Андрей Куприянов - Арабески ботаники

• Название: Арабески ботаники
• Автор: Андрей Куприянов
• Издательство: Мастерская Аз
• Жанр: Биология
• Год: 2003
• ISBN: 5085905025808

ББК 28.5г

К92

Куприянов А.Н.

К 92 Арабески ботаники.

Художники: О. Помыткина, А. Гребенюк, Л. Лысенко. – Кемерово: Мастерская АЗ, 2003. – 256 с., ил.

Известный сибирский учёный–исследователь взял на себя труд впервые описать переплетение судеб известных людей, так или иначе имеющих отношение к исследованию в XVIII–XIX веках растительного мира на просторах Сибири. В увлекательной форме автор раскрывает перед читателем события жизни великих учёных, выдающихся государственных деятелей и промышленников, их характерные достоинства и недостатки, посвящает в нюансы, порой очень непростых, взаимоотношений. Здесь представлены люди разных профессий, социальных уровней и материального достатка, которых объединяет между собой бесконечная любовь к растениям, которые они изучают, не жалея времени, сил и средств. Книга богато иллюстрирована оригинальными рисунками с изображением персонажей, растений и видов природы, а также картами путешествий.

Для книголюбов и всех интересующихся историей развития академической науки, особенно в части ботанических исследований Сибири.

© А.Н. Куприянов. Текст, 2003.

© Мастерская Аз.

Макет, рисунки,2003

ISBN 5085905025808 © ФГУИПП “Кузбасс”, 2003

---

Вся остальная жизнь Ледебура была подчинена обработке собранных коллекций. 2 января 1836 года окончился его 25-летний срок службы в Дерптском университете, и с 21 января он ушёл в отпуск с полной пенсией и в звании заслуженного профессора. До 14 июня он ещё продолжал выполнять обязанности университетского профессора и директора ботанического сада, а затем уехал в Мюнхен, где провел остаток лет своей жизни, работая над последним капитальным трудом по флоре России.

Карл Ледебур скончался в Мюнхене 4 июля 1851 года. Труды Ледебура связали ботанические исследованияXVIII и XIX веков. «Флора Алтая» и «Флора России» были главными ботаническими трудами почти на целое столетие. «Флора России» содержала 6500 видов, из них 3150 были сибирскими растениями. Таким образом, далёкая Сибирь, благодаря трудам неутомимых путешественников оказалась изучена лучше, чем другие регионы России.

Д.И. Литвинов в книге «Библиография флоры Сибири» (1909) даёт высокую оценку этой работе: «Знаменитый труд, сделавший эру в изучении флоры нашего Отечества и до сих пор никем не превзойденный. Он требует теперь уже больших дополнений вследствие значительного расширения пределов нашей страны и лучшего её изучения с тех пор, но он никогда не потеряет своего значения как первая обработка всей нашей флоры и в особенности как точный и полный свод всех литературных указаний к нейс начала науки у нас и до середины прошлого века. Очень немного мы могли бы указать печатных источников, пропущенных Ледебуром. Осуществлением этого большого научного предприятия мы обязаны графу Е.Ф. Канкрину, бывшему в то время мэтром финансов, испросившему средства, потребные на работу, и главным образом энергии автора, почти единолично доведшему большое дело до конца в сравнительно короткий срок».

Главный труд К.Ф. Ледебура — 4-томная «Флора России» —  выходила с 1842 по 1853 год и оказал громадное влияние на развитие ботаники в России. В доказательство этого хотелось бы привести слова великого русского путешественника Г.Н. Потанина: «Прослушав два года профессоров Бекетова и Фамицина, я всё　таки не почувствовал себя в положении Палласа, книгу которого я читал ещё в кадетском корпусе, и который, путешествуя по уральской степи, заносил, сидя в экипаже, в свою записную книжку латинские имена встречающихся растений. Не зная, что нужно для этого сделать, я пошёл к П.П. Семёнову, и он научил меня купить “Флору Ледебура”, 22 рубля за 4 тома, уехать в деревню и заняться определением растений. Я уехал с Ледебуром в Калужскую губернию. И провёл лето в деревне Воровой на Оке, в виду Калуги. На следующее лето я проехал по Уралу от Уральска до Гурьевска. К концу моего пребывания в Петербург у меня накопился гербарий в 2000 экземпляров, частью собранных мною, частью подаренных Карелиным (с которым я познакомился в Гурьеве), частью Щукиным, братом ботаника, от первого я получил гербарий уральских растений, от второго — гербарий тункинских белков».

Новые поколения учились ботанике по «Флорам» Карла Ледебура. Можно ли автору желать большего?

Ледебуриелла растопыренная — Ledebouriella divaricata (Turcz.) Hiroe

КРУГ ТРИНАДЦАТЫЙ. ЛЕДЕБУР, БУНГЕ, МЕЙЕР

Ботаника — особая наука. Можно учиться по книгам, можно выучить названия всех растений. Можно научиться идентифицировать растения в гербарии с их названиями, но ботаником так и не стать. Нужен Учитель — человек, который проведёт через лабиринт практического знания и научит различать хотя бы 300–500 видов растений. Только после этого начинается осознанная работа со справочником–определителем. С этого момента дополнительные знания увеличиваются с головокружительной быстротой. И чем больше знания, переданные учителем, тем быстрее ботаник узнает все растения, которые ему будут доступны. Именно таким Учителем был Карл Ледебур. Даже если бы он не написал «Флору России», а только остался в памяти как наставник таких ботаников, как А.А. Бунге и К.А. Мейер, то он всё равно прославил бы своё имя.

