Мюриэл Спарк - Передел

• Название: Передел
• Автор: Мюриэл Спарк
• Издательство: АСТ, Транзиткнига
• Жанр: Современная проза
• Год: 2004

«Передел» – один из никогда ранее не издававшихся на русском языке романов Спарк. Ему свойственна не только пародийная «остросюжетность» и характерная для творчества Спарк злая ирония, но и тема эксцентрических причуд английской аристократии, превращающихся в забавную фантасмагорию…

---

– Дино катается верхом с Клементиной каждый день, – повторила Мариса, – сразу после кладбища.

– На кладбищах всегда так тихо и прохладно, – сказал Берто. – По-моему, это очень романтично. Однажды я навестил наших немецких тетушек, тех, что похоронены в Ватикане, и вдруг услышал трели соловья… Казалось, прямо над деревьями открылись врата рая. Тогда я бы тоже согласился кататься верхом в компании прекрасной женщины и целоваться.

Так он и продолжал, нагромождая одного романтичного соловья на другого, оплетая их густой сетью из тиши, нежности, прохлады и поцелуев. По отдельности все было слащавой бессмыслицей, но в таком избыточном сочетании неизбежно обволакивало сознание мыслями о лучших временах и лучшей жизни. Мэгги уже не сжимала кулаки и поводила плечами, как испуганная кошка на руках у хозяина.

Опасность того, что она снова начнет бросаться страшными обвинениями, миновала. Будь Мэгги кошкой, то принялась бы мурлыкать против всякого желания и вопреки голосу разума. И даже если бы за столом сидел психоаналитик, то, заслушавшись волшебных речей Берто, он позабыл бы о еде. Мэри покосилась на Майкла, который единственный предавался размышлениям неизвестно о чем, посмотрела на Берто и снова задумалась о том, как хорошо тот выглядит, несмотря на возраст. Прежде она не замечала, как маркиз красив и какие у него восхитительные, внимательные глаза.

– Перед Баден-Баденом они решили обзавестись новым бассейном в саду, – продолжала Мариса. – И представляете что откопали в котловане? Мраморную голову первого века! Теперь Дино хочет устроить раскопки, чтобы найти всю статую.

– Belle Arti им не позволит, – вмешалась кузина Виола. – Статую национализируют, потом кто-нибудь ее украдет и сплавит за границу.

– Им нужно было уехать в Баден. Срочно, – сказала Мариса. – Но я уверена, совершенно уверена, уж от них-то в Belle Arti ни о чем не узнают. Belle Arti – это наше министерство изобразительных искусств, – объяснила она Майклу и Джону Фальку. – Когда им сообщаешь о любой находке, они сразу все бросают и кидаются объявлять ее национальным достоянием. А в Италии, чтобы совершить археологическое открытие, достаточно выкопать яму поглубже. Если им обо всем сообщать, то ни дома не построишь, ни бассейна не выкопаешь.

– У них надежные слуги? – поинтересовалась кузина Виола.

– Однажды и со мной такое было, – мечтательно произнес Берто. – Я помогал Гильоме строить загон для кроликов. Старик всегда считал, что хорошего кролика купить невозможно, и решил разводить собственных. Мы копали канаву рядом с розарием, и моя лопата наткнулась на что-то твердое. Но не на камень. Тогда я бросил лопату и опустился на колени. Гильоме пришел в ужас: «Что вы делаете, маркиз?!» А я принялся рыть руками. Как сейчас помню, сначала мелькнуло что-то голубое, потом красное. Наверное, я этого никогда не забуду. Настоящее волшебство! Виола, помнишь византийскую вазу? Она, конечно, была разбитая.

– Сейчас ваза в музее, в Вероне, – отозвалась Виола, сосредоточившаяся на еде.

– Да, ее пришлось отдать в музей.

– А надо было сохранить, – назидательно сказала Мариса.

– Разве у меня была такая возможность? Но воспоминание о том, как я ее впервые увидел, никакие коммунисты не отнимут. Потом, ночью я вернулся, чтобы посмотреть на осколки в лунном свете. Мы побоялись разбить их и оставили там, где нашли. Гильоме соорудил вокруг находки маленькую проволочную ограду. Я стоял у нее, мимо луны проносились прозрачные облака… Это было… Una cosa molto bella, molto bella[17]…

– В вашем доме много произведений искусства, – произнес молодой гость.

– Да, причем великолепных, – согласился второй, Стивесент, которого Интерпол разыскивал под другим именем. – Наверное, вы очень счастливы, что выросли рядом с ними?

– Нет, в детстве я здесь бывал мало, – ответил Берто. – Сначала много времени провел в Швейцарии, а потом сразу отправился в школу. Однажды, когда я был еще молод, незадолго до завершения войны, здесь устроили бал-маскарад. Для маскарада эта вилла, конечно, маловата, но можете представить, как его предвкушала вся молодежь. Тогда выдалась прекрасная летняя ночь…

Вдохновленный хозяин повернулся к Лауро, который тихо стоял у его кресла и ждал окончания речи. Лауро появился неожиданно, на вилле Берто он не прислуживал за столом, потому что слишком часто скандалил с Гильоме и поваром. Когда Берто замолчал, слуга радостно протараторил что-то итальянской скороговоркой и ушел. Берто посмотрел на Мэгги.

