Ольга Елисеева - Сокол на запястье

• Название: Сокол на запястье
• Автор: Ольга Елисеева
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-014988-3

…Война началась. Война, которую затеяли боги. Война, в которой сражаться, и умирать будут — ЛЮДИ. Люди, коим надлежит исполнить волю богов…

Ни страха гибели, ни жалости к побежденным не знают женщины-воительницы, огнем и мечом завоевавшие мир и железной рукой миром правящие. Нечего отныне терять их недругам — мужчинам нищих горных селений, возжелавшим, наконец, ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ отомстить жрицам таинственной Великой Матери…

Но решат ее исход — ЛЮДИ.

Читайте «Сокол на запястье» — первую книгу увлекательной дилогии Ольги Елисеевой «Золотая колыбель»!

---

— И какой же, с позволения сказать, он будет, когда вырастет? — осторожно спросил Нестор, держа птенца за одну лапу и с сомнением поворачивая из стороны в сторону. — Настоящие грифоны черные с золотом.

— А этот будет рыжий. — невозмутимо заявил Элак.

— Альбинос-с. — прошипел хронист. — И надо же было, чтоб из всей кладки порядочных родителей уцелел именно этот уродец!

— Ты же искал ученика. — вмешалась Бреселида. — Ну и бери, что боги посылают!

Элак снова отобрал птенца у философа и нянчил его на руках.

— Ему надо дать имя, — сказал Пан. — К тому же он сирота и следует подумать, чем его кормить. Что едят маленькие грифонята? Молоко? Червяков?

— Червяков! — так и подскочил Нестор. — Печень врагов! — хронист сделал страшные глаза.

Как огромная летучая мышь, он устремился к выходу из пещеры, набросился на труп первого попавшегося разбойника, когтями разорвал ему бок и извлек на свет дымящуюся окровавленную печень.

— Подожди, — Гикая склонилась над телом рядом с Нестором. — Он еще маленький и не может глотать такие большие куски. — она достала меч и, отрезав немного печени, протянула птенцу на кончике.

Тот с невероятной для новорожденного прожорливостью проглотил подношение и жадно защелкал клювом. Гикая отрезала еще.

— Ты настоящая нянька. — усмехнулась Бреселида. — Будешь присматривать за птенцом в дороге. На Нестора надежда плохая: вечно ворон клювом ловит.

— Философ не обязан менять пеленки. — с достоинством заявил грифон. — Кстати, об имени…

— Как на счет Диониса? — поинтересовался Элак. — Малыш родился в лесу.

— Вот еще! — фыркнул Нестор. — Каждый грифон — воплощение разума. Ваши пьяные скачки не для него.

— Тогда Гектор. — предложила Радка. — Давая такое имя, мы желаем ему расти здоровым и ловким…

— И в один прекрасный день повстречать более здорового и ловкого! — перебил Нестор, — Как говорил Конфуций…

Птенец издал гортанный крик и вытянул шею.

— Что? Что? — всполошились все вокруг.

— Он обделался!

— Я говорю, Конфуций…

Птенец снова заверещал.

— Все ясно, — заключила Бреселида. — Он откликается на прозвище Конфуций. — Дурацкая, конечно, кличка, особенно для придворного хрониста.

— Зато замечательное имя для философа. — Твердо заявил Нестор. — Оно напоминает мне родину: мудрость Срединной империи, Запретный город, запах туши на непросохшем шелке… — грифон закатил глаза.

— Ладно, дайте мне это Кон… фи. фуц суда. — потребовала Гикая. — совсем затискали ребенка.

Она завернула маленького грифона в плащ, и отря Бреселиды двинулся в обратный путь к Цемессу.

* * *

Тетя Амага разливала по киликам молодое вино, то и дело стряхивая пальцем розовую пену с краев чаш. После разгрома банды горных разбойников меотянки с середины дня засели в трактире, чтоб на славу отметить свою победу. Хозяйка почему-то приписывала себе честь завлечения сотни Бреселиды в Цемесс и старалась во всю.

— Девочки, вам еще вина?

— Вина, рыбы и мальчиков!

— Элак, да не щиплись ты! Коленки болят!

— Бера, из килика не лакают! Пей через край.

— Гикая, а тебе не пора к младенцу?

— С ним Нестор посидит. Этот птенец уделал мне всю тунику, пока я несла его с горы!

— Радка, где Бреселида? Мы пьем за нее второй час!

— За лучшую сотницу Меотиды!

— Ура!

Стук сдвинутой разом глиняной посуды заглушил хмельные голоса.

На пороге, переводя дыхание, стояла Бреселида. Она задержалась, из вежливости выслушивая разглагольствования Нестора о воспитании детей. Глядя на раскрасневшихся и веселых подруг, сотница позавидовала им: хорошо вот так беззаботно пить, зная, что обо всем за тебя позаботятся другие.

Сама она расслаблялась редко и чаща всего случайно. Даже когда у костра в степи шла задушевная пьянка, Бреселида не позволяла себе больше трех неразбавленных чаш, а потом до отвращения трезвыми глазами следила за всем происходящим вокруг.

