Ольга Елисеева - Хозяин Проливов

• Название: Хозяин Проливов
• Автор: Ольга Елисеева
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-018421-2

…Война идет. Война, которую затеяли боги. Война, в которой сражаются и умирают — люди. Люди, коим надлежит исполнить волю богов…

Но иной, тайный жребий послали боги молодому эллину, вступившему, согласно мирному договору, в брак с царицей жестоких воительниц, служащих таинственной Великой Матери, — и ставшему объединителем «амазонок» и «варваров»!

Война началась по воле богов.

Но остановит ее все-таки — человек!

Читайте «Хозяин Проливов» — вторую книгу увлекательной дилогии Ольги Елисеевой «Золотая колыбель», первая книга которой — «Сокол на запястье» — удостоена призов «Бронзовый Роскон» и «Чаша Клио»!

---

— Иди поищи граждан из поселка, — насмехался Никомед. — Эти овцы в степи глодают отбросы, которые я из милости позволяю им собирать.

— По твоей милости они лишились земли и домов! — Гиппарх чуть снова не бросился на дядю, но Арета удержала его за руку, видя, как опасно натянулись тетивы луков охраны.

«Почему он сейчас нас не убьет? — думала она о Никомеде. — Не хочет делать этого здесь? Слишком много свидетелей? Тогда прикажет сделать это в степи. Как только мы отъедем от усадьбы». Она поймала на себе чей-то изучающий взгляд и с тревогой обернулась. В тени одного из столбов, подпиравших галерею, стоял рослый стражник с густой черной бородой и белым бельмом на глазу. Широкий шрам, шедший через все лицо, придавал ему свирепый вид. Он не держал лук, потому что правая его рука была искалечена, но левая довольно уверенно сжимала обнаженный меч. Кривой охранник с неодобрением пялился на нее, словно собирался прожечь в меотянке дыру своим единственным оком. Арета разозлилась и состроила ему рожу. Одноглазый невозмутимо перевел взгляд на Левкона и пожевал толстыми губами. «Ноги отсюда уносить надо, — подумала девушка. — Что этот искатель правды тут топчется?»

— Выведите их! — взвыл Никомед.

У Левкона хватило ума самостоятельно ретироваться до лошадей и покинуть двор под гул угрожающих голосов стражи.

— Ну и чего ты добился? — зло спросила Арета уже за воротами. — В доме не было ни единого человека, способного тебя узнать.

— Ты ошибаешься. — Гиппарх развернул коня и направил его шагом мимо виноградников.

— Эта полоумная старуха?

— Не только, — бросил Левкон. — Были еще люди.

— Кто? — не унималась Арета.

— Увидишь, — спокойно цедил гиппарх. — Надо отъехать отсюда подальше. Вон за теми камнями видно обе дороги на Пантикапей. И по побережью, и степью. Дядя явно пошлет к Калимаху гонца, — пояснил он.

Ждать пришлось недолго. Вскоре из ворот усадьбы выехал верховой и погнал коня по степи.

— Сможешь снять? — Левкон понимал, что меотянка стреляет лучше его, и не хотел рисковать.

— Быстро идет. — Арета вскинула лук, и прежде чем Левкон успел выдохнуть, темная точка ударила всаднику в спину.

— Теперь к морю. Будет второй. — Гиппарх тронул поводья и пустил лошадь вниз по склону.

На косе скрыться было негде. Только поравнявшись с ивняком, они нашли убежище. Другой гонец появился менее чем через полчаса.

— Люблю иметь дело с предусмотрительными людьми. — Теперь Левкон сам взялся за лук.

По песку лошадь шла медленнее, и он легко сбил седока.

— Двоих уже нет, — констатировал гиппарх. — Всего у него в охране человек десять. Не меньше четырех он оставит оберегать дом. Значит, ждем в гости еще четверых. — Он подъехал к гонцу, спешился и обыскал тело. — Вот и слезные просьбы о помощи. «Дорогой друг и благодетель… та-та-та… Самозванец и негодяй… та-та-та… выдает себя за племянника…» Ага, вот это: «Пытался ограбить дом…» Ну надо же! «Прошу прислать отряд дозорных для охраны…» Вот с отрядом мы повременим. — Левкон выбросил письмо в кусты.

С холма раздался дробный топот копыт. Спутники вновь взметнулись верхом. По крутой дороге к ним мчался небольшой отряд под предводительством одноглазого. Этот последний повел себя в высшей степени странно. Он уже с расстояния громко засвистел, предупреждая жертвы о погоне. Товарищи воззрились на него в крайнем изумлении. Но все дальнейшее произошло слишком быстро, чтобы он успел дать им какие-нибудь пояснения.

Арета вскинула лук и дважды спустила тетиву, предоставляя Левкону право начать ближний бой. Тут она могла ему только помочь, вступать же в личный поединок с более тяжелым всадником для нее было смертельно опасно. Кони сшиблись и закрутились на месте. Послышался стук мечей. Левкон сразу уложил охранника, вырвавшегося чуть вперед. Арета ткнула акинаком в кожаный бок того седока, у которого из плеча и локтя уже торчали ее стрелы. На остальных, развернув лошадь, напал бородатый. Это почему-то ничуть не удивило гиппарха. Несмотря на кривизну и искалеченную руку, одноглазый оказался сильным бойцом. Он держал меч в левой руке и наносил мощные удары, от которых его противникам нелегко было уклониться. Вдвоем с Левконом они смяли сопротивление четверки стражников и прикончили их. Даже со стороны было видно, что эта пара гораздо лучше владеет оружием, чем незадачливые наемники Никомеда.

