Михаил Марголис - "АукцЫон": Книга учёта жизни

• Название: "АукцЫон": Книга учёта жизни
• Автор: Михаил Марголис
• Издательство: АМФОРА
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-367-01615-4

Новая книга известного музыкального журналиста — обозревателя «Известий» Михаила Марголиса представляет собой наиболее полный вариант биографии легендарной группы «АукцЫон».

---

И, наверное, в этом одна из причин, по которой ко всем нашим альбомам я отношусь хорошо. Какие-то из них могу переслушивать раз от раза, другие — забросить в архив лет на пять-десять. Но однозначно, что в каждом из них нет ни грамма нашей неискренности. И «Птицу», которая может Федорову и не нравится, мы тоже записывали искренне. Этот альбом я воспринимаю как завершение еще одного «аукцыоновского» этапа, после которого у нас началось нечто совершенно другое.

— Основная нагрузка при воплощении наших альбомов ложится все-таки на Федорова, — констатирует Колик (чья супруга Татьяна нарисовала абстрактно-калейдоскопическую обложку «Птицы»). — Непосредственно студийная запись — не самое сложное. А вот мастеринг, сведение, создание, собственно, того, что теперь люди слышат на дисках в исполнении «АукцЫона», — прерогатива Лени. В этих вопросах у остальных участников группы всегда были, грубо говоря, совещательные голоса. И даром для Лени такая нагрузка не проходит. Он очень страстный человек, когда дело касается его музыкальных проектов. Несколько раз после окончания работы над альбомом (и над «Птицей», кажется, тоже) ему становилось элементарно плохо от накопившейся усталости. Так что, в принципе, можно было и к врачам обратиться.

В отличие от Озерского или Федорова, Гаркуша в тот период если и рисковал угодить в клинику, то вряд ли из-за творческих мук. На креативном фронте ему как раз все давалось внешне играючи, даже когда тусовочно-питейное бытие почти полностью исключило его из созидательного «аукцыоновского» процесса. По свидетельствам участников «Ы», в период записи «Птицы» Гаркунделя они видели считанные разы и не подолгу. Тем не менее свою точечную лепту в самый популярный альбом «АукцЫона» Олег внес. Его перу принадлежит заглавная песня диска и текст, пристроенный к редкой композиции Матковского. Впрочем, оба «птичьих» стихотворения Гаркундель сочинил задолго до записи альбома.

— Сама «Птица» получилась буквально за несколько минут, — утверждает Гаркуша. — Федоров мне наигрывал мелодию, и я судорожно придумывал под нее слова. Обычно так они с Озерским работают, а я просто пишу стихи, сам по себе. Но в данном случае применил их метод. Леня меня лишь чуть-чуть корректировал. Убирал отдельные мои слова и вставлял свои.

А потом Дима Матковский, впервые в жизни наверное, сочинил инструментальную пьесу и сильно этим гордился. Как-то я зашел к Лене домой, он мне ее показал и говорит: надо эту тему не то чтобы подгладить, но подходящий стих ей найти. Я сразу предложил «Панковский сон», а затем прочел на ту же музыку «Пропали уши у меня средь бела дня…». «Уши» подошли. Правда, Дима обиделся. А на что обижаться-то? Это ж творчество.

— Все песни — наши детища, и плохих среди них нет, — по-отечески высказывается Бондарик. — Леня считает, что «Седьмой» — не концертная вещь? А мне она, честно говоря, очень нравится. «Птица» вообще примечательный альбом. Раньше мы еще в студии многое переделывали, барабаны с басом записывали отдельно. А «Птица» — практически игра в реальном времени. Дубль пишется, и все. Неважно, хороший он или плохой.

— По-моему, «Птицу» мы хорошо сыграли, — считает Шавейников. — Голова такая ясная была. Я во время студийных сессий, кажется, вообще ни разу тогда ничего не «махнул». Трезво подошел к записи, и кайфово получилось. Но Леня сказал, что больше таких альбомов писать не будет. Возможно, я не соглашался с его категоричностью, но что поделаешь? Ему всегда хотелось и хочется чего-то иного. То, что заранее претендует на широкую популярность, ему делать неинтересно.

— В принципе, после «Птицы» мы вполне могли выпускать уже только концертные записи, типа как Grateful Dead, и это тоже нормально, — размышляет Рубанов. — Концерты же у нас разные получаются. А с годами и взаимопонимание наше поднимается на все более высокий уровень. Я, например, не являюсь студийным музыкантом, скорее именно концертным. Или можно было гнуть линию «Птицы». Но в какой-то личной беседе Федоров мне очень внятно объяснил, что повторяться не стоит. А кто у нас в группе главный?

Стойкий директор

«АукцЫон» — группа не коммерческая. У нас директора-то никогда нормального не было.

