Юлия Аксенова - Повелитель ветра

• Название: Повелитель ветра
• Автор: Юлия Аксенова
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9524-3459-2

Ярослава Полевого, специалиста по энергетическим аномалиям, пригласили в крупную компанию исследовать окружавший ее защитный слой. Ярослав обнаружил огромную черную дыру, через которую высасывался свет и добро из судеб людей, работавших в компании. В то же время ему в руки попал древний артефакт, и Ярослав понимает, что должен овладеть его энергией, которая станет спасением от многих бед.

---

– Я подал документы в посольство Австралии, чтобы съездить к детям. Она сказала: «К бывшей своей поедешь?» – коротко объяснил Григорий.

Последние пять лет Ярославу катастрофически не хватало времени, чтобы общаться с друзьями. Прошлым летом он даже отказался, когда Григорий позвал его в большое путешествие по Волге, хотя любил такие совместные походы больше всего на свете. А Григорий, обретя собственное жилье, стал большую часть времени, свободного от бизнеса и увлечений, тратить на хозяйство. Созванивались и то теперь редко. В итоге Ярослав перестал располагать свежими новостями о жизни старшего товарища. Иногда мысленно настраивался на Григория, получал информацию: все в порядке, все по-прежнему. А вот Настя при личной встрече почувствовала что-то неладное. Странно! Надо будет позвонить!..

Дождь хлынул ровно в тот момент, когда Ярослав пристроил свое транспортное средство под стенами девятиэтажного офисного здания из стекла и бетона. Он только усмехнулся. Досадно, конечно, что брюки внизу намокнут, ну да дело житейское! Ботинки прочные, а все остальное надежно прикроет огромный зонт, который он всегда возит с собой в машине – именно на такой случай.

Ярослав шагнул в направлении холла с витринными окнами и дубовыми, сделанными зачем-то под стиль «сталинский ампир» дверьми, которые казалось невозможным открыть, и остановился.

Капли дождя ударялись в туго натянутую ткань зонта с такой силой, будто намеревались пробить его насквозь. Тяжелые, суженные книзу, почти черные, капли тускло отблескивали в неярком уличном свете и походили на острия дротиков. Ярослав внимательно за ними наблюдал, размышляя, могут ли существовать в природе такие капли воды.

Он протянул свободную руку за пределы зонта, ладонью вверх. Струи ударили ее со всей силой, вода стремительно побежала в рукав. Жалко было мочить пиджак и рубашку; Ярослав немного опустил руку, но упрямо продолжал держать ее под дождем. Вместе с ледяной водой холод полз под одежду.

Нечто твердое стукнулось о ладонь. Холодное, острое. Ярослав быстро сжал руку и развернулся к свету фонаря. Обычная градина. Ничего особенного. Показалось! И он спокойно зашагал к оригинальному подъезду.

* * *

Вера подошла к окну, застегивая верхние пуговички на блузке. Привычный вид с высоты пятнадцатого этажа. И все же захватывало дух, когда сквозь огромное, почти во всю стену, стекло она разглядывала, как лежит у ее ног, расстилаясь до самого горизонта, необъятный мегаполис в серой дымке смога и сумерек – родная Москва. В этой стороне города не было ничего особенно примечательного: ни реки не видно, ни старинных кварталов, только в отдалении поблескивали купола двух-трех церквей, да ограда расположенного поблизости монастыря кокетничала веселой вязью белых и красных кирпичей. И все же. Даже новостройки, даже заводы, даже унылые складские помещения и чудовищный муравейник открытого рынка казались с такой высоты необходимыми элементами стройной и ладной урбанистической мозаики.

Сейчас смог над городом как-то особенно сгустился, и Вера остро пожалела об этом: она надеялась насладиться роскошью заката. Такой уж день: все получалось не совсем так, как хотелось бы. Вместо богатой палитры вечерних красок только пятно глухого грязно-красного цвета расплывалось над горизонтом. В мрачной лаконичности этого пятна была своя тревожная красота, но у Веры острой тоской сжалось сердце.

Нет, все вроде бы прошло удачно. Можно выставить уходящему дню оценку «удовлетворительно» или даже «хорошо». Вера отвернулась от слепого заката.

Кабинет Андрея ей в целом нравился. Его так красили огромные – от пола до потолка – окна, панели темного дерева, которыми были отделаны стены, и такая же темная, тяжелая на вид мебель. Даже благородный и современный кожаный диван присутствовал. Эту деталь интерьера Андрей, по понятным причинам, особенно ценил. Комната выглядела необычно уютно и респектабельно для вузовского здания с обшарпанными коридорами и потрескавшимися рамами в аудиториях: все-таки кабинет проректора по учебной работе! Уютно… Вера вздрогнула и обхватила себя руками за локти. Здесь царил чудовищный холод зимой: отопление не справлялось с витринными окнами, и до сих пор, хотя на улице весна давно взяла свое, в щелях огромного, нелепого и помпезного здания таилась стужа. Захотелось вернуться в банкетный зал, где веселое общение, подогретое спиртным. Но теперь придется дожидаться Андрея – когда тот принесет с праздника шампанского и бутербродов с икрой, съесть и выпить с ним хоть немного, чтобы не обижать, и только после этого – назад к банкету! А лучше – домой!

Строго говоря, Андрей если и не хозяин на празднике, то один из главных виновников торжества. Ведь именно его аспирант сегодня блестяще защитился – без единого черного шара! Вера в такой ситуации ни за что не оставила бы гостей и измученного, белого от неизбывного волнения диссертанта. Но Андрей предпочел сделать себе особенный подарок – вечер в обществе любимой женщины. Его дело. Подарочек, правда, Вера слегка подпортила.

Она встречалась с Дружининым уже полгода и успела узнать про него все, что ее интересовало. Прекрасный кавалер: воспитанный, щедрый, чуткий к малейшим ее нуждам и капризам – недаром сейчас побежал за любимым Вериным лакомством. И весьма посредственный любовник. Обычно Вера с этим мирилась. Они с Андреем чаще прогуливались вдвоем, чем спали, – ходили на выставки, в театр, в парк. Но если уж тот организовывал интимную встречу и она соглашалась, то не капризничала. Всегда можно извлечь свою толику удовольствия. Сегодня не смогла переступить через легкую неприязнь к ласкам Андрея и дальше поцелуев с объятиями дело не пошло. Вера призналась, что не в настроении, намекнула на существование неких проблем, которые не стоит обсуждать. Дружинин воспринял это спокойно: вышел из возраста пылкости.

Вчера на «девичьих» посиделках много обсуждали, что такое лучший мужчина, подходящий мужчина для каждой из присутствовавших. Замужняя Вера поддерживала беседу с не меньшей страстью, чем незамужние приятельницы. А неделю назад Вера ходила на один из тех дорогущих сеансов массажа, которые могла позволить себе лишь изредка. Ее целитель не только классно ставит на место позвонки. Он вообще прекрасно чувствует тело! Он дружит с телом. Со своим. И с телом женщины, оказавшейся в его руках. Особенно льстила Вере глубокая уверенность в том, что Сла-вочка не спит со всеми клиентками подряд. Она – скорее исключение, чем правило. Тем более что он и лечит ее в виде исключения: давно бросил частную практику. У Славы уютно, красиво и тепло. С ним спокойно, как с командиром гарнизона неприступной крепости. С ним давно и четко оговорены рамки отношений, никто ничего не изображает и не делает вид. Вера только одну поблажку себе давала среди кристальной честности отношений с этим мужчиной. Когда звонила, а звонила ему всегда она сама, обязательно уверяла, что неважно себя чувствует и нуждается в исцелении. Не могла просто сказать: «Славка, что-то я давно с тобой не спала! Хотелось бы…» Тогда и денег бы платить не пришлось. Но она скрупулезно перечисляла болячки, и сердце каждый раз неприятно сжималось – вдруг он скажет: «Прости, Верка, я больше не лечу». Ответ будет означать, что он влюбился, – это нормально; или нашел получше и помоложе Веры – это досадно до слез!.. На прошлой неделе она позвонила Славе и пожаловалась на… на… что-то там она нашла у себя в очередной раз. Сеанс прошел восхитительно…

Так же чудесно она прежде чувствовала себя только с Гошей. Может, оттого, что не была еще достаточно искушена. Давно-давно, когда они еще женихались, а потом были влюбленными друг в друга молодоженами, счастливыми молодыми родителями…

Тоска все сильнее щемила сердце.

В ее жизни неописуемо давно не было любви. А на дворе весна; просто неприлично и стыдно оставаться одной. В юности, бывало, каждую весну – новая любовь. Молодежь не стесняется в выражении чувств и нежно обжимается в самых неподходящих местах. Сегодня во время утренней лекции двое на задней парте были столь откровенны! Вера долго не решалась прервать их занятие, чтобы не прослыть ханжой, но настал момент, когда ей показалось, что они сейчас перейдут под партой к самому главному. «Или я озабоченная?» – размышляла Вера, произнося вслух с веселой вежливостью: «Может, нам всем стоит выйти, чтобы не мешать вам?» Подумала: «Теперь они все решат, что старая грымза просто завидует, и это правда!» Сквозь белые жалюзи на огромных окнах пробивались широкие горячие полосы яркого весеннего солнца. Парочка, вопреки ожиданиям, смутилась: им в голову не приходило, что преподу с высокой кафедры задние ряды видны лучше, чем передние! Что могло бы заставить Веру вести себя так же весело и безрассудно? Одно-единственное! Захотелось хныкать с подвыванием и причитаниями.