Сергей Чуркин - Спецслужбы России за 1000 лет

• Название: Спецслужбы России за 1000 лет
• Автор: Сергей Чуркин
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-386-00479-8

Любое государство только тогда может называться государством, когда оно способно обеспечить безопасность – свою и своих граждан – доступными ему методами. Книга, ставшая результатом продолжительного изучения редких архивных материалов, подробно рассказывает об истоках, формировании и развитии отечественных силовых, разведывательных и контртеррористических подразделений, о методах работы и практическом опыте спецслужб на различных этапах истории российского государства.

---

В 1715 г. указом Петра I было объявлено: «Кто истинный христианин и верный слуга своему государю и Отечеству, тот, без всякого сумнения, может явно доносить словесно или письменно о нужных и важных делах самому государю или, пришед ко дворцу Его Царского Величества, объявить караульному сержанту, что он имеет нужное доношение, а именно о следующем: 1. О каком злом умысле против персоны Его Царского Величества или измены. 2. О возмущении или бунте. 3. О похищении казны. А о прочих делах доносить, кому те дела поручены»[182]. В этом же году Петр повелел не принимать к рассмотрению анонимных писем; нашедшему подобное письмо следовало сжечь его в присутствии двух свидетелей. Это повеление имело свою предысторию, поскольку при ведении расследования пытке подвергался не только объект доноса, но и сам доноситель. «Доносчику – первый кнут» – гласит старинная поговорка. Тем самым при расследовании любого дела, производимого на основании доноса, доносчика и обвиняемого ставили в равные условия.

Прежде чем продолжить повествование о реформах в области обеспечения государственной безопасности в Петровскую эпоху, сделаем небольшое отступление и поразмышляем о проблеме, которая вызывает наибольшее неприятие у либеральной интеллигенции: о пытках и доносах. Эти слова вызывают не самые приятные ассоциации в начале III тысячелетия, особенно в тех странах, где активно пропагандируются общечеловеческие ценности и культивируются права человека. Международные конвенции в области защиты прав человека и конституции большинства государств – членов ООН, которые принято называть цивилизованными, запрещают применение пыток. Права и свободы человека и гражданина – основа демократического государства, в этом состоит одно из важнейших завоеваний общества. Однако мы предлагаем взглянуть на проблему и с другой стороны.

По нашему мнению, не совсем корректно переносить юридические и моральные нормы современности на более ранние исторические периоды и называть предков палачами и инквизиторами. В Петровскую эпоху (как ранее, так и значительно позднее) пытки как средство получения информации использовались во всех государствах. Они практиковались и во второй половине XX в. (достаточно вспомнить Индокитай, Ольстер, Чили). Да и сегодня в ряде «демократических» государств существует система секретных тюрем и «центров по борьбе с терроризмом и экстремизмом», которая позволяет обходить демократическое законодательство и применять к задержанным «неконвенциональные методы обхождения». Читатели могут и сами вспомнить массу подобных примеров. Специальные службы любого «демократического» или «либерального» государства придерживаются такого же закона двойного стандарта в области морали, как и их коллеги из «недемократических» или «нецивилизованных» стран…

Кроме того, бывают ситуации, при которых «промедление смерти подобно». Допустим, захвачен террорист, знающий, где и когда будет совершено покушение или взорвется бомба. Пользуясь конституционным правом не отвечать на вопросы, он молчит. Будет ли правомерным применение к этому человеку незаконных с точки зрения права методов дознания? Что гуманнее и важнее для общества? Применить специальные методы допроса или дать погибнуть невинным людям? Чьи права выше – арестованного террориста или его возможных жертв? Оставляем ответ на совести читателей. Для большинства специалистов дилеммы в этом никогда не было, нет и не будет.

В российском обществе слову «донос» традиционно придается негативная окраска; как и пытки, оно связано с недавним прошлым. Многие наши соотечественники стали жертвами неоправданных политических репрессий со стороны государственных органов именно в результате доносов. В данном вопросе также следует разобраться предметно. Само слово «донос» (как и любое другое) – лишь обозначение того или иного объекта или явления, нравственная оценка которых зависит от идеологии, исторически сложившегося общественного мнения и личной позиции человека.