Олег Гаркуша

Товарищ Гаркунделя по хмельным «зажиганиям» и его гостиничный сосед на «аукцыоновских» гастролях раннего периода, Сергей Скворцов по прозвищу «Скво» (года три продержавшийся в группе в роли ее директора-администратора), а также гамбургский «таксист»-промоутер «дядюшка Кристоф» — вот, пожалуй, весь «административный штаб», оставивший след в биографии «Ы» на пути от «Сорренто» к «Птице». Были, конечно, и другие люди, которых в разное время принимали за директоров и продюсеров «АукцЫона». Скажем, Дмитрий Ицкович или Ольга Барабошкина. Но на самом деле тут речь просто о дружеской поддержке талантливой питерской команды столичными неформальными интеллигентами. Такую поддержку «аукцыонщикам» готовы были предоставить, и предоставляли в том или ином виде, многие отзывчивые, увлеченные граждане в разных городах по ту и эту сторону Российской Федерации. Большего, в общем-то, «АукцЫону» никогда и не требовалось.

Группа, на протяжении многих лет «успешно боровшаяся со своей популярностью» (так об «Ы» вроде бы высказался однажды продюсер Сергей Шкодин), просто никогда не интегрировалась в шоу-бизнес. Ну, не надо ей было. Ломало.

Долгосрочные контракты с рекорд-лейблами, жесткие ротации клипов и песен группы в эфирах музыкальных теле- и радиоканалов, массированный промоушен новых альбомов, детализация и пафосность бытового гастрольного райдера — это не про «АукцЫон». Ни прежде, ни сейчас.

— С самого начала, с 1983-го года, мы не стремились к материальным достижениям, — уверен Гаркундель. — Хотя у многих молодых музыкантов такое стремление на лбу напечатано. Вот я нынче, помимо «АукцЫона», занимаюсь общественной деятельностью, участвую в просмотре групп для фестиваля «Окна открой», причастен к другим фестивалям и вижу, что примерно половина начинающих команд сразу хочет денег, а другая половина желает прежде всего творить. Мы в 1980-х были из второй когорты. Дайте нам просто песни попеть, и больше ничего не требуется. Хотя предложения о сотрудничестве со стороны королей шоу-бизнеса, скажем Юрия Айзеншписа, к нам поступали. Но «АукцЫон» их отвергал. Независимость важнее.

Звучит, конечно, слегка бравурно. Но… простим протрезвевшему поэту высокопарный слог. Тем более что по сути все верно. Более чем четвертьвековая биография «Ы» — хороший пример сохранения собственного коллективного «я» вопреки пресловутой «объективной реальности». Даже если подобный стоицизм грозил лишить Озерского дежурного пакета молока на концерте. Никто ведь не выставлял специальных требований приглашавшей «АукцЫон» стороне.

— Сложной в бытовом плане группой мы никогда не являлись, — считает Озерский. — Понтов у нас нет, и бытового райдера тоже. Несколько лет назад случайно довелось почитать райдер, который наш директор отправлял организаторам концертов в российских городах. Там было написано: «ребята едят и пьют все». Он, разумеется, наполучал от нас тумаков за такую вольность, хотя особо и не соврал. С любыми нашими директорами, что российскими, что зарубежными, мы всегда ругались по одному поводу: просили их в случае появления каких-то дополнительных средств вкладываться в улучшение качества концертного аппарата, а не в сервис повышенной комфортности. Поскольку на гастроли мы едем именно играть, а отдыхать в красивых отелях можно и в других местах, независимо от группы.

За первую десятилетку существования «АукцЫона» в роли его директоров побывали человек восемь-девять. Пофамильно, без запинки, их сейчас, кажется, никто из «аукцыонщиков» не перечислит.

— Почти все они работали с нами недолго, — объясняет Гаркуша, — и уходили по обычным в России, «директорским», причинам. Где-то чего-то недоплатили, скрыли, обманули, прокололись с предоплатой или гонораром за концерт… А потом у нас появился Сергей Васильев, который по странному стечению обстоятельств продержался директором дольше остальных. И держится до сих пор. Вроде бы он такой же, как и предыдущие наши директора, однако как-то в «АукцЫоне» прижился.

Возможно, здесь такая же ситуация, как в семье: живешь с женой десять лет, двадцать, понимаешь, что она, может, не очень и хороша, но и полвека с ней проживешь, поскольку уже прикипел, притерся к ней. С Васильевым — похожая история. Есть он, и ладно, бог с ним.

С Гаркушей у самого стойкого и преданного «аукцыоновского» директора сложились специфические отношения.

— Олег, единственный в «АукцЫоне», порой проявлял элементы звездной болезни, — повествует Васильев. — Когда Гаркуша бухал, то мог, скажем, попросить меня во время концерта сбегать за пивом. Но я принципиально этого не делал и оставался у сцены, поскольку следил за различными моментами, которые во время концерта могут произойти и где потребуется мое вмешательство. Гаркушу, естественно, раздражало мое поведение, он не раз просил ребят: «Давайте уберем этого директора». Но Олег все же не тот человек в «АукцЫоне», кто в одиночку решает подобные вопросы. Остальных музыкантов я устраивал, и меня не уволили. Кадровые решения в «Ы» принимаются большинством голосов. Федоров, в принципе, может что-то утвердить самостоятельно, но только в том случае, если поймет, что ситуация выходит из-под контроля и мешает всем.