Николай Коротеев - Мир приключений 1974

• Название: Мир приключений 1974
• Автор: Николай Коротеев
• Издательство: "Детская литература"
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1974

Ежегодный сборник приключенческих и научно-фантастических повестей и рассказов советских и зарубежных писателей.

---

Повесть «Роке Лопес — смерч Синалоа» по содержанию вполне может быть названа приключенческой, хотя в ее основу положена подлинная биография довольно известного мексиканского «бандолеро» Ираклио Берналя. Исключительные личные качества главного героя, динамичность действия, неожиданные и драматические ситуации, возникающие по ходу повествования — все это неоспоримые признаки любимого у нас «авантюрного» жанра. Но предлагаемое произведение интересно не только этим: автору удалось воссоздать самобытный мексиканский колорит, показать дружественную нам страну накануне важнейшего поворота в ее истории.

Не случайно повесть Ю. Папорова выходит в свет в 1974 году, имеющем для Мексики и Советского Союза особое значение. Полвека тому назад Мексика стала первой страной Западного полушария, с которой СССР установил нормальные дипломатические отношения. И другая важная годовщина: в октябре 1974 года мексиканский народ отмечает 150-летие провозглашения независимой Федеративной Республики Мексиканских Соединенных Штатов. История отважного мексиканца Роке Лопеса, написанная советским литератором, — факт, сам по себе заслуживающий внимания в свете развитии советско-мексиканских культурных связей.

Профессор С. П. Мамонтов

Глава I ПОБЕГ И ВСТРЕЧА

Был обычный летний день, собирался дождь. Темные, низкие тучи цеплялись за башни здания тюрьмы. Было жарко, душно и темни.

Старший надзиратель, развалясь в кресле, которое стояло в плохо освещенном коридоре перед тяжелой решеткой, шептал себе под нос проклятия. Тюремщик любил подремать после обеда, но в тот день почему-то именно в обеденное время к ним принесло секретаря городского суда.

В конце невысокого прохода послышались шаги и показалась знакомая фигура секретаря. Надзиратель с подчеркнутой поспешностью звякнул ключами и распахнул перед чиновником решетку. В ответ тот буркнул что-то невнятное и скрылся за дверью караулки. «Дуются в кости, — пробормотал тюремщик, имея в виду солдат охраны. — Сейчас он им всыплет».

С этими словами старший надзиратель поудобнее устроился в кресле и тут же заснул. Во сне надзирателю явился все тот же секретарь суда, да еще схватил его за плечи и принялся трясти, требуя открыть решетку и выпустить его.

Полностью сознание к тюремщику вернулось, лишь когда судейский чиновник, уже будучи у двери караулки, произнес:

— Безобразие! Как только преступники с такими надзирателями не бегут из этой каталажки!

Зоркий глаз тюремщика вмиг отметил, что теперь на секретаре был костюм несколько иного покроя и темнее цветом. «Сомбреро и зонтик те же, а вот костюм. Входил он в светлом и в первый раз вышел в том же самом. А во второй… То есть как во второй?.. Карамба![4] Где тут сои, а где явь?..»

Старшин надзиратель не на шутку взволновался, и через минуту городская тюрьма огласилась частым, тревожным звоном медного колокола, который означал: «Всем арестантам немедленно занять места в своих камерах». (В тюрьме города Масатлана заключенные могли ходить по этажам и по внутреннему двору: там размещались разные мастерские, в которых они работали.)

После поверки в двадцать первой камере, где отбывали различные сроки наказания четверо заключенных, одного из них не оказалось. Роке Лопес Сасуэта, осужденный на десять лет за кражу слитков серебра на руднике Гуадалупе-де-лос-Рейес, исчез.

Вместо положенного срока он пробыл в тюрьме четыре года и восемнадцать дней.

* * *

Между тем тот, кто так смело под видом секретаря городского сула оставил «казенный» дом, не теряя ни минуты, вышел из города на дорогу, ведущую к столице штата, городу Кулиакн.

Отойдя на некоторое расстояние и убедившись, что его никто не видит, Роке Лопес углубился в заросли вечнозеленой юкки[5], густого кустарника гваюлы и дикой ежевики. То здесь, то там возвышаясь над зарослями, торчали высокие, разнообразной формы кактусы, агавы и одинокие, словно в лохмотьях, пальмы самандоки.

Дождь тем временем прошел стороной. Ветер принес прохладу, и путник шел, легко перепрыгивая через камни, обходя обломки скал, перелезая через поваленные на землю стволы, продираясь сквозь густые кусты ежевики. Роке торопился уйти подальше от хоженых троп, чтобы заночевать где-нибудь в надежном укрытии.

Подходящего места в зарослях и среди скал он так и не нашел. Тогда, выбрав на высоком холме дерево повыше, он взобрался на него, поудобнее устроился среди переплетенных ветвей и уснул. Мексиканцы верно говорят, что у хорошего сна нет плохой постели.

По тому как Лопес ориентировался на местности и ловко преодолевал препятствия, можно было сделать безошибочный вывод, что он сельский житель.

С рассветом Лопес слез с дерева, развел костер. Пиджак, жилетка и сомбреро полетели в огонь. С зонтиком и наклеенными усиками он расстался еще вчера, сразу же как вышел из тюрьмы. Пять песо — все его богатство — он сунул в ботинок и направился в сторону видневшегося неподалеку ранчо.

— Бог в помощь путнику, — приветствовал Роке хозяин убогого ранчо. — Доброе утро.

— Доброе, — с грустью ответил Лопес, — только пусть всевышний будет к вам помилостивее, чем ко мне, сеньор. Вчера, уже под вечер, меня ограбили разбойники. Мало того, что угнали лошадь, оставили в одной рубашке, еще вдобавок завезли в горы и бросили там среди ночи. У вас не найдется чего-либо на плечи? Да и поесть бы…

— Конечно. Проходите. И кофе еще горячий. На дорогах теперь без оружия стало опасно… — сокрушался хозяин ранчо.

Роке Лопес рассчитался за завтрак и купил на оставшиеся деньги немного еды, сомбреро и пару гуарач[6]. Спросив о дороге на Масатлан, он бодро зашагал по ней. Отойдя на некоторое расстояние, Лопес переобулся в гуарачи — удобную для ходьбы по горам обувь, свернул с дороги в заросли, обошел ранчо стороной и направился в противоположную Масатлану сторону, к селению Нория.

Вечером того же дня в мрачном старом доме, не зажигая огня, два человека вполголоса вели разговор. Вдруг на улице послышался цокот копыт. Собеседники замолчали, бесшумно подкрались к окну: шесть всадников проследовали к каменному зданию, где жил хефе политико[7]. Двое переглянулись, еще ближе сдвинули головы и снова зашептались. Мерцавшие в очаге угли осветили их лица. Один из них был Роке Лопес. Его собеседник, Сирло Прра, высокий, нескладный, с необычайно длинными и сильными руками, молча слушал Лопеса, согласно кивая. Шесть месяцев назад Парра оставил камеру той же тюрьмы, из которой бежал Лопес. Парра попал в тюрьму за то, что отказался выполнить прихоть подвыпившего жандармского полковника — согнуть руками подкову скаковой лошади.

Собеседники замолчали. Парра вышел на улицу и направился к главной площади, где невдалеке, утопая в зелени, находился дом хефе политике Там толпа обсуждала новость: полицейские разыскивают бежавшего из тюрьмы важного преступника по имени Роке Лопес.

Немного выждав, Парра прошел в комнату, где прибывший с отрядом сержант опрашивал жителей, и попросил, чтобы тот его выслушал наедине.

Вскоре шесть теней осторожно, одна за другой проскользнули в дом Парры. Хозяин вышел и незаметно провел к себе на черный двор их лошадей. Когда Парра возвратился, полицейские трапезничали, запивая еду крепким вином. Один из них дежурил у окна, внимательно наблюдая за тем, что происходило напротив через дорогу.

Парра достал колоду карт, и вскоре сержант держал банк.

Когда под стол поставили очередную пустую бутылку, Парра предложил сержанту сходить подменить караульного у лошадей.

— Иди, иди! Не мешай! Я жду туза! Мне нужен туз! — отмахнулся от него старший полицейский и тут же закричал на того, кто стоял у окна: — Ты что пялишься на нас? В окно смотри! Он скоро должен появиться.

Вскоре в селении уже все знали о комедии, разыгранной с полицейскими. В то время как они ждали появления Лопеса в доме напротив, Роке и Парра захватили их лошадей, в приседельных кобурах которых торчали сабли и боевые винтовки, вывели их в горы и, выбрав каждый себе коня получше, остальных расседлали и отпустили.

Роке и Сирило держали путь на рудник Гуадалупе-де-лос-Рейес, а полицейские, оставшись без лошадей и оружия, вынуждены были ждать до рассвета.

* * *

Солнце достигло зенита и пекло нещадно, но одинокий всадник терпеливо ждал кого-то у дороги. Со стороны было видно, что он управлял лошадью с легкостью и грацией, столь свойственными мексиканским чарро[8].

На вид всаднику было не более двадцати пяти лет. Открытое смуглое лицо, прямой взгляд больших черных глаз, стройная фигура привлекли бы внимание самой привередливой красавицы. Ладно сидевший верховой костюм — расшитый жакет и гладкие брюки, — дорогое сомбреро-харано[9], тисненый ремень-патронташ с кобурой и торчавшей из нее рукояткой крупнокалиберного револьвера составляли его одежду.