В Травинский - Мир Приключений 1965 (Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов)

• Название: Мир Приключений 1965 (Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов)
• Автор: В Травинский
• Издательство: ДЕТГИЗ
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1965

МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ (Альманах) № 11

Москва, Детская литература, 1965

СОДЕРЖАНИЕ

Травинский В., Фортус М. Поединок с гестапо

Альтов Г. Шальная компания

Гансовский С. Чужая планета

Насибов А. Письменный прибор

Попов А., Светланов Ю. Оставалось семь дней

Жемайтис С. Гибель “Лолиты”

Емцев М., Парнов Е. Только четыре дня

Коротеев Н. Огненная западня

Мирер А. Будет хороший день!

Пашинин В. Разведчики 111-й

Яров Р. Нужно, чтобы чувствовала

Ройзман М. Вор-невидимка

Булычев К. Девочка, с которой ничего не случится

Томан Н. Среди погибших не значатся

Локерман А. Новый способ ловить медведей

Локерман А. Как медведь геолога вылечил

Ляпунов Б. Воскрешенные черты

Ляпунов Б. Любителям научной фантастики

Оформление Ю.Копейко

---

“Вот и все, — сказал нам очень довольный преподанным уроком капитан Фогт. — Теперь вы понимайт, что такое есть глупство?”

— И вы поняли? — глухо спрашивает Бурсов.

— Да, мы поняли, что любая попытка смельчаков-одиночек не будет удачной. Нужна серьезная организация, а у нас ее не было.

— Не было? — настороженно переспрашивает подполковник.

— Да, не было, — спокойно повторяет Азаров, но Бурсову кажется, что он не случайно произносит это в прошедшем времени.

Мастерские по производству самодельных мин находятся в одноэтажном деревянном строении барачного типа. В них три отделения: столярное, монтажное и зарядное. Ожидая прихода доктора Штрейта, Бурсов и Огинский внимательно осматривают зарядное отделение. На его стеллажах видят они не только советские мины, но и почти все системы немецких. Главным образом это их противотанковые Т-35 и Т-42. На полу под стеллажами замечает Бурсов и деревянные противотанковые мины с маркировкой “Хальзмиие-42”.

На отдельной полке аккуратно размещены мины союзников Германии. Противотанковые финские Ф-1 и Ф-2, венгерские тарельчатые, итальянские коробчатые V-3 и трубчатые F, румынские NR-5. Противопехотные лежат отдельно. Они тоже всех типов.

“Настоящий музей, — проносится в мозгу Бурсова. — Зачем им это?”

Но тут появляется доктор Штрейт и, не ожидая вопросов, дает пояснение:

— Мы собрали здесь всю ныне существующую минную технику с тем, чтобы попытаться создать новую, универсальную мину. Такую, которая воплотила бы в себе все достоинства представленных тут образцов. Это идея самого капитана Фогта. Над подобной задачей работает, конечно, военно-инженерное ведомство нашей армии, но капитан хочет внести в это свой вклад и подарить нашим инженерным войскам мину, идеальную во всех отношениях. Кое-что мы уже придумали. Сейчас работаем над проблемой наиболее надежного взрывателя. У нас есть множество образцов. Вот посмотрите, пожалуйста.

И он подводит их к полкам, уставленным замысловатыми цилиндриками с разнокалиберными сережками колечек на предохранительных чеках. Тут взрыватели почти всех армий и разнообразнейших систем нажимного, натяжного и перерезывающего действий.

Заметив, какие огоньки вспыхнули в глазах подполковника Бурсова, майор Огинский сразу же соображает, как важно было бы получить доступ к этим взрывателям.

— Подполковник Бурсов, — равнодушным тоном произносит он, — большой специалист по части взрывателей.

— Ну что ж, это может нам пригодиться, — одобрительно кивает доктор Штрейт. — А сейчас мы обсудим план наших действий на завтра. Экспериментировать мы, конечно, будем над русскими минными полями. А чем обстреливать их?

— Минометами, — заявляет Бурсов.

— Вы думаете, это лучше артиллерии?

— Это даст нам возможность забрасывать минометные мины на заградительные минные поля почти перпендикулярно их плоскости.

— Понимаю, понимаю, — часто кивает головой доктор Штрейт. — У вас уже есть опыт в этом отношении?

— Да, имеется. Преимущество такого вида обстрела мы установили опытным путем, — подтверждает Огинский, сообразив, что Бурсов неспроста, видимо, предлагает вести обстрел минометами.

— Ну что ж, очень хорошо! Мы вызовем завтра минометчиков.

— Зачем же вызывать? — возражает Бурсов. — Мы будем делать это сами.

— Подполковник хороший минометчик, — кивает Огинский на Бурсова.

— О, вы настоящий универсал! — смеется доктор Штрейт. — И минер и минометчик! Но мы все-таки вызовем наших минометчиков, чтобы не было неприятностей с капитаном Фогтом. Сколько их нам понадобится?

— Пока хватит и одного, — замечает Бурсов. — Ведь сначала нужно экспериментальным путем найти необходимое нам бризантное взрывчатое вещество, которым мы будем начинять мины этого миномета.

— А вы не знаете еще такого вещества? — разочарованно спрашивает Штрейт.

— Мы не закончили наших экспериментов, — приходит на помощь Огинскому Бурсов. — Кое-что нащупали, конечно, но теперь придется обстреливать не немецкие минные поля, а русские. А это значит, что будем мы иметь дело с иной конструкцией мин, взрывателей, да и самого взрывчатого вещества.

— Да, это верно, — соглашается доктор Штрейт. — Это я упустил из виду. Учтите, однако, что нам нужно очень торопиться.

— Мы понимаем это, господин доктор, — заверяет Штрейта Бурсов.

Вечером, после отбоя, когда Бурсову кажется, что все уже спят, он слышит вдруг тихий шепот майора Нефедова:

— Вы не спите, товарищ подполковник?

— Нет, не сплю.

— Хотелось бы с вами поговорить.

— Пожалуйста.

— Вы ничего не слышали там, у лагерного начальства, о нашей судьбе?

— О какой судьбе?

— Собираются ведь уменьшить численность нашего лагеря. Оставить человек тридцать, а остальных отправить в другие, обычные лагеря военнопленных, в так называемые шталаги. Начальство капитана Фогта считает, видимо, что такому количеству пленных делать тут нечего.

— Нет, я ничего об этом не слышал.

Майор Нефедов некоторое время молчит, затем продолжает еще тише прежнего:

— А вы бы могли помешать этому.

— Помешать?

— Да, в том смысле, чтобы найти нам дополнительную работу.

Бурсов не совсем его понимает. Нефедов поясняет:

— Вы ведь будете обстреливать наши советские минные поля? Ну, так используйте это для того, чтобы поля установили вам заново, по вашим схемам, и не одно, а несколько.

— Это идея! — радостно хватает майора за руку Бурсов. — Завтра же мы заявим об этом доктору Штрейту.

Потом они снова лежат молча, и им теперь уже не удается заснуть. Похоже, что не спит и Огинский. Или, может быть, проснулся от их разговора.

— И знаете еще что? — помолчав, продолжает Нефедов. — Если вы задумаете предпринять что-нибудь, имейте в виду и меня. Я знаю, на что иду и чем все это может кончиться, — насмотрелся тут на многое… Но меня это не пугает. Лишь бы поскорее к своим… Учтите это, товарищ подполковник. А если я чем-нибудь могу быть полезен в ваших планах — с радостью все исполню.

— Хорошо, товарищ Нефедов, я это учту.

— А что касается нашей работы тут, у немцев, то мы вредим им, чем можем, ежесекундно рискуя при этом головой. Это ведь мы только прикидываемся такими смиренными. Вот я, например, возглавлял группу, занимавшуюся переводом советских военно-инженерных наставлений и захваченных в наших штабах документов. А знаете, как мы их переводили? Где только было возможно, искажали смысл, рассчитывая, в случае чего, сослаться на недостаточное знание немецкого языка. Или вот сейчас, на производстве самодельных мин…

Бурсов кладет руку на плечо Нефедова:

— Я верю вам, товарищ Нефедов. Не понимаю, однако, как вы решились мне довериться? Вы же меня почти не знаете. А если я окажусь провокатором, специально к вам подсаженным капитаном Фогтом?

— Бывали у нас и такие. Фогт не упускал возможности выведать с их помощью наши замыслы. Только ведь и у нас особое чутье на этих мерзавцев выработалось. И потом, Фогту теперь ни к чему уже нас проверять. Он уверен, что те, кого он оставил тут у себя, совершенно безвредны.

Помолчав немного, Нефедов добавляет:

— Известно нам, между прочим, еще и то, что и самих вас подвел ваш же сослуживец Сердюк. А из этого тоже сделаны нами некоторые выводы.

6. ПОДГОТОВКА К ЭКСПЕРИМЕНТУ

Утром лейтенант Азаров снова ведет их в мастерские по производству самодельных мин. Дорогой Бурсов спрашивает его:

— А пронести отсюда, из этой мастерской, в лагерь что-нибудь можно?

— Нет, невозможно, товарищ подполковник. Обыскивают, и очень тщательно. Но вы все-таки скажите, что вам нужно, — придумаем что-нибудь.

— Пока ничего, — уклончиво отвечает Бурсов. — Но, может быть, что-нибудь вскоре и понадобится.

— Только прикажите, товарищ подполковник, — несдержанно восклицает Азаров, — все будет выполнено!

— Приветствую ваш энтузиазм, — довольно улыбается Бурсов. — Не следует, однако, выражать его так бурно.

Потом, уже почти у самых мастерских, он спрашивает чуть слышно у Огинского:

— Вы, кажется, работали над созданием пластичных взрывчатых веществ, Михаил Александрович? Удалось вам что-нибудь?

— Да, кое-что.

— Нам бы это очень пригодилось.

Сообразительный Азаров, слышавший их разговор, интересуется:

— А что входит в состав пластичного вэвэ?

— Многое, — неопределенно произносит Огинский, но на всякий случай уточняет: — Гексоген, например.

— В чистом виде?

— Да, желательно в чистом.

Доктор Штрейт уже ожидает их в монтажном отделении мастерской. С ним вместе какой-то тощий немецкий офицер.