Эстер Элькинд - Андрогин…

• Название: Андрогин…
• Автор: Эстер Элькинд
• Жанр: Короткие любовные романы

Господь ей дал талант. Но не сказал, как им распорядиться

Эстер ЭЛЬКИНД (23.3.1985 – 14.1.2007)

Читательница – откликаясь на рассказ Эстер:- Очень клёво! Читала не подряд… мне так больше нравится… но чем дальше читаю, тем больше хочется задать дурацкий вопрос, не имеющий прямого отношения к творчеству: Вам действительно 21 год?

Эстер:- Да, мне действительно 21 год!!! Это не дурацкий вопрос! Мне его очень часто задают!

Эстер теперь 21 навсегда…

Жила с оголёнными нервами и дразнила Зверя (три шестерки вбиты в её сетевой адрес). Примеряла порочные маски и завороженно заглядывала в бездну: а что – т а м ?Обожала эпатаж, в своём фотоальбоме выставляла собственные ню.Азартно тусовалась, оставаясь одинокой в толпе. И в литературу уходила, как в запой – с концами.Любой психолог скажет, что в девушке дремал ген самоубийства. В итоге своей жизнью Эстер распорядилась сама. Безбожно распорядилась.

В ноябре 2005-го Эстер открыла журнал в ЖЖ. Плодить уйму френдов не старалась – довольствовалась десятком друзей, которые её понимали. Немногочисленные записи в дневнике – те же тексты, перетекающие на литературный сайт и обратно. Куда больше комментов на сайте ПРОЗА.РУ- там у Эстер уже был с в о й читатель.

Она оставила нам талантливое письмо, в котором есть блёстки настоящей прозы. Почитайте – не рассуждая, нравится это или нет – там достаёт и мастерства, и вдохновенья, а больше – искренней исповедальности, без чего нет подлинной литературы.

---

– Недавно мы узнали, что скоро наша планета взорвется, наступит конец света, – он посмотрел на мою реакцию, но, не увидев ни малейшей нотки удивления, одобрения. Или не одобрение, продолжил, – Я говорю про тот конец света, который все мы ждали, чуть ли не с того момента, когда человечество только зародилось. И вот представьте, дождались таки! Ну, тут, началась, конечно же, паника, все «бегают», не знают, что бы сделать такого напоследок и все в том же духе суеты и тревоги. Сходятся все в итоге на том, что надо оставить какое-то вещественное доказательство нашего существования. Вот здесь, основные споры и начались. Собираются конференции. Приезжают профессора со всего света, оставшегося, после очередного потопа света, поясню я вам, на всякий случай, а то мне кажется, что вы к нам из далекого прошлого прибыли, спорят политики, священники и еще Черт знает кто, правда, не знаю, был ли в курсе Черт, хотя говорят, посланники были и от него. Все спорят, что отправить в космос, чтобы запечатлеть наше существование в какой-то момент времени в истории вселенной, как будто вселенной, или кому-то еще, есть до нас дело?! Предлагается масса вариантов, кто-то голосует за то, чтобы снять фильм, в котором будет рассказана краткая история человечества, от начала и до финала, друг настаивают на Библии, третьи на ДНК человека, в общем, все по своим интересам, словно выгода теперь актуальна! Но в итоге, побеждает версия о том, то надо отправить в космос, порно – фильм, где будут показаны все варианты человеческих совокуплений. Конечно, было много противников, но потом, когда интересы представителей рода человеческого были учтены, на этой версии, как наиболее объединяющей, решили остановиться. Вчера состоялась торжественная отправка порно – фильма в космос, а на сегодня запланирован конец света и этот фильм, как последнее, что останется от нашей планеты, будет транслироваться во всех уголках земли, где еще есть жизнь. Конец света, представляется встретить во всечеловеческой оргии, где будут участвовать абсолютно все люди. Только представьте, взрыв планеты под всечеловеческой оргазм. По-моему, это прекрасно! – с пафосом в голосе, закончил он свое повествование, сладострастно пошевелив при этом, тонкой полосочкой усиков, над тонкой губой. Он посмотрел на меня, моргнув пару, раз круглыми, как бусинки глазами и довольный свом рассказом, поморщил длинный, как у муравьеда, нос.

– Так вы идете? – спросил он, – а то уже скоро все начнется! Пропустим еще!

– Разве можно пропустить конец свет?! – изрек я философски тихо, – Нет!

У меня как-то совсем не было сил. Мне безумно не хотелось идти, да я и не должен был, даже ради любопытства, которое в какой-то момент все же проснулось. Я с ужасом представлял, как ебутся все эти омерзительный бараньи ноги и человеческие головы, издавая сладострастные мычанья, блеянья и похрюкивания. «Это будет не менее ужасно, чем траханье, «совсем» людей!» – констатировал я про себя.

– Нет, нет! Благодарю, но я, пожалуй, останусь здесь! – ответил я довольно резко.

– Ну, как знаете! – сказал он, – Хоты жаль!

Я удивленно поднял брови.

– Вы мне понравились! – разъяснил он и отвернувшись. Медленно побрел к отсутствующей стене.

Я уже было обрадовался, что, наконец, то избавился от него, но тут он внезапно остановился, обернулся ко мне и добавил: «Если бы ни конец света, я бы никогда не признался, что вы меня привлекаете, именно в том смысле, в котором вы подумали, никогда! Не обижайтесь!»