Александр Андреевич Бунге (1803—1890) родился в Киеве 24 сентября 1803 года. Род Бунге происходил из Швеции. Ещё в раннем возрасте Бунге вместе с семьей прибыл в Дерпт, где и поступил в местную гимназию и окончил её 18-летним юношей. В 1821 году он был зачислен на медицинский факультет университета и проучился 4 года. Его успехи в изучении наук были отмечены золотой медалью. В начале января 1826 года Бунге по просьбе начальника Колывано–Воскресенских заводов П.К. Фролова и по рекомендации К.Ф. Ледебура получил назначение на должность врача Колывано–Воскресенских заводов. Его назначение было спланировано Ледебуром, чтобы Бунге смог участвовать в знаменитом Алтайском путешествии. Однако к своим прямым обязанностям врача Бунге не приступил, поскольку сразу по прибытии был зачислен в штат экспедиции.

Выехав 16 января 1826 года из Дерпта, К.Ф. Ледебур, А.А. Бунге и К.А. Мейер 9 марта были уже в Барнауле. Пробыв там некоторое время в ожидании П.К. Фролова, а также занимаясь закупкой продуктов на дорогу, Бунге и Мейер лишь 18 марта выехали в Змеиногорск, откуда должны были отправиться по своим маршрутам. Согласно плану экспедиции, Бунге предназначалось ехать на восток, в горы, к деревне Чечулихе — крайнему русскому поселению, граничащему с областью кочевников–алтайцев. Здесь он намерен был подняться на вершины окрестных гор, побывать на Чуе, Телецком озере и Саянских горах. Однако для поездки в Саянские горы требовалось разрешение енисейского губернатора, открытое предписание с его подписью и рекомендательные письма. Ледебур обратился к нему с соответствующей просьбой, но ответ задержался настолько, что Бунге был вынужден уехать на Чую, договорившись встретиться с Ледебуром в деревне Уймон.

Александр Андреевич Бунге (1803—1890), один из последних портретов и Карл Андреевич Мейер (1795–1855)

В Змеиногорске Бунге задержался до 30 марта, так как нужно было сделать путевые запасы; в течение этого времени он осмотрел завод, рудник и посетил окрестности города. Путь на Чечулиху пролегал по живописным предгорьям Алтая, через деревню Саввушку, мимо Колыванского озера. Именно здесь Бунге увидел весеннее чудо Алтая. По берегам ещё замёрзшего озера, на солнечных проталинах, то здесь, то там проросли нежные гусиные луки; в зарослях кустарников под камнями им было найдено растение, накануне описанное Палласом, — голосемянник алтайский; лесные поляны густо цвели кандыками — первыми «сибирскими подснежниками». Такое пестроцветье раннецветущей флоры поражало воображение ботаников.

Проехав деревню Чагыр, Усть–Тулатинский редут и деревню Сентелек, Бунге прибыл в Чечулиху. Здесь управляющий Колыванской шлифовальной фабрикой предоставил Бунге четырёх лошадей, а также стрелка и следопыта Василия Белоусова, уроженца деревни Коргон. Как раз в это время здесь взбунтовались рабочие, ломавшие камень для нужд Колыванской фабрики. Они организовали отряд и под предводительством камнеломца Чкалова громили казённые склады и нападали на проезжих купцов и чиновников, наводя ужас на местное начальство. Но это не остановило Бунге, и он целый месяц совершал экскурсии по окрестностям, собирая растения и насекомых. Здесь он нашёл чрезвычайно редкое растение на карбонатных скалах, которому впоследствии даст имя «ирис тигровый».

В середине мая Бунге отправился вверх по Чарышу. Весна была в самом разгаре: по южным, хорошо прогреваемым склонам обильно цвёл степной пион, не известный ещё науке ирис, который Бунге опишет как «ирис седоватый».

Бунге сумел перевалить Теректинский хребет и выдти к Катуни. Переправившись через неё 20 мая, он миновал Сершальский и Айгулакский хребты и спустился к реке Чуе. Он первым из ботаников посетил Чуйскую и Курайскую степи, побывал на Айгулакском и Курайском хребтах. Теперь Бунге имел намерения отправиться к Телецкому озеру, но, узнав, что ехать туда ещё рано, пошёл обратно вверх по Чуе. Вновь ему пришлось переправиться на другой берег Катуни, после чего его путь лежал через снежные перевалы Теректинского хребта, и 13 июня в сопровождении своих спутников и проводников–алтайцев Бунге спустился в Уймонскую долину, где 26 июня в деревне Уймон состоялась его встреча с К.Ф. Ледебуром. Условившись с руководителем экспедиции относительно дальнейшего маршрута и передав ему свои коллекции, Бунге проводил его 1 июля до Абая и двинулся к Кану. Здесь ему предстояло дождаться возвращения вестового, с которым Ледебур препроводил запасы для дальнейшего путешествия и корреспонденцию.

Отправив свои ответы на письма в Риддер, Бунге 9 июля предпринял тем же путем — долинами рек Чарыш, Ябаган и Урсул — вторичное путешествие на Катунь и Чую. Проведя исследования в Чуйской степи, 20 июля он снова был в резиденции зайсана Монгола. Оставив там все свои вещи Бунге налегке отправляется к Телецкому озеру. 26 июля — проход по Чулышманскому хребту и спуск в долину Чулышмана, затем берегом этой реки 27-го он достигает вод Телецкого озера. Ни один исследователь до Бунге не бывал ещё на берегах Башкауса и Телецкого озера, и ему первому принадлежит честь открытия для науки этой местности, поразившей его своей дикой, первозданной красотой. В июле на Телецком озере, как правило, стоит хорошая тёплая погода, однако в тот год было иначе. На всём протяжении пути отряд сопровождали дожди, перемежающиеся со снегом. Это вынудило 23-летнего путешественника отказаться от намерения посетить Саяны — надо было спешить с возвращением.