Большинство наших сограждан искренне считают, что разведчик – «хороший парень», а шпион – «плохой». В результате – извечный дуализм: профессия одна – идеологически-нравственных оценок две. Так и со словом «донос». Можно сказать – донес, а можно – проинформировал. В том и другом случае речь идет о сообщении определенной информации, но нравственная оценка факта диаметрально противоположна. Слова «агент», «секретный сотрудник» («сексот»), «осведомитель», «стукач», «информатор» – из того же ряда. Одни употребляют их со знаком плюс, другие – со знаком минус. Оперативная работа специальных служб любой (подчеркиваем – любой!) страны мира нацелена на то, чтобы заполучить максимальное количество помощников, каким бы словом их ни обозначали. В большинстве цивилизованных государств сообщения (или доносы – как вам больше нравится) о тяжких государственных преступлениях (налоговых, террористических и т. п.) поощряются и хорошо оплачиваются.

Кстати, даже священникам специальным указом Петра I предписывалось докладывать о крамоле, ставшей известной им во время исповеди. Разумеется, это можно осуждать с точки зрения христианской морали (сохранение тайны исповеди), но в соответствии с принципом тотальности действия государя были оправданны: они закрепляли ответственность за недоносительство по делам особой государственной важности. Не стоит забывать и факт признания в христианстве «любой власти от Бога», так что предписание Петра доносить информацию по «делам государевым», которая становилась известной в процессе исповеди, для приверженцев сильной централизованной власти не стало чем-то особенным и не вызвало заметного протеста со стороны духовенства.

Напомним, что в числе первых шагов по укреплению государственности в России Петр фактически отделил Церковь от государства (от вмешательства в дела государевы) и ликвидировал патриаршество (восстановлено только в начале XX в.). Непопулярные у православных иерархов и приверженцев традиций действия привели к тому, что Петра до настоящего времени многие считают царем-антихристом. Уменьшение «монастырского поголовья» и секуляризация церковных земель наряду с другими мерами охладили многие горячие головы, хотя и добавили Петру оппонентов из числа духовенства и верных православию соотечественников. Однако принятые меры позволили ему осуществлять тотальный сбор, а также анализ информации по важнейшим делам.

Тем не менее оппоненты всегда остаются оппонентами, а в историческом контексте – врагами. В этой связи особую опасность представляли попытки физического устранения самого государя. Смерть Петра позволяла занять трон его сыну, царевичу Алексею, – противнику отцовских начинаний. Об одной из таких попыток стало известно сотруднику русского посольства в Константинополе Г. Эргакия. Вернувшись в Москву, он сообщил: «Когда был в Бухареште, и тогда в ночи приходил к нему один человек, закрыв свое лицо (только очи свои показал). И говорил, что по повелению салтана туреского чрез подущение короля шведского велено господарю мултянскому послать нарочно двух человек из греческих купцов в Российское государство под имянем купеческим, будто бы для торгового промыслу, а в самом деле для того, чтоб они всякими мерами промысл чинили высокую персону Его Царского Величества чрез отраву умертвить, за что ему, мултянскому господарю, от Порты обещано вечно иметь господарство…»[183]. Кто был этот человек, сообщивший о покушении? Российский агент, потерявший канал связи, или доброволец, симпатизировавший России, остается загадкой. В результате купцов отследили и задержали.

Параллельно с организацией покушений на Петра I была предпринята попытка использовать царевича в качестве противовеса отцу. В конце сентября 1716 г. Алексей, сообщив о подчинении воле отца и воссоединении с ним, выехал из Петербурга в Копенгаген, где в то время находился царь, но в ставку не прибыл. История «ухода» царевича (он бежал в Вену под защиту австрийского императора Карла VI) сама по себе достойна отдельного рассказа, поскольку в нем усматриваются признаки тщательно спланированной и успешно реализованной специальной операции.

Царевич Алексей Петрович. Портрет работы И. Таннауэра

В числе этих признаков можно выделить: ускользновение из-под наблюдения, встречу со связниками, смену маршрутов передвижения, использование документов прикрытия, получение «политического убежища», переезды из одного конспиративного укрытия в другое и т. п. Первый раунд поединка петровские службы проиграли. Что было причиной этого провала, не совсем понятно. Возможно, Петр до последнего надеялся привлечь сына на свою сторону и не подверг отпрыска «жесткому» контролю. Также возможно, что это стало ошибкой исполнителей, вызванной дезинформацией со стороны царевича и тех, кто ему помогал.