Юрий Федосеев - Великая Смута

• Название: Великая Смута
• Автор: Юрий Федосеев
• Жанр: История
• Год: 2006
• ISBN: 5-91039-010-4

Представляем вам новую книгу бывшего начальника легендарного МУРа Юрия Федосеева «Великая Смута».

Автор продолжает рассказ, начатый в первых трех частях своего исторического повествования — «Долетописная Русь», «Русь доордынская» и «Русь и Золотая Орда». Уверены, эти произведения, а их тираж разошелся почти моментально, разбудили читательский интерес к истории нашего народа, нашей страны.

Юрий Федосеев, базируясь на произведениях корифеев русской исторической школы, излагает традиционную версию истории нашего Отечества — теперь уже от Елены Глинской до восшествия на престол Михаила Романова. Без школярства и начетничества он дает зримое представление о событиях, которыми так богата наша история и о которых мы так мало знаем.

---

Ю. Г. Федосеев Великая Смута

Глава I Безвременье

Смерть Василия III. Елена Глинская и удельные князья. Опала Юрия Дмитровского, Михаила Глинского, Андрея Старицкого. Русско-литовские отношения. Дела крымские и казанские. Дела русские. Смерть Елены. Первый приход Шуйских к власти. Смещение митрополита Даниила. Правление Ивана Вельского. Второй приход Шуйских. Бесславный конец Андрея Шуйского и боярского своеволия. Глинские. Признаки духовного возрождения русского народа. Митрополит Макарий. Венчание на царство Ивана I и его женитьба

Третьего декабря 1533 года великий князь Василий III Иванович скончался на 55-м году жизни. По его духовному завещанию и уже устоявшейся практике регентом трехлетнего великого князя Ивана IV стала его двадцатипятилетняя мать Елена Васильевна Глинская, в свою очередь порученная заботам дяди ее Михаила Глинского и ближайших бояр умершего государя — Михаила Юрьева и Ивана Шигоны, а также митрополита Даниила, которым надлежало обеспечить преемственность власти и уберечь права наследника престола от возможных посягательств со стороны его дядьев Юрия Дмитровского и Андрея Старицкого, по доносам великокняжеских соглядатаев не оставлявших надежд на восстановление древнего лествичного права, согласно которому власть переходила к старшему в роду мужчине.

С разрешения этой гипотетической проблемы и начало свою деятельность правительство Елены. Уже через неделю после смерти Василия III Юрий Дмитровский был обвинен в нарушении крестоцелования и в заговоре с целью захвата власти, заключен под стражу, где он впоследствии и умер от истощения.

Решение судьбы другого дяди великого князя из-за отсутствия веских поводов и оснований было отложено «на потом» или «до лучших времен».

А тем временем при великокняжеском дворе развивалась типичная при смене власти интрига, усугубленная в данном случае еще и тем, что на смену сильному князю пришла молодая и слабая женщина. Князья и бояре боролись между собой за близость к престолу, за возможность влиять на решения, принимаемые регентшей, причем спор шел не о том, как лучше обустроить государство, а о том, кому достанутся ключевые придворные должности, выморочные или конфискованные поместья, кто от имени великого князя будет «казнить и миловать». Другими словами, каждый «тянул одеяло на себя».

Неожиданно высоко стала восходить звезда князя Ивана Федоровича Овчины-Телепнева-Оболенского, далеко небесталанного военачальника, сблизившегося с Еленой Глинской, — из-за личной приязни она стала доверять ему решение не только военных, но и внутриполитических и дворцовых проблем. Насколько можно судить, это был первый в истории Руси фаворит, на коих будет так богат XVIII век. Именно между ним, любовником правительницы, и ее дядей, властолюбивым и честолюбивым Михаилом Глинским, развернулась основная борьба, победителем из которой вышел не руководитель регентского совета, назначенный самим Василием III, а «мил сердечный друг» правительницы. Дядя же, обвиненный в стремлении «самовластно держать государство», в августе 1534 года был арестован, посажен в ту же палату, где он сидел еще при прежнем великом князе, и вскоре умер от истощения, как и Юрий Дмитровский, заморенный голодом.

Примерно в это же время в Литву бежали два знатнейших боярина — князь Семен Бельский и Иван Ляцкий из рода Кошкиных, неудовлетворенные своим положением при дворе и недовольные засильем фаворита, от которого стали зависеть их карьера, благополучие и сама жизнь.

Избавившись от бояр-соперников, Овчина-Оболенский начал новую интригу. Его очередной жертвой стал последний дядя великого князя — Андрей Старицкий, позволивший себе в кругу не очень преданных ему бояр высказывать обиды на великого князя, правительницу и ее фаворита за то, что он после смерти Василия III так ничего и не получил к своему уделу. Интрига, развивавшаяся на протяжении трех лет, сопровождалась обменом посольствами и переманиванием служилых людей, формированием коалиций и готовностью удельного князя при удобном случае бежать в Литву. Дело дошло до того, что фаворит Елены повел на Андрея московские полки, а последний, собрав семью, ближних бояр и свое войско, устремился по единственно оставшейся незаблокированной дороге на Великий Новгород — часть помещиков города высказала желание перейти к нему на службу. Завершилось все относительно мирно, если не считать заключения под стражу самого Андрея и членов его семьи, торговую казнь его ближних бояр и повешение тридцати новгородских помещиков. Через полгода Андрей Старицкий повторит судьбу брата: он умрет в тюрьме от голода.

К моменту восшествия на великокняжеский стол трехлетнего Ивана IV истекал срок перемирия с Литвой, однако престарелый Сигизмунд счел для себя зазорным направлять великих послов к князю-ребенку. Кроме того, он, подзуживаемый перебежчиком Семеном Бельским, надеялся воспользоваться временным неустройством на Руси и вернуть себе то, что стараниями Ивана III и Василия III отошло к Москве. Правительство же Елены Глинской со своей стороны настаивало на соблюдении обычая заключать русско-литовские договоры исключительно в Москве. Препирательства о том, кому посылать послов и где заключать договор, тянулись почти три года, что стоило немалой крови как той, так и другой стороне. Поляки взяли Гомель, Стародуб, Почеп, сожгли Радогощ и окрестности Чернигова. Московские полки в свою очередь прошлись огнем и мечом по литовским землям до Любеча, Витебска и чуть ли не до Вильны, отбили назад Стародуб и Почеп и в довершение ко всему построили на литовской земле свои укрепленные городки Себеж, Заволочье, Велиж. Десятки тысяч человек погибли в этих взаимных набегах, еще большее количество людей было уведено в полон. Дорого народам доставался гонор их правителей.

К важнейшим внешнеполитическим событиям этого периода относятся и обострившиеся отношения с Крымом, что, в частности, и подтолкнуло Москву на заключение пятилетнего (до 1542 г.) перемирия с Литвой. Некоторое время Крымское ханство было как бы поделено на две враждующие между собой части. Одну из них возглавлял Саип-Гирей, а другую — следующий за ним по старшинству из Гиреева рода Ислам. Это, конечно же, снижало их возможности по организации крупных набегов на соседние страны, тем не менее и тот и другой, не принимая на себя никаких обязательств, считали возможным требовать от московского князя подарков и «поминков», время от времени подкрепляя свои притязания локальными набегами на русские поселения по берегам рек Оки и Прони. Обстановка изменилась в худшую сторону после того, как один из ногайских князей, внезапно напав, убил Ислама и Саип-Гирей стал единовластным хозяином Крыма. Подстрекаемый Семеном Бельским, стремившимся с помощью литовцев и татар восстановить независимость своего Бельского удела и надеявшимся получить к тому же и Рязанское княжество, крымский хан с помощью своих сторонников организовал в Казани заговор, в результате которого хан Еналей, подручник Москвы, был убит. На его место Саип-Гирей посадил своего брата, Сафа-Гирея. Тот, не без рекомендации брата, перестал выплачивать дань-оброк Москве и чуть ли не сразу возобновил набеги на русские земли. А из Крыма в Москву продолжали сыпаться требования «большой казны» и отказа от каких-либо прав на Казань. Над Русской землей нависла угроза разрушительного набега. В этих условиях правительству Елены Глинской ничего другого не оставалось, как, сохраняя внешние признаки собственного величия, на время согласиться с такой расстановкой сил. Уже подготовленный поход на Казань был отменен.

Историки практически единогласны в отрицательной оценке Елениного правления. Однако справедливость требует, чтобы мы все-таки сказали и о том, что ей удалось сделать. А слабой правительнице и порочной женщине оказалось по силам строительство Китайгородской стены в Москве, восстановление почти полностью сгоревшего Ярославля, а также городских стен Владимира и Твери, укрепление Вологды и Великого Новгорода, возведение Буйгорода и Устюга, а также городков на Балахне и Проне.

И еще одним знаковым событием ознаменовалось правление Елены Глинской. При ней была установлена единая монетная система Великого княжества Московского. Дело в том, что во времена Василия III на Руси большое распространение получила умышленная порча серебряных денег, в результате вес монет, а следовательно, и покупательная способность снизились чуть ли не в два раза. «Резчики» денег и фальшивомонетчики были казнены, удельные княжества лишены права лить свою монету, хождение старых денег запрещено. С 1535 года на Руси из одной гривенки серебра (около 200 граммов) стали лить по три рубля московских или по 300 денег новгородских, на которых князь на коне изображался уже не с мечом в руке, а с копьем. Отсюда пошло и название — копейная, копейка.