Сандра Мэй - Пылкий любовник

• Название: Пылкий любовник
• Автор: Сандра Мэй
• Издательство: Издательский Дом «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-7024-1977-4

Роковая случайность сделала Билла Смита вдовцом с младенцем на руках. Он растит дочь, как умеет, и ловко управляется с лошадьми на своем ранчо. Но со временем Билл понимает, что методы воспитания лошадей и детей должны несколько отличаться друг от друга. И он обращается за помощью к Морин Килкенни, молоденькой учительнице, только что закончившей университет. Сначала он хочет лишь одного – чтобы она сделала из его маленькой дикарки воспитанную и образованную барышню. Но вскоре у Билла возникают и другие желания, связанные с самой Морин...

---

Интересно, ехидно подала голос другая, внутренняя Морин. Морин внешняя эту девицу не любила, потому что та обычно откровенно над ней издевалась. В устах внутренней Морин все проблемы Морин внешней выглядели в лучшем случае детскими капризами, а уж о здравом смысле и речи не шло. Вот и сейчас – ехидный голос звучал у Морин в мозгу, и от этого становилось совсем плохо.

Итак, деточка, к каким это обычным делам ты собираешься возвращаться? ЧТО в твоем представлении – твоя жизнь?

Это и твоя жизнь, зануда! Я – это ты.

Ну нет. Я бы в жизни не испугалась проводить урок по Теккерею. Это ты смотрела на несчастных тинейджеров, как на... Да не об этом речь!

Тогда о чем?

О том, что в свои двадцать пять ты из себя ничего не представляешь, и жизни у тебя никакой нет!

Во как! Не слишком ли сильно сказано? Я окончила университет, между прочим.

Да, мы окончили университет. И что? Кому, кроме тебя самой, это было нужно? Четыре года ты занималась любимым делом, причем платил за это папа. Все равно что считать подвигом еженедельные походы в зоопарк с родителями. Море удовольствий и билет за чужой счет.

Я никому не делаю ничего плохого!

И хорошего тоже. Вот ты есть – вот тебя нет. В мире ничего не изменится. Никто не обеспокоится – а куда это делась наша замечательная Морин Килкенни? И точно так же ты не обеспокоишься ни о ком, кроме себя самой. Вот и сегодня: ты испугалась гнева Билла, потому что он был направлен на тебя и твое безоблачное бытие. Хоть подумала бы – а почему этот взрослый и сильный мужчина так себя ведет.

Почему? Почему он себя так ведет? И почему меня волнует, как он себя ведет?

Потому что ты не видишь очевидного, не хочешь признавать несомненного. Он тебе небезразличен. Он тебе нравится. Ты его хочешь.

Я его хочу!

Морин открыла глаза и резко села на кровати. Последние слова она произнесла вслух – в этом не было никаких сомнений.

Щеки пылали, ныло в груди сердце, беспокойно метались по покрывалу руки. Морин Килкенни вела себя, как...

Влюбленная девчонка.

И вдруг все встало на свои места. Их первая встреча. Обжигающий поцелуй под дождем. Небывалое и блаженное ощущение покоя, не покидавшее ее последние три недели, пока он находился рядом. Безграничное доверие, полное отсутствие всяческого смущения при воспоминании о том, как она голышом предстала перед Биллом... О Фрэнке в такой ситуации она до сих пор не могла вспоминать без того, чтобы не залиться багровым румянцем..

Морин неуверенно улыбнулась в темноту. Господи, как это, оказывается, просто. Она влюбилась. И она действительно не может относиться к златокудрому ангелу Мюриель, как к своей временной ученице. Все жесткие, временами жестокие слова, которые она наговорила Биллу сегодня... вчера вечером – это потому, что ей по-настоящему жаль девочку, она к ней привязалась, она считает ее своей младшей сестренкой – и то только потому, что не считает возможным занимать место ее матери. Вместе с Биллом им нужно спокойно поговорить на эту тему, перестать обвинять и требовать, найти наилучший вариант...

Он предложил ей остаться – и она останется. Может, он и не любит ее... пока. Но то, что он к ней неравнодушен, – несомненно и очевидно. Значит, есть надежда. Есть будущее.

А возвращаться в мир больших городов – зачем, к кому? Она никому там не нужна со своими книгами и мечтами. Ее не интересует карьера топ-менеджера и квартира в пентхаусе. Она скучает по Дублину, а в Дублине пентхаусов сроду не было. Интересно, Биллу понравится в Дублине? Должно понравиться. Это хороший, рабочий город, там много таких же, как Билл, мужчин с жесткими ладонями и спокойными, уверенными жестами.

Здесь Морин вспомнила Билла, его литые плечи, шары мускулов под смуглой кожей, когда он рубил дрова. Огромные чурбаки разлетались с первого удара, и смеялась босоногая девочка с синими глазами и золотыми кудряшками, а на крыльце стояла сама Морин, почему-то босая и с огромным животом, и солнце заливало мир вокруг золотом, а птицы пели так, как будто вспомнили все песни Эдема...

Морин заснула.

Она проснулась непривычно рано, немного полежала с открытыми глазами, вспоминая все свои сумбурные мысли-сны, потом засмеялась и вскочила с кровати. Все будет хорошо. Она сейчас же пойдет, найдет Билла Смита и поговорит с ним. Скажет, что в любом случае останется с Мю, пока окончательно не решится вопрос со школой, а потом – потом пусть решает сам Билл. Если и он, и Мю этого хотят, если Морин им не в тягость – тогда она останется до тех пор, пока... в общем, останется.