— Гелон! — Отдышавшись, гиппарх отбил протянутую руку одноглазого. — Вот уж не думал тебя здесь встретить!

Бородач осклабился, обнажив ровные белые зубы.

— А где же мне еще быть, командир? Скажешь, зря я прибился к Никомеду? — Он окинул единственным оком поле битвы. — Скажешь, ты мне не рад?

— Рад, как родной матери! — рассмеялся Левкон, слезая с седла. — Без тебя бы нам пришлось туго. — Он повернулся к Арете, намереваясь представить ее старому знакомцу.

Но Бородач с крайним неодобрением таращился на спутницу гиппарха.

— Кто это? — едва сдерживая неприязнь, спросил он.

— Дочь Пеламона. Учителя, если помнишь, — ровным голосом произнес Левкон. — Арета, это Гелон, раньше он служил дозорным в моем отряде.

Девушка сдержанно кивнула. Бородач только дернул рассеченной бровью.

— Меотянка? — прошипел он.

— Кажется очевидным, что я иду от меотов, — с едва сдерживаемым раздражением оборвал его Левкон. — Скажи лучше, как ты попал к моему дяде?

— Дерьмо одно, — бросил Гелон, ведя лошадь в поводу. — Сначала все хорошо шло. Как ты меня из отряда отпустил, — он помахал в воздухе искалеченной кистью правой руки, — я и не думал, что когда-нибудь еще на лошадь сяду. Вернулся к себе на надел. У самой реки, помнишь, у меня домик был? Мне еще земли прирезали. Жена не знаю как рада была, что я больше с дозорами не езжу. Все тряслась за меня, а вышло… — Его голос стал глухим. — Когда меоты снесли предместье, я в Тиритаку ездил. Возвращаюсь: дом сгорел, а они, мои сердечные, все на обгорелой груше висят. Креуса и пять ребятишек.

Колоксай стало не по себе, и она чуть отстала. Этому человеку было за что ее ненавидеть.

— Раньше, — справившись с собой, продолжал Гелон, — из казны давали на подъем. А тут разом перестали. Калимах сказал: денег нет. Все, мол, бывший архонт на войну истратил. Только себе они такие дома отгрохали, что сразу все стало ясно. — Он облизнул губы. — Я без руки. Куда податься? Своего угла нет. Пошел было в порт. Шесть месяцев мешки с зерном таскал. Хлеба тогда стали вывозить прорву! Как будто последний день живем: все из Пантикапея вытрясти и бежать за море. Ворья развелось! Ты помнишь, чтоб в городе, за стеной, кто-нибудь на ночь ворота тележными колесами изнутри подпирал?

Левкон пожал плечами.

— То-то, — кивнул их новый товарищ. — А теперь каждый вечер люди все со дворов — от наковальни до деревянных козел — в дом затаскивают.

Арета попыталась представить, как воры перетаскивают через забор наковальню, и не удержала смешка.

Бородатый зло сверкнул на нее глазом.

— Твой дядя вздумал себе охрану набирать, — продолжал он, обращаясь к Левкону. — Из одних бандитов. Недаром в порт явился. А кто бы еще согласился людей с земли сгонять? — Гелон замялся, явно испытывая стыд, что и сам оказался в их числе. — Мне уже терять было нечего. Или к Никомеду, или сдохнуть под мешками. Вот я к нему и прибился.

— Неужели в городе больше нет дозорных отрядов? — с возмущением осведомился Левкон. — Хоть ты и без руки, но свое дело знаешь лучше многих.

— Есть. Один, — угрюмо отозвался Гелон. — Два месяца назад снова собрали. Да не от кочевников, от своих же отбиваться! На дорогах, сам видел, что делается. Беженцы да нищие толпами идут. Кого хочешь с голодухи ограбят и зарежут.

— Кто командует?

— Главк. Помнишь его?

— Еще бы. — Лицо Левкона просветлело. — Жив. А я думал…

— Еще как жив, — хрипло рассмеялся Гелон. — В первый же месяц из плена удрал.

Гиппарх подавил тяжелый вздох.

— Он звал меня, — продолжал охранник. — И я б, клянусь Иетросом, ушел от этого кровопийцы. Но у меня тут… — он замялся, — одна, ну сам понимаешь. Меня не будет — ее тут же другие возьмут. А выкупить денег нет. За еду служим.

«Боги, какая нищета!» — подумал Левкон.

— Хорошо, — сказал он вслух. — А где люди-то? Из поселка?

— Разбежались, — махнул рукой охранник. — Некоторые в степи. Другие у старого маяка в подвале живут. Куда им идти?

— Отведи меня к крестьянам, — попросил гиппарх. — Староста Мол жив?

— Он как раз там и прячется у маяка, — кивнул Гелон. — У него ноги слабые. Далеко в степь уйти не может. Да там и опасно, а у Мола внуки.

Через полчаса путники подъехали к старому маяку, когда-то гостеприимно отмечавшему морские ворота поселка. Сейчас башня покосилась, а в ее фундаменте образовалась громадная дыра, где, как в пещере, ютились несколько семей колонистов.