Тим Бёртон - Тим Бёртон: Интервью: Беседы с Марком Солсбери

• Название: Тим Бёртон: Интервью: Беседы с Марком Солсбери
• Автор: Тим Бёртон
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-91181-753-4

Тим Бёртон заслуженно считается иконой готической субкультуры и главным выдумщиком мирового кино. Изобретенных им незабываемых образов, уморительных, немыслимых и жутких, с лихвой хватило бы на дюжину режиссеров: хулиганская нечисть в «Битлджусе» (1988), перекошенная маска Джокера в «Бэтмене» (1989), несчастный «Эдвард Руки-ножницы» (1990), хихикающие инопланетяне, вырвавшие сердце у президента США, в «Марс атакует!» (1996), кровоточащее дерево в «Сонной Лощине» (1999), наконец, «Труп невесты» (2005) во всем его кладбищенском великолепии. На Венецианском кинофестивале 2006 года Бёртон был удостоен почетного «Золотого льва» — «за вклад в киноискусство».

Настоящий сборник представляет собой перевод самого свежего, третьего издания книги бесед Тима Бёртона с его старым другом Марком Солсбери, бывшим редактором лондонского журнала «Empire» и автором ряда популярных киноведческих книг (например, «Под маской: Секреты голливудских изготовителей чудовищ»). Сборник предваряется двумя предисловиями Джонни Деппа — еще одного старого друга, именно от Бёртона получившего «звездный билет» в «Эдвард Руки-ножницы» и только что блеснувшего в шестой их совместной работе, киноверсии мюзикла «Суини Тодд, демон-парикмахер с Флит-стрит» (2007).

---

Я никогда не считал Мейтлендов стопроцентно положительными персонажами, у них были свои проблемы. Их сущность, по-моему, заключается в том, что им нравится быть скучными. Это как в старых фильмах, где безупречно вежливых героев надо немного подтолкнуть, чтоб их кровь быстрее заструилась в жилах. Алек потом, случалось, плохо отзывался обо мне и фильме, и хотя, как мне кажется, он хорошо сыграл свою роль, думаю, он не понял до конца суть своего героя. Уж и не знаю, как он его понял. Я считаю, что Мейтленды вполне на уровне, но их много критиковали за то, что уж очень они приторные, а в остальном отзывы были благожелательными. Но если бы Мейтленды не были такими добропорядочными, Битлджус и прочие мертвецы не произвели бы столь сильного впечатления, и фильм не получился бы таким, как он есть. Думаю, что дело обстоит именно так.

«Бэтмен»

Права на экранизацию похождений героя комикса Боба Кейна были приобретены у «DC Comics» в 1979 году продюсерами Бенджамином Мельникером и Майклом Уеланом, которые наняли сценариста «Супермена» Тома Манкевича для сочинения сюжетной канвы фильма, сфокусированной вокруг происхождения Черного Рыцаря. В конце концов Мельникер и Услан сложили с себя продюсерские полномочия, передав их Питеру Губеру и Джону Петерсу. В начале восьмидесятых многие кинорежиссеры, включая Джо Данте и Айвена Рейтмана, были как-то связаны с этим проектом, но он продвигался медленно, пока не появился приличный сценарий. Памятуя об успехе «Большого приключения Пи-Ви», студия «Уорнер бразерс» предложила постановку фильма Бёртону. Его продюсер на фильме «Франкенвини» Джули Хиксон написала тридцатистраничную разработку сценария, а затем Бёртон привлек Сэма Хэмма, сценариста и любителя комиксов, который продюсировал пока лишь один фильм — «Не кричи: „Волки!"»[46]

Проект разрабатывался целых десять лет, к нему привлекали нескольких режиссеров. После выхода «Пи-Ви» меня спросили, заинтересован ли я в постановке «Бэтмена», и получили мое согласие, но официально не утверждали до тех пор, пока не стали известны сборы за первый уик-энд показа «Битлджуса». Это было очень мило с их стороны: ведь мы с Сэмом уже встречались в конце каждой недели, чтобы обсудить ранние стадии написания сценария, который получался просто отличным, а они снова и снова говорили нам, что есть разные обстоятельства. А на самом деле боссы просто ждали результатов проката «Битлджуса»: они должны были быть хорошими, иначе постановку «Бэтмена» мне давать не хотели. Прямо этого не говорили, но, уж поверьте мне, так оно и было. И вот миновал первый уик-энд, и я получил магический зеленый свет.