И она не будет больше вести себя, как глупая девчонка, станет осмотрительней и сдержанней, но только для того, чтобы дать Биллу время. Чтобы он сам все решил и сказал ей.

С этими благими намерениями она оделась, наскоро плеснула себе в лицо холодной воды из кувшина, на ходу забрала черные непокорные кудри в хвост – и вылетела на крыльцо.

Мю стояла у забора, непривычно тихая, ссутулившаяся и очень маленькая. Морин почувствовала, как неприятный холодок пробежал у нее по позвоночнику.

– Мю? Мюриель! Ты что? Что-то случилось? У тебя заболело что-нибудь? Почему ты тут... стоишь?

Она обняла было девочку за плечи, но та резко дернула плечом, отбрасывая руку Морин. Личико у Мю было бледное и серьезное, глаза красные, губы закушены, но слез Морин не увидела. Дочь Билла Смита умела держать себя в руках.

– Мю...

– Он уехал. На дальние пастбища. Без меня!

– Как уехал? Он вчера ничего не ска...

– А чего вам это говорить? Вы же все равно временная. Вы уедете – и до свидания! Лучше бы скорее. Тогда па вернется.

– Мю, я...

– Я думала, вы мне друг. Я думала, вам можно верить. А вы... вы... вам на нас наплевать!

– Ты вчера...

– Подслушивала! Да! И мне плевать, что вы скажете про хорошие манеры. Я могла бы и не подслушивать, потому что мой па всегда мне все говорит, никогда меня не обманывает. Но я подслушивала, и мне не стыдно!

Морин отступила на шаг и неожиданно улыбнулась.

– Все говорит, говоришь? И что же он тебе сказал?

– Сказал, чтоб я к вам шибко не привыкала. Сказал, чтоб занималась лучше, чтоб ему деньги зря не платить. Сказал, что до осени я посижу с вами, а потом он попросит старуху Дженкинс брать меня на неделе к себе пожить, и тогда я смогу ходить в школу, а на выходные приезжать домой. И еще сказал, что лучше не влюбляться в того, кто все равно не способен любить. Это про вас.

– Да? А еще про кого?

– Про себя, про кого ж еще! И про меня. Мы в вас влюбились – а вам на нас плевать. Вы уедете и...

– Мюриель Смит. Твой отец тебе никогда не врет? Так вот, я тоже никогда не вру. Слушай меня. Я никуда не уеду. Я останусь с тобой... и с твоим отцом. До тех пор, пока буду вам нужна. Пока вы меня сами не выгоните.

Мю недоверчиво уставилась на Морин. Десятилетняя девочка почти догнала свою учительницу ростом, и со стороны могло показаться, что это и впрямь две подружки стоят у плетня, разговаривая о чем-то страшно важном.

– Ты... правду говоришь?

– Сначала скажи: ты хочешь, чтобы я осталась?

– Да! Но ведь... у тебя дела в городе...

– Нет у меня там никаких дел. И дома нет. И не ждет меня никто, и не нужна я там никому. Так уж вышло, что я пока еще никому толком не понадобилась.

– Неправда! Мне нужна. И папе тоже.

– Ты так думаешь?

Мюриель презрительно фыркнула, быстро обретая прежнюю форму.

– А чего тут думать-то? Он в тебя влюбился, сразу ясно. Потому и злой такой был, когда уезжал. Эх, надо бы ему весточку передать! А то так он и на свадьбу не попадет. В смысле, Фрэнка и Милли.

– Пока ничего передавать ему не будем. Лучше сделаем ему сюрприз. Подготовимся к школе досрочно и сдадим экзамен, пока он будет на своих пастбищах. Кстати, а это далеко?

– Да вообще-то не очень. Миль пятьдесят на северо-запад. Просто каждый день не наездишься, потому мы и уезжали туда обычно вместе.

– Мю, мы помирились?

– Еще как! Конечно! А ты сможешь подготовить меня к школе так быстро?

– Да ты почти все знаешь. Я же слежу за тобой все это время. Думаю, дело не в твоей подготовке, а...

– Знаю, знаю. В паршивом характере. Старуха Дженкинс всегда так говорит. Только она еще говорит, что характер – это навсегда, так что не знаю, что мы сможем сделать.

– Характер у тебя не паршивый, а просто сильный. Это скорее хорошо, чем плохо. Что касается школы – попробуем сделать вот что. Тебе понравилось, как Том Сойер и Джо Гарпер играли в пиратов?

– Очень! Я тоже люблю представлять всякие штуки.

– Вот и хорошо. Теперь наша задача – сыграть роль отличницы и пай-девочки.

– Это неинтересно...

Морин загадочно улыбнулась.

– А это мы посмотрим, актриса Мюриель. Ты ведь еще не видела грима и костюмов...

Три дня спустя на центральной улице Каса дель Соль появились две всадницы. Одна – малявка на громадном черном жеребце – удивления не вызвала, так как все ее здесь знали достаточно хорошо. Зато вторая была узнана только гулявшей в тенечке миссис Мэг Риджбек, приветственно замахавшей кружевным зонтиком, и Уолли Дженкинсом, любовно полировавшим свой новенький «форд» перед домом старого Дженкинса. Уолли издал приветственный вопль и неистово замахал шляпой.