– Как раз на маскараде, – сообщила Мариса кузине через стол, – Мими де Бурбон познакомилась с нашей тетушкой Клотильдой. Как раз тогда она откололась от…

– Мэгги! – перебил Берто. – Знаешь, что Лауро мне сказал? Твой Гоген в Неми, его никто не трогал.

– Неужели! – воскликнула Мэгги, давно смягчившаяся стараниями Берто.

Кузина Виола, куда более заинтригованная повествованием Марисы, чем новостью Берто, благочестиво склонила голову и произнесла:

– Тетя Клотильда все еще президент сиротского приюта Святого Иоахима. И до сих пор великолепно справляется. Она ничуть не изменилась.

– А стоило бы, – заявила Мариса, – но это совсем другая тема. Помнится, как-то раз…

Тем временем Берто рассказал, как Лауро позвонил в Неми своей девушке, как она под благовидным предлогом зашла к Хьюберту и как Гоген оказался на том же месте, что и обычно.

– Откуда она знала, где искать? – полюбопытствовала Мэри.

– Судя по всему, невеста Лауро регулярно ошивается на жутких сборищах Хьюберта. Можете себе представить? Лунопоклонники!

– Значит, ваш Гоген поддельный, – торжествующе повернулась Мэгги к Стивесенту.

– Это не мой Гоген, – возразил искусствовед. – Он принадлежал кому-то из клиентов «Нейлес-Пфортцхеймера» и был продан как подлинник. Их стоило бы известить об этом.

– А может, – предложил Джордж Фальк, – ваш Гоген в Неми поддельный?

– Он подлинный! – отрезала Мэгги и встала, чтобы проводить собравшихся в зимний сад пить кофе.

Майкл очнулся от спячки и сказал:

– Мэлиндейн мог сделать копию и продать оригинал.

– Ну хватит об этом, – решительно произнес Берто и отошел в сторону, чтобы пропустить гостей вперед.

– Надо обратиться к экспертам, – предложил Майкл, – и в любом случае забрать картину у Хьюберта.

– Согласна, – кивнула Мэгги.

Берто стоял у выхода, собираясь отвести Мэгги в сторону и шепнуть, что сейчас, когда выяснилось, что картина на месте, самое время извиниться перед Стивесентом и Фальком. Пока он готовился, его самого отвел в сторону Гильоме, а Мэгги беспрепятственно прошествовала вперед. Оставшись наедине с Берто, Гильоме поведал о резком ухудшении своего мнения о гостях, которых он сам пропустил.

– Они себе на уме, – заявил он.

– Но почему? Что навело вас на эти мысли?

Гильоме засомневался, как ответить.

– Старший из них заляпал брюки рагу, – наконец решился он. – И это его очень смущает – большое красное пятно прямо спереди, он пытается его прикрыть.

Берто подавил все доводы разума, включая и тот, что заляпать брюки рагу – легчайшая вещь на свете, учитывая, какое количество соуса используют итальянские повара, и немедленно заволновался. Разумеется, Гильоме смог объяснить подозрения лишь символически, но маркиз свято верил в его интуицию.

– Посмотрите, удастся ли почистить его брюки. Присыпьте пятно каким-нибудь тальком. Рагу всегда оставляет жуткие пятна. Правда, я не совсем понимаю, какое отношение это имеет к честности бедняги. Такое может случиться с любым из нас, вне зависимости от характера.

Пройдя в зимний сад, Берто увидел, что Стивесент сидит нога на ногу, склонившись вперед, и держит перед собой чашку кофе. Однако огромная клякса на превосходных светлых брюках в тоненькую полоску, которыми маркиз так восхитился вначале, была заметна невооруженным взглядом. Берто обрадовался, что не попросил Мэгги извиниться. Сейчас его поразило то, что искусствоведы действительно ведут себя странно: казалось, будто они и сейчас, когда недоразумение с картиной окончательно выяснилось, не ждут никаких извинений. Истерика Мэгги не оскорбила, а всего лишь смутила их. Это было почище пятна на штанах. Впредь надо думать, кого пускаешь в дом. Маркиз бросил взгляд за окно, в сад, где Джордж Фальк прогуливался с Мэгги и кузиной Виолой, и снова покосился на Стивесента, скрючившегося над кофе. В дверях показался Гильоме.

– Почему бы вам не сходить с Гильоме в кладовую, – предложил Берто, – и не попробовать вывести пятно с брюк?

Стивесент покосился на заляпанные брюки и недоверчиво рассмеялся.

– Не в кладовую, – сказал Гильоме. – Если джентльмен соблаговолит пройти в гардеробную, мы посмотрим, что можно сделать.

Берто с запозданием понял свою оплошность, вспомнив о серебряной посуде. Конечно, разумеется, не в кладовую. Стивесент направился вслед за Гильоме, и Берто, как истинный рыцарь Круглого стола, учтиво посочувствовал вдогонку: