом червячка, снова взобрался наверх и начал улучшать свое лежбище, перекладывая снопы. По неосторожности уронил несколько шестов и досок, на которых держались снопы, и они упали на первый ярус. Пришлось не менее часа приводить все в порядок. А когда эта работа завершилась, возникла более серьезная неприятность: на улице послышался шум от большого количества движущейся техники. Осторожно выглянул в окошко, я увидел, что в деревню вступило крупное соединение войск СС. Эсэсовцы заглядывали во дворы и дома, и я очень опасался, что они обнаружат меня. Пока это продолжалось, над деревней раза два пролетали наши самолеты – штурмовики, бомбившие вражеские колонны. Осколки от бомб и пули сыпались также на крышу моего убежища, разбивая черепицу и падая в солому. Вечером, когда все стихло, я услышал скрип открывающихся ворот. Посмотрев в щель, увидел, что во двор въезжает запряженная двумя лошадьми длинная фура, нагруженная разным скарбом. Лошадьми управлял пожилой немец, за ним шли, подгоняя коров, две женщины – пожилая и молодая. Оказалось, это прибыли хозяева. Обе женщины сразу загнали коров в хлев и пришли на помощь к хозяину. Тот развернул лошадей, открыт настежь ворота помещения, где я прятался, и затолкал в него фуру. Затем распряг лошадей и увел их в конюшню. Хозяйки начали разгружать фуру, снимая с нее постели, баки, бидоны, посуду, продукты питания.

Работая, хозяева переговаривались между собой, а я внимательно их слушал. Молодая немка спросила у старика, вероятно свекра: «А кто же вывесил на башне ратуши в Каменце белый флаг?» А пожилая хозяйка подтвердила, что их сосед сам видел этот флаг. «Значит, война закончилась, – продолжала хозяйка. – Теперь, по крайней мере, не надо сдавать государству молоко! И не надо больше укрываться в лесу».

Затем я услышал, что вчера колонна советских военнопленных была по ошибке атакована советскими самолетами. Несколько пленных погибли, а остальные разбежались и где-то скрываются. Это сообщение дало мне возможность при необходимости заявить, что я один из тех пленных, которые спаслись при налете авиации.

Итак, я решил выйти к хозяевам и признаться, что укрывался у них. Я спустился по лестнице и громко произнес по-немецки: «Добрый вечер! Меня зовут Юрий, я убежавший русский военнопленный. Прятался у вас весь день, съел яйца от ваших кур».

Мое внезапное появление повергло хозяев в шок, но они быстро опомнились и сказали, что будут рады помочь мне. Затем я спросил, действительно ли Каменц теперь в руках русских. Получил ответ, что вполне возможно. Тогда я попросил показать, как туда добраться. Однако хозяева отсоветовали мне идти, поскольку уже стемнело и я мог заблудиться. Да и к кому в городе можно ночью обратиться?

И я остался у хозяев. Хозяин ушел к лошадям, старшая хозяйка начала доить коров и готовить ужин, а молодая предложила мне умыться. Она разогрела воду, набрала ее в таз, вынесла во двор и помыла мне спину и голову. Оказалось, что ее муж погиб на фронте и она осталась бездетной вдовой, живет в доме родителей мужа.

После ужина меня отвели ночевать в подвал того же самого помещения, в котором я скрывался днем. Подвал был сухим, хорошо проветриваемым, и в нем имелась постель, рядом с которой стоял ночной горшок. Ночь для меня прошла благополучно.

Мне дали позавтракать и выделили на дорогу немного хлеба и кусок ветчины. Я собрался было уйти, но вдруг подумал, что скоро в деревню придут наши войска и кое-кто может как-то обидеть хозяев. Поэтому я решил оставить им справку о том, что они хорошо отнеслись ко мне – советскому военнопленному, когда я у них скрывался. Хозяева очень удивились, когда я попросил бумагу и чернила, а потом очень благодарили меня за то, что я написал.

Было примерно 7 часов утра, когда я вышел на шоссе. В лесу щебетали птицы. Я бодро и весело шел к городу, совсем не думая, что впереди меня могут ждать какие-либо неприятности. Я представлял, как встречу наших бойцов и командиров и буду просить принять меня в армию. Город уже показался, и вдруг раздалась команда: «Стой, стой!» Два немецких пехотинца преградили мне дорогу. Мне пришлось поднять руки и дать немцам убедиться, что у меня нет оружия. После этого меня отвели в штаб обороны города, чтобы допросить. Таким образом, я второй раз и очень нелепо оказался в плену у немцев.

Когда до города осталось совсем недалеко, я увидел слева от шоссе зенитную батарею, которая раньше дислоцировалась недалеко от Цшорнау. Возле одной из пушек я заметил русских зенитчиков, которым тогда наши пленные не давали общаться с Тамарой, Дусей и другими советскими девушками. Лица у них были хмурыми, но они помахали мне. В Каменце нам навстречу неожиданно вышел знакомый мне мастер Георг с пивного завода. Он окликнул меня по имени и спросил, каким образом я оказался в такой ситуации. Мне пришлось отвечать по-немецки, отчего мой сопровождающий совсем растерялся. Вроде в шутку мастер предложил конвоиру отпустить меня в город одного, так как я никому не причиню вреда. Но конвоир ответил: «А где же гарантия, что теперь он не подослан русскими в качестве шпиона? Это надо выяснить».