Тим Бёртон

Хэмм и Бёртон сочинили зловещую, глубоко психологичную историю Крестоносца-в-плаще, который, как и в сценарии Манкевича, противостоит Джокеру на беспросветном фоне адских образов Готэм-сити. Авторы тщательно избегали манерности телевизионного сериала о Бэтмене, снятого в шестидесятые годы, избрав за основу оригинальный комикс сороковых. Увлечь «Уорнеров» нуаровым духом сценария удалось благодаря настоящему расцвету комиксов и графического романа в середине восьмидесятых, а также возрождению интереса к «Бэтмену». Оно было вызвано появлением двух книжек комиксов: «Возвращение Черного Рыцаря» художника и писателя Фрэнка Миллера[47], где автор подробно останавливается на темной стороне психики Бэтмена, и «Убийственная шутка» Алана Мура[48], в центре которой — противостояние Бэтмена и Джокера.

Я никогда не фанател от комиксов, но образы Бэтмена и Джокера всегда привлекали мое внимание. Причины моей нелюбви к этому жанру коренятся в детстве: дело в том, что я никак не мог понять, в какой последовательности надо читать комиксы. Вот почему мне так понравилась «Убийственная шутка»: там я это впервые понял, и она стала первым комиксом, который я полюбил. Успех этих графических романов привел к тому, что наши идеи легче воспринимались.

Итак, хотя я и не был большим любителем комиксов, Бэтмен мне нравился: неоднозначный, таинственный герой, персонаж, с которым я ощущаю внутреннюю связь. Присутствие двух сторон личности, светлой и темной, и невозможность как-то разрешить это противоречие — знакомое мне ощущение. Я, конечно, вижу, что в Бэтмене многое от Майкла Китона — ведь он непосредственно воплощает в жизнь этого героя, но в нем есть и некоторые аспекты моего характера. Иначе я не смог бы создать его. Хочу сказать: эта раздвоенность личности настолько присуща любому человеку, что меня удивляет, когда люди не осознают этого. Личность каждого многообразна, а не состоит из одного цельного куска.

Люди, особенно в Америке, часто стараются представить себя определенным образом, на самом деле являясь кем-то другим. Именно это символизирует характер Бэтмена.

Если выбор Джека Николсона на роль Джокера получил почти единодушную поддержку, утверждение Майкла Китона в качестве Брюса Уэйна и одновременно Бэтмена вызвало беспрецедентную полемику. Первым Китона на эту роль предложил продюсер Джон Петере. Когда эта новость получила огласку, поклонники Бэтмена во всем мире ужаснулись: в офисы «Уорнер бразерс» пришло пятьдесят тысяч писем с протестами. Негативная реакция достигла таких размеров, что акции «Уорнеров» упали в цене, любители комиксов на своих конвентах рвали в клочья оскорбляющие их чувства рекламные буклеты, а «Уолл-стрит джорнэл» вынес информацию об этом кризисе на первую полосу. Один потрясенный фанат написал в «Лос-Анджелес тайме»: «Взяв на эту роль клоуна, „Уорнер бразерс" и Бёртон обгадили историю Бэтмена». Даже Адам Уэст, который довел свою игру до абсурда, исполняя роль Крестоносца в Плаще в телевизионном сериале шестидесятых годов, полагал, что он — лучшая, чем Китон, кандидатура.

Я запомнил, как читал в рецензиях: «Джек великолепен, но незнакомец, сыгравший Бэтмена, ничего собой не представляет». Пришлось просмотреть тьму-тьмущую народу, но всякий раз, когда в моем офисе появлялись героические типы, преисполненные жажды действия и приключений, мне приходило в голову: «Не могу представить его в костюме летучей мыши. Никак не могу». Внимательно разглядывая этих здоровенных мачо, я размышлял: «Господи боже, зачем этому огромному детине, похожему на Арнольда Шварценеггера, напяливать на себя костюм летучей мыши? Ведь она существо дикое». Нечто дикое легко увидеть в глазах Майкла, именно поэтому я был уверен, что он идеальная кандидатура на эту роль, — мне приходилось с ним работать прежде на съемках «Битлджуса». Такого парня можно представить надевающим костюм летучей мыши: он делает это просто потому, что так ему нужно, ведь он не похож на рослого, здоровенного мачо. Здесь вся штука в трансформации. И тогда эта история сразу обретает смысл. Словно что-то щелкнуло в моей голове: я увидел заостренные уши, облик и психологию этого персонажа — все встало на свои места. Выбор Майкла на роль Бэтмена еще больше подчеркнул двойственность его личности, то есть именно то, на чем держится весь фильм.

Адам Уэст: Бэтмен на телевидении

Бэтмен: образ

Из-за всех этих споров картину на студии ожидали не без опасений, мол, «это не то, чего мы хотели». Но они быстро поняли ее концепцию. Понятное дело, множество отрицательных отзывов пришло от любителей комиксов. Наверно, они думали, что мы собираемся сделать нечто вроде китчевого телесериала: ведь все помнили Майкла в «Мистере Моме»[49], «Ночной смене»[50] и тому подобных вещах. Но меня это никогда не беспокоило: я знал, что мы делаем совсем другое. Каким бы ни получилось наше кино, мы не собирались превращать его в балаган.

Когда я учился в школе, мне довелось побывать на комиксовом конвенте в Сан-Диего за несколько месяцев до выхода «Супермена»[51]. Туда пришел кто-то из «Уорнер бразерс» и устроил презентацию, так его чуть на куски не разорвали. Тогда я впервые почувствовал, на какие сильные страсти способны любители комиксов. Им не понравилось, что Супермен надевает свой костюм, стоя на краю крыши здания. Один парень поднялся с места и сказал: «Я намерен бойкотировать этот фильм и скажу всем, что вы разрушаете легенду». Раздался гром аплодисментов. Никогда этого не забуду.

Помню, когда впервые повстречался с Бобом Кейном, он был очень доволен нашим с Сэмом Хэммом сценарием, но он, как и все, страшно тревожился насчет выбора отдельных актеров. Майкл Китон не слишком похож на Брюса Уэйна, но в комиксах и Джокер худышка худышкой, так что было бы несколько опрометчиво считать николсоновский образ идеальным попаданием. Вне всякого сомнения, сыграл он идеально, но, конечно же, не совпадает с образом из первоисточника. Настольные книги у людей все время меняются. Достаточно заглянуть в энциклопедию «Бэтмена», чтобы убедиться: эта чертова книга меняется каждую гребаную неделю. Представим себе, как это происходит на самом деле. Задумаются, например, авторы комиксов: «Чем бы нам заняться на этой неделе? Давайте-ка перепишем историю Робина». Первоначальный текст вовсе не библия. Я всегда выступаю против догматизма, которого так много в Голливуде. Об этом даже думать неохота. Важно сохранять верность тому, что изначально привлекло тебя: идее, духу будущего фильма, — Боб Кейн разделяет такой подход. Стоит взглянуть на Майкла, сразу видишь этот безумный блеск в его глазах и понимаешь: он обладает достаточной энергетикой, которая могла бы заставить его надеть костюм летучей мыши. Ясно, что, если его подвергнуть терапии, он ни за что не наденет этого костюма. Костюм летучей мыши и есть его терапия.