Из зала сотнице уже махали руками. Радка подняла ладонь, чтоб в клубах кухонного дыма Бреселида легче смогла найти своих. Трактир был забит до отказа. В нем пировали не только меотянки, но и кочевницы всех мастей. Трое рабов Амаги еле успевали крутиться между длинными гладко обструганными столами, разнося миски с яйцами, сыром, копченой и жареной рыбой, горы лепешек, зелень и моченые оливки.

Прямо напротив входа за широким столом сидели синдийки в цветастых платках, накрученных на головы. Они походили на больших шумных птиц у корыта с просом. Их крики покрывали остальной шум в трактире. Бреселиде не понравилось, что стол ее всадниц стоит так близко к столу синдиек. Обе стороны не отличались дружелюбием. Ей показалось, что Радка через чур напряженно вслушивается в болтовню соседок.

— И тогда я всадила кентавру копье в бок и пригвоздила его к дереву! — хвасталась одна из кочевниц. — Он умер в мучениях.

— Сука! — вдруг заорала Радка и, опрокидывая чашки, полезла через стол. — Кентавры — мирные существа! Все это знают!

— Что ты сказала? — Над синдийским столом, пошатываясь, воздвиглась рослая фигура. Плоское лицо кочевницы лоснилось от пота.

— Я сказала, что ты: мерзкая тварь, раз охотилась на кентавров! — отчеканила Радка. — И ты поплатишься за убийство! Кентавры учили меня ездить верхом…

— Может они и еще кое-чему тебя учили?! — подняла ее на смех синдийка. — Наш-то был блудлив, как ишак! Перед смертью мы заставили его взять кобылу. А потом сняли с него шкуру и сделали накидку на телегу. Иди посмотри!

Радка с воем кинулась на обидчицу.

— Ой! Как страшно! — хохотала кочевница. — Это на кого ж ты руку подняла? Недомерок! На Псамату? На первую поединщицу?

Удар в челюсть заставил ее прикусить язык. Синдийка заревела и с силой отшвырнула от себя Радку. «Амазонка» едва доходила противнице до локтя и была раза в три тоньше. Псамата могла переломить ей хребет простым шлепком по спине.

— Ты служишь меотийцам! — издевалась кочевница. — Где тебе тягаться с вольными синдами? Царская приживалка!

Этого Радка снести уже не могла.

— Может выйдем на улицу? — всадница отстегнула меч.

— Да я тебя здесь прирежу! Как свинью! — грузная синдийка, готовая раздавить задом боевого слона, двинулась на нее.

Не желая оставлять подругу в беде, «амазонки» повскакали с мест и вытащили оружие. Им на встречу из-за стола дружной стеной поднялись синдийки.

— Сидеть! — резко гаркнула Бреселида. — Они сами разберутся!

Ее всадницы, приученные к повиновению, послушались. Синдийки тоже нехотя отвалили к стене, оставив Радку и Псамату один на один.

Кочевница была уже пьяна и плохо контролировала свои движения. Вставая она своротила скамью. Потом угловой стол. Ругань и грохот разбитой посуды заглушали ее хриплое дыхание.

— Здесь! — рявкнула Псамата, показывая на пустое место перед стойкой. Дальше ее просто ноги не несли.

Выхватив акинак, она замахнулась на Радку. Та с визгом бросилась вперед, выставив перед собой короткий меч. Кочевница инстинктивно отшатнулась, наступила на раздавленное яйцо, и потеряв равновесие, всей грудой осела на Радку.

«Амазонка», придавленная к полу, орала благим матом. Ей казалось, что на нее рухнул боевой конь. Она побелела от удушья. Псамата же, наоборот, покраснела, как от натуги, и вдруг у нее горлом хлынула кровь. Всадница, все еще не в силах понять, что произошло, с ужасом смотрела, как пузырится алая пена на покрытой черными усиками верхней губе противницы.

Синдийки разом загалдели и ринулись поднимать Псамату. Меотянки подхватили полупридушенную Радку. При виде окровавленного меча в руках подруги Бреселиду точно ударило молнией.

— Все видели, что Псамата начала поединок? — крикнула она.

Кочевницы враждебно таращились на нее из-под лобья.

— Это важно. — второй раз окликнула их сотница. — Между царицей Тиргитао и вашими почтенными родами договор. Убийство может его разорвать. Хотите войны?

Всадницы Бреселиды сгрудились вокруг нее и держали руки на оружии.

Синдийки плотной стеной обступили тело соплеменницы.

— Твоя всадница должна заплатить роду Псаматы выкуп золотом. — сказала одна из них. — Мы подтвердим, что поединок был честным. Никто не хочет войны. Твой женщина поедет с нами в стойбище, получать стада побежденной. Но привезет выкуп.

— Что она говорит? — слабым голосом осведомилась Радка.

Бреселида подошла к ней и присела на край скамьи.

— Она говорит, что ты должна поехать с ними, отвезти золото сородичам Псаматы…

— Только-то? — усмехнулась подруга.

Бреселида стиснула ее руку.

— У нас, кажется, нет другого выхода. — шепнула она. — Твой отказ синды воспримут как повод к набегу…