Стивен Кинг - Противостояние

• Название: Противостояние
• Автор: Стивен Кинг
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1998
• ISBN: 5-237-01354-6

Из секретной лаборатории министерства обороны США в результате трагической случайности вырвался на свободу опаснейший вирус. Последствия оказались катастрофическими — страна обезлюдела.

Немногие уцелевшие разделились на два лагеря: одни остались верны идеалам прошлого, другие примкнули к загадочному Черному Человеку, который стремится к мировому господству. Так началось противостояние...

---

Дело чуть не дошло до драки. В конце концов лицо Руди налилось кровью. В этом весь ты, Ларри, — закричал он. Вся твоя сущность. Я получил хороший урок. Пошел на хер, Ларри.

Руди пошел к выходу. Ларри последовал за ним на лестницу, доставая бумажник из заднего кармана. В секретном отделении за фотографиями лежали аккуратно сложенные три десятки. Он швырнул их вслед Руди. «Давай, лживый сукин сын! Бери! Бери эти чертовы деньги!»

Руди хлопнул дверью и ушел в ночь, так ни разу и не оглянувшись. Тяжело дыша, Ларри стоял на лестнице. Примерно через минуту он огляделся в поисках своих десяток, подобрал их и положил обратно в бумажник.

Время от времени вспоминая об этом случае, Ларри все больше и больше убеждался в том, что Руди прав. Когда Руди напомнил ему о четвертном, все внутри Ларри сжалось. Его мозг вычел двадцать пять из тридцати и сделал вывод: «Останется только пять долларов. Стало быть, ты уже заплатил ему. Не помню точно, когда это было, но это было. И больше обсуждать тут нечего.»

Ларри остался один в городе. У него не было друзей, и он не пытался даже познакомиться с теми, кто работал вместе с ним в кафе. Дело было в том, что он был абсолютно уверен: никто, начиная с шефа-повара с плохим характером и кончая официантками, виляющими задницами и жующими жвачку, не мог сравниться с ним — Ларри Андервудом, которого вскоре ждет успех. Страдая от одиночества в мире сплошных болванов, он чувствовал себя, как побитая собака. Он уже начал подумывать о том, чтобы вернуться в Нью-Йорк, так и поступил бы… если бы не Ивонна.

Он познакомился с Ивонной Ветерлен в кинотеатре, расположенном в двух кварталах от клуба, в котором она работала танцовщицей. После фильма она начала плакать, так как обнаружила, что пропала ее сумочка с деньгами и документами. Хотя Ларри был уверен, что сумочку стащили, он, тем не менее, помог ей в поисках. И чудо свершилось: он наше сумочку в трех рядах от ее места в тот момент, когда они уже почти отчаялись. Она обняла его со слезами благодарности на глазах.

Они стали встречаться. Меньше, чем через две недели, встречи стали постоянными. Ларри нашел себе работу получше — клерком в книжном магазине. Потом они переехали в одну квартиру, и для Ларри все изменилось. Отчасти из-за того, что наконец-то у него появился свой дом, настоящий дом, за который он вносил половину квартирной платы. Ему нравилось просыпаться иногда ночью, ощущать рядом тело Ивонны и вновь соскальзывать в глубокий, праведный сон. О Руди Марксе не вспоминал.

Они прожили вместе четырнадцать месяцев. Это было прекрасное время, за исключением последних шести недель или около того, когда Ивонна показала себя редкостной сучкой. Завершающим событием этого этапа жизни оказался для Ларри чемпионат США по бейсболу. В те дни после работы в книжном магазине он отправлялся домой к Джонни МакКоллу и двум его друзьям. По вечерам они пытались сочинять свою музыку и играть старые вещи типа «Никто, кроме меня».

Потом он шел домой, ксебе домой, и обед у Ивонны был уже готов. Не какая-то дрянь, сваренная по телевизионным рецептам, а настоящая домашняя еда. Ивонна в этом знала толк. А потом они отправлялись в гостиную, включали телевизор и смотрели чемпионат США по бейсболу. А после занимались любовью. С тех пор ему никогда не было так хорошо. Никогда.

Его мать умерла три дня назад. Она умерла на койке в коридоре больницы, забитом тысячами других умирающих. Склоняясь над ней, он думал, что сойдет с ума от поднимавшейся вокруг вони мочи и экскрементов, от бормотания людей, впавших в состояние бреда, от хриплого дыхания и от криков боли и страдания. Перед смертью мать не узнавала его. Не было никакого предсмертного просветления. Просто ее грудь поднялась и опустилась очень медленно, словно проколотая шина. Он просидел рядом с ней около десяти минут, смутно предполагая, что надо дождаться, пока выпишут свидетельство о смерти или пока кто-нибудь не спросит его о том, что произошло. Не спрашивать об этом не было никакой нужды — смерть была повсюду. И никакой серьезный молодой доктор не собирался подходить, выражать симпатию и запускать в ход механику смерти. Он взял ее сумочку, достал оттуда ручку, булавку и листок бумаги. На листке он написал ее имя, адрес и, после кратких вычислений, возраст. Он приколол листок к карману ее блузки и заплакал. Поцеловав ее в щеку, он направился к выходу, чувствуя себя дезертиром. На улице ему стало намного лучше, хотя вокруг него сновали обезумевшие, больные люди и военные патрули. А теперь он сидел на скамейке в Центральном Парке и грустил о более абстрактных вещах

— о крахе своей карьеры, о том времени в Лос-Анджелесе, когда они вместе с Ивонной смотрели чемпионат по бейсболу, зная, что за этим последует любовь, и о Руди. Больше всего он грустил о Руди и жалея, что не может вернуть назад шесть потерянных лет и протянуть Руди двадцать пять долларов, слегка улыбнувшись и пожав плечами.

Направляясь к открытой эстраде, он увидел, что на одной из скамеек сидит женщина. Ей, наверное, было около пятидесяти, но она изо всех сил старалась выглядеть моложе. Она была одета в дорогие серо-зеленые слаксы и шелковую блузку.

Услышав звук шагов, женщина обернулась. В одной руке у нее была таблетка, и она небрежно швырнула ее в рот, как зернышко жареного арахиса.

— Привет, — сказал Ларри. У нее были голубые глаза, в которых светился острый ум. Она носила очки в тонкой золотой оправе, а ее сумочка была оторочена мехом, который выглядел, как настоящая норка. На пальцах у нее было четыре кольца — одно обручальное, два перстня с бриллиантами и один с изумрудом.

— Эй, я не опасен, — сказал он. Фраза получилась глупая, но на пальцах у нее было, по крайней мере, тысяч двадцать долларов.

— Да, — сказала она. — Вы не выглядите опасным. Как, впрочем, и больным. — Произнося последнее слово, она слегка повысила интонацию, превращая свою фразу в вежливый полувопрос. Но выглядела она не очень спокойно: левая сторона ее шеи дергалась в небольшом тике, а за проницательностью голубых глаз скрывался тот же самый тупой шок, который Ларри увидел сегодня утром в своих глазах, когда брился.

— Нет, я, похоже, здоров. А вы?

— Не вполне. Вы знаете, что у вас к ботинку прилипла обертка от мороженого?

Он посмотрел вниз и убедился, что так оно и было. Это заставило его покраснеть, так как он подозревал, что тем же тоном она могла бы сообщить ему о том, что у него расстегнута ширинка. Стоя на одной ноге, он попытался содрать обертку.

— Вы похожи на аиста, — сказала она. — Сядьте и попытайтесь еще раз. Меня зовут Рита Блэкмор.

— Приятно познакомиться. Я — Ларри Андервуд.

Рита Блэкмор улыбнулась ему, и он вновь был поражен ее небрежной, но элегантной красотой. Она была похожа на женщину из романа Ирвина Шоу.

— Когда я услышала ваши шаги, я чуть не спряталась, — сказала она. — Я подумала, что это идет человек в разбитых очках, который постоянно вопит о том, что чудовища приближаются. Он напоминает мне безумного Диогена.

— Ну да, ищет честное чудовище, — сказал Ларри и засмеялся.

Она достала из отороченной норкой (?) сумочки пачку ментоловых сигарет и закурила, выдохнув облачко дыма.

— Тем не менее, он не болен, — сказал Ларри. — В отличие от большинства других.

— Швейцар в моем доме выглядит очень хорошо, — сказала Рита. — Он по-прежнему стоит на посту. Когда я выходила сегодня из дома, я дала ему на чай целых пять долларов. Интересно, за что? За то, что он не болен или за то, что стоит на посту? Как выдумаете?

— Я слишком мало знаю вас, чтобы ответить.

— Конечно, вы меня не знаете. — Она убрала сигареты обратно в сумочку. Внутри он заметил револьвер. Проследив направление его взгляда, она сказала: — Это револьвер моего мужа. Он был чиновником крупного нью-йоркского банка и умер два года назад от удара.

Между ними на дорожку приземлился зяблик и принялся клевать землю.

— Он жутко боялся воров и купил себе этот револьвер. Ларри, правда, что когда из револьвера стреляют, то бывает очень сильная отдача и страшный гром?

Ларри, никогда в своей жизни не стрелявший из револьвера, сказал:

— Не думаю, что от такого маленького будет сильная отдача. Это .38?

— По-моему, .32. — Она вытащила револьвер из сумки, и Ларри заметил, что в ней также было много пузырьков с таблетками. На этот раз она не следила за его взглядом, она смотрела на большую китайскую вишню шагах в пятнадцати от скамейки. — Надо испытать его. Как вы думаете, я попаду вон в то дерево?

— Не знаю, — сказал он опасливо. — Мне кажется, что…

Она спустила курок и раздался впечатляющий гром выстрела. В вишне появилась большая дырка.

— Точно в цель, — сказала она и подула в ствол, как заправский стрелок.

— Очень неплохо, — сказал Ларри.

— В человека я бы не смогла выстрелить. Я совершенно в этом уверена. Да и скоро не в кого будет стрелять, верно?