Я ничего не ответил, лишь посмотрел многозначительно. Он кинул в ответ, давая понять, что прочел все несказанное моем взгляде и прыгнул в пустоту. Я вскочил. Мне стало страшно за него, ведь там было так высоко! Но он, взмахнув крыльями, пролетел над толпой и опустился куда-то вглубь облака пыли, создававшегося толпой, несущегося на шоу, конец света. «У них есть крылья!» – мечтательно произнес я, словно ему на прощание…

Я решил, что все это следует записать и начал искать бумагу и ручку. Я подошел к столу и открыл ящик. В нем лежала пачка буллой бумаги, радом, аккуратно сложенными, словно ждали меня несколько карандашей. Я не удивился находке, мне не показалось странным, что кто-то специально оставил все это здесь для меня. Я пододвинул стул к столу и под гул, уносящихся вдаль копыт, начал свое повествование. Я писал странные, загадочные, совершенно не знакомые мне слова, выводил непонятные мне буквы, я не знал языка, на котором теперь писал, но смысл написанного понимал. Но он был совсем не тот. То читаете сейчас вы, тот остался там, где уже был конец света…

Я сидел в пустой старой комнате мотеля, без одной стены и писал удивительные строчки, создававшиеся под топот копыт и звуки порно – фильма, который начали транслировать на огромном экране, прикрепленном к дому напротив. Я встал, подошел к отсутствующей стене и увидел, что у людей, ебущихся на экране, человеческие ноги и руки и другие части тела. Они выглядят как люди, а не как кентавры, из которых, как я понял, давно ж состоял этот мир (а может и другой). Но каково было мое удивление, когда на первом плане, в одной из порно композиции, я увидел своих родителей, вот как тогда, когда я, еще маленьким мальчиком, лежал под одеялом, делая вид, что сплю, и поглядывал за ними…

Глава о ней…

– Вставай, ты в школу опоздаешь! – услышал я мамин голос.

Я сделал вид, что ещё сплю и никак не могу разлепить веки.

– Просыпайся, дорогой! – нежно потрепала она меня по щеке, приподняв одеяло.

Я открыл один глаз.

– Вставай, вставай! – сказала мама. – Я иду в ванную, приходи!

– Угу! – побурчал я и посмотрел на папу. Он лежал с закрытыми глазами и блаженной улыбкой на лице. Мне стало противно, и я отвернулся.

Мне безумно не хотелось идти в школу. Я потёр руками лоб и щёки, встал с постели и медленно, неуверенной походкой, пошатываясь, побрёл к маме в очередь в ванную комнату. Я вяло прислонился к её тёплому животу и груди, как бы прося обнять меня.

– Что с тобой? – беспокойно спросила мама.

– Голова болит… – ответил я тихо, медленно растягивая слова.

Мама приложила свою холодную руку к моему горячему лбу, потом к щекам и с тревогой во взгляде посмотрела на меня.

– Да у тебя же температура! – прикрикнула от возмущения она. – А ну марш в постель! И никакой школы!

– Но мама… – еле сдержав радость, начал я ныть.

– Никаких «но»! – уверенно прервала она меня. – Я сказала, иди в постель!

Теперь я мог быть спокоен, в школу меня уже не отправят. Осталось лишь дождаться, когда все уйдут, чтобы наслаждаться покоем, тишиной, пустотой и пыльностью ничегонеделанья.

«Прекрасно!» – подумал я, лёг обратно в постель и прикрыл глаза, вслушиваясь в шорохи и передвижения родителей по комнате и соседей по коридору.

– Что это с ним? – услышал я папин голос.

– У него температура! – ответила мама шёпотом. – Тише!

– А-а-а… – протянул он ничего не выражающее однозвучие.

Сон постепенно начал снова овладевать мною, я уже еле слышал мамины наставления по поводу того, какие таблетки и когда мне следует принять и ещё что, и снова и снова…Вскоре я погрузился в томную дымку привлекавших меня в мои восемь лет образов, заполнявших тогда мои сны…

Когда я проснулся, было уже часа два дня. В квартире никого, кроме меня, не было, и я лежал в постели с открытыми глазами, глядел в потолок и наслаждался пустотой. Родители были на работе, соседи тоже, их дети в школе или детском саду, а старые тётеньки с различными имяопределениями, такими, как «баба Люб», «тётя Том», или «Зин», всегда просто, без приставки, несмотря на то, что лет ей было, по крайней мере, по виду больше, чем «бабе Любе» или «тёте Томе». Наверное, дело было в том, что уважения у окружающих (если кто-то вообще мог вызывать чьё-то уважение) она вызывала гораздо меньше из-за своего вечно опухшего лица и фингала под глазом, который непонятно откуда появлялся у неё раза три в неделю. Непонятно, кто ей его ставил, потому как мужа у неё не было, соседям оставалось лишь догадываться, чем они и занимались в свободное время. Все эти милые тётеньки в это время либо стояли с очереди в продуктовом магазине, либо сидели на лавочке перед подъездом и грызли семечки, обсуждая соседей, своих детей, внуков, а порой и друг друга, когда кто-нибудь отлучался пописать…

Я валялся в постели и смотрел на жёлтые ржавые трещины на потолке. Я ни о чём не думал, просто лежал и смотрел, и хотел проваляться так, ничего не делая и ни о чём не думая, целую вечность, остановив время. Тогда я решил, что, пожалуй, я устал от этой реальности, и как раз самый подходящий момент дать себе здесь отдохнуть. К восьми годам в каждой из моих действительностей и, соответственно, к шестнадцати в двух, я осознал, что время надо останавливать в максимально спокойный момент, чтобы можно было по возвращению постепенно безмятежно привыкнуть. Иногда, конечно, это не получалось, когда я случайно перемещался из пространства в пространство, но в большинстве случаев я уже умел контролировать этот процесс.