Джон Толкиен - Две твердыни

• Название: Две твердыни
• Автор: Джон Толкиен
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1991

Вторая часть трилогии Властелин Колец… Отряд распадается. Судьба Средиземья теперь в руках Несущего Кольцо маленького хоббита и его друга.

---

— Ну вот, теперь можно и побеседовать, — сказал Древесник. — Но вы, наверное, притомились и пить хотите. Попробуйте нашего питья.

Он пошел в глубину грота, где, как оказалось, стояли высокие каменные жбаны, поднял тяжелую крышку одного из них, опустил туда большой черпак и наполнил три кубка — один громадный и два поменьше.

— Это дом энтов, — сказал он. — Ни кресел, ни лавок мы не делаем. Но вам можно сесть на стол.

Он поднял хоббитов и посадил их на каменную плиту, на высоте шести локтей над полом. Так они и сидели, болтая ногами в воздухе, и маленькими глотками отхлебывая из кубков. Напиток напоминал воду и на вкус был, как та вода, которую они пили в самом начале Леса прямо из реки, но в нем был еще какой-то привкус, хоббитам незнакомый, и запах, напоминающий ночной аромат цветущего леса, принесенный издали легким ветром, — описать его было невозможно.

Сначала они почувствовали, как из всего тела, начиная от пальцев ног, уходит усталость, как оно наливается силой и свежестью. Им даже показалось, что волосы их зашевелились, начали расти и крепче завиваться. Тем временем Древесник сполоснул ноги в круглом углублении между деревьями, а потом осушил свой кубок одним духом. Делал он это так медленно, что, казалось, кубок успел прирасти к губам.

— Ах-хха-а!.. — выдохнул он, отставив, наконец, пустой кубок, — теперь будет легче говорить. Садитесь пониже, а я лягу, чтобы питье не ударило мне в голову. Лежа я не засну.

Под правой стеной грота стояло огромное ложе на низких каменных ножках, всего на пару футов выше пола, застеленное сеном и папоротником. Древесник начал медленно и с трудом на него клониться, почти не сгибаясь, и вдруг лег, подложив руку под голову и уставив глаза под навес, по которому, как солнечные зайчики, пробегали зеленые и желтые искры. Мерри и Пин пристроились рядом на сене, как на подушках.

— Ну, рассказывайте свою историю, только помедленнее, — сказал Древесник.

Хоббиты начали свой рассказ с того, как они вышли из Хоббиттауна. Они старались рассказывать обо всем подробно, но не придерживались точной последовательности, потому что по очереди вставляли свои замечания, и Древесник часто просил их остановиться и вернуться к какому-нибудь событию или пропустить что-нибудь маловажное, чтобы понять общий ход дела, и вообще, говорить помедленнее. Но о Кольце они ничего не сказали, и не объяснили ни причины, ни цели своего похода. Древесник об этом не спрашивал.

Его живо интересовало все, что они говорили, а говорили они про Черных Всадников, про Элронда и Райвендел, Старый Лес и встречу с Бомбадилом, про Морийские копи и отдых в Лотлориэне у Галадриэли. Древесник снова и снова просил описать Хоббитшир и его окрестности. Один раз он