Ярослав Тинченко - Белая гвардия Михаила Булгакова

• Название: Белая гвардия Михаила Булгакова
• Автор: Ярослав Тинченко
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1997

Полемічне дослідження київського історика Ярослава Тинченка «Белая гвардия Михаила Булгакова» присвячено подіям в Україні кінця 1918 року — часу повалення гетьмана Скоропадського, Києву доби громадянської війни, пригодам родичів та друзів сім'ї Булгакових, що стали прототипами роману «Белая гвардия», видатному письменнику-киянинові Михайлу Афанасійовичу Булгакову та його долі. Сподіваємося, що нестандартний погляд на творчість Булгакова та історичні події в Україні часів громадянської війни зацікавлять не тільки поцінувачів літературної спадщини видатного письменника, а й усіх, хто цікавиться тим складним і буремним часом. Книжка розрахована на широкий загал читачів, буде корисною як літературознавцям, так і історикам.

Дослідження видано за фінансового сприяння акціонерного товариства пивзавод «Оболонь».

Полемическое исследование киевского историка Ярослава Тинченко «Белая гвардия Михаила Булгакова» посвящено событиям на Украине конца 1918 года — времени свержения гетмана Скоропадского, Киеву в период гражданской войны, приключениям родственников и друзей семьи Булгаковых, ставших прототипами романа «Белая гвардия», выдающемуся писателю-киевлянину Михаилу Афанасьевичу Булгакову и его семье. Надеемся, что нестандартный взгляд на творчество Булгакова и исторические события на Украине времен гражданской войны заинтересует не только поклонников литературного наследия выдающегося писателя, а и всех, кто интересуется той сложной и запутанной эпохой. Книга рассчитана на широкий круг читателей, будет полезной как литературоведам, так и историкам.

Исследование издано благодаря финансовой поддержке акционерного общества пивзавод «Оболонь».

---

Чем все это закончилось, стало понятно из мало известного варианта 19-й главы романа:

"В спальне под соколом поручик Мышлаевский впервые в жизни нарушил правило, преподанное некогда знаменитым командиром тяжелого мортирного артиллерийского дивизиона, — артиллерийский офицер никогда не должен теряться. Если он теряется, он не годится в артиллерию.

Поручик Мышлаевский растерялся.

— Знаешь, Виктор, ты, все-таки свинья, — сказала Елена, качая головой.

— Ну уж и свинья?.. — робко и тускло молвил Мышлаевский и поник головой. (…)

В сумерки этого знаменитого 2 февраля, когда обед, скомканный к черту, отошел в полном беспорядке, а Мышлаевский увез Анюту с таинственной запиской Турбина в лечебницу (записка была добыта после страшной ругани с Турбиным в белом кабинетике Еленой), а Николка, сообразивший, в чем дело, утешал убитого Лариосика, в спальне у себя Елена в сумерках у притолоки сказала Шервинскому, который играл свою обычную гамму на кистях ее рук:

Какие вы все прохвосты…"

Мы не претендуем на то, что подобная сюжетная линия наблюдалась в отношениях между Петром Бржезицким и Ниной Коссобудзской. Однако в результате из концовки романа (менее известного варианта 20-й главы) исчезает Мышлаевский, которые по логике вещей затем всплывает у белых, а из Киева с последними немецкими эшелонами уезжает Бржезицкий. Личные ли отношения, либо какие иные причины толкнули на этот шаг Бржезицкого и литературного героя Мышлаевского — мы не знаем.

Как сложилась дальнейшая судьба Петра Александровича Бржезицкого? Оставив Киев вместе с последними немецкими частями, уже подчинявшимися командованию Антанты, Петр Бржезицкий был депортирован в Германии и долгое время жил в лагере под городом Ниенсбург. Поскольку он, в отличие от многих других российских офицеров, находящихся в Германии, оставил Украину почти добровольно, владел иностранными языками, Бржезицкого привлекли для работы в Английской военной миссии, занимающейся бывшими военнопленными. В офицерах, умеющих держать себя в обществе, владеть иностранными языками, действительно ощущался определенный недостаток: к тому времени различных лагерях для военнопленных в Германии оставалось до 300.000 российских солдат-военнопленных. Из-за начавшейся гражданской войны, непризнания Антантой Советской России, большевистских настроений в солдатской среде и пр. эта масса бывших военнопленных была лишена возможности в ближайшее время вернуться на родину. С этими солдатами работали не только английские, но русские офицеры. Всего в Германии действовало 23 союзных комиссии, в которых имелось до десятка российских офицеров в каждой. В одну из таких комиссий, функционировавшую в Ниенсбурге, и попал Петр Александрович Бржезицкий.

Работа у Бржезицкого была достаточно сложной: солдаты требовали отправки домой, митинговали и вообще напоминали взрывоопасную массу, способную влиять на политические события в Германии. Многие солдаты за соответствующее вознаграждение участвовали в попытки социалистического переворота в Берлине, Киле, и других немецких городах, известных революционными событиями. Чтобы хоть как-то сдерживать российские солдатские массы, англичане старались всячески удовлетворять потребности лагерей. Бывшие российские военнопленные питались и одевались намного лучше жителей побежденной в войне Германии. Правда, это давало малые результаты: бунты не стихали, солдаты на отрез отказывались идти в белые армии. Те же, кто по настоянию офицеров все же попадал к Деникину или Юденичу, зачастую в первый же удобный момент перебегали на сторону красных. Вот в такой не совсем нормальной атмосфере пришлось два месяца работать Петру Бржезицкому.

Для поддержки Белого движения в России страны Антанты оказывали не только финансовую и материальную помощь, но и проводили переподготовку лучших офицеров в своих военных училищах. Делалось это для того, чтобы российские офицеры осваивали военную технику и опыт боевых действий стран- победительниц в 1-й Мировой войне. 1 мая 1919 года штабс-капитан Петр Бржезицкий, как старый кадровый офицер, был направлен в военную школу для переподготовки российских военных в городе Нью Маркет в Англии. Здесь ему предстояло пройти четырехмесячные курсы, на которых он имел возможность ознакомиться и попрактиковаться в обращении с английским вооружением, поставляемым Антантой белым.

В конце августа около ста человек офицеров, окончивших школу, было отправлено на Дальний Восток, в армию адмирала Колчака. Среди этих офицеров был и Петр Александрович Бржезицкий. Лишь в конце сентября 1919 года офицеры были доставлены во Владивосток, где и были распределены по частям. Военным министром у Колчака в то время был генерал-лейтенант барон Будберг, тот самый, который на протяжении трех лет командовал 70-й киевской дивизией. Так штабс-капитан Бржезицкий стал колчаковцем и был назначен

преподавателем Красноярской артиллерийской школы.

Фронт армий Колчака трещал по швам — красные наступали. Ожесточенные бои в начале января 1920 года разгорелись и под Красноярском. В бой были введены части Красноярской артиллерийской школы, несколько дней сдерживавшие фасных на подступах к городу. Не смотря на это, 7 января 1920 года Красноярск пап. Белые солдаты массово сдавались в плен. Остатки армии, проделывая тяжелый Сибирский поход, отступали к Байкалу. Вместе с армией уходила Красноярская школа, в которой в то время служил и брат Петра Александровича Виктор Бржезицкий. На железнодорожных станциях под Иркутском скопилось множество войсковых частей белых. Некоторые из них намеревались открыто перейти к красным. Лишь офицеры оставались непреклонными в своих целях и продолжали с боями пробиваться за Байкал. Остатки Красноярской артиллерийской школы застряли в Черемхове, городке, расположенном неподалеку от Иркутска. Здесь ободренные успехами Красной армии рабочие подняли вооруженные восстание. Виктор Бржезицкий успел выскочить из западни и в последующем ушел с белыми в Китай. Петр Бржезицкий остался в Черемхово. Ему пришлось перейти к красным.

Что же было дальше? Вот что рассказывал Бржезицкий о своей жизни в 1920 году и после окончания гражданской войны на допросах в ГПУ:

"…я пришел к помещению штаба революционных войск и предложил свои услуги работать. Мне дали должность коменданта санитарного поезда № 7 (конец января 1920 г.). Здесь работал 2 м-ца, а потом мне дали повышение, а именно н-ка санитарной команды Инокентьевского госпиталя. Здесь я проработал 2 м-ца и был арестован. Вечером пришли за мной и обыскали и хотели взять, а комиссар сказал, что я с ним сам приеду на следующий день в Особый Отдел. Так и сделал, но меня, не смотря на заверения комиссара, не отпустили, а сказали, что специалистов мы отправляем на фронт. Отсидел я 4–8 дней и меня одиночным порядком отправили на фронт в Штаб Западного фронта. Прибыл я в штаб и меня зачислили в Смоленский запасной арт. дивизион старшим инструктором. Там я работал в комиссии по проверке артиллерийских знаний у командного состава тех частей, которые перебрасывались на Польский фронт. Затем, я точно не помню, кажется, в сентябре месяце 1920 г. меня перевели в 4-ую артилл. школу сначала на должность комвзвода, затем помкомбата. Затем, в 1921 г., в октябре месяце, меня перевели в Днепровскую военную флотилию на должность ст. артиллериста. В ней я пробыл до момента начала расформирования. Октябрь 1922 г., я был демобилизован. В скором времени была регистрация всех бывших белых и я взялся на учет.

В это время я работал грузчиком в артели. Затем был год безработным, состоя на учете Биржи Труда. 16-го июня 1924 г. получил назначение с Биржи на должность ст. рабочего в комхоз. Там работал вскоре десятником до 16/3 1929 года, когда был уволен по реорганизации. Не помню, в 1924 г. или в 1925 г. был снят с учета белых и зачислен в терчасть 33 арт. дивизион. В 1927 г. летом отбывал 1–1/2 месяца в этом дивизионе в Дарнице. В 1928 г., не помню когда, меня приписали к 14 арт. полку и выдали моблисток. В 1929 г., в конце лета (август м-ц) меня призвали на 1–1/2 мца на специальный артилл. лаг. Сбор в Ржищево. В 1930 г., в конце сентября, я был призван на кратковременные лагерные сборы в свою часть, а именно в 14 артилл. <полк>.

В марте 1930 г. я работал десятником на строительных работах в Жилсоюзе. Кроме того, я кончаю в курсы строительные при ВСНХ.

Что касается моих знакомых, то благодаря моему замкнутому образу жизйи, я решительно никуда не хожу. Все время свое посвящаю только работе и ученью. Я должен кончить свое ученье в ударном порядке к 1 — го мая с/г. Единственно, к кому я ходил раз в 1–2 месяц<а>, это к родственникам моей жены (сестра родная жены замужем за сыном доктора Деленса (Де-Ленса — прим. Т.Я.)…"

Так сложилась дальнейшая судьба Петра Александровича Бржезицкого. В конце 1920 года, совершив головокружительное путешествие через Германию, Англию, Дальний Восток, Россию и Польшу он вновь вернулся в Киев. Здесь его еще ждала Нина Константиновна Коссобудзская, на которой после семи лет знакомства и многих лет военной разлуки он все же женился. Отсутствие нормальной работы и замкнутость была вызвана лишь тем, что он продолжал увлекаться алкоголем, который стал его настоящим роком после краха Белого дела на Дальнем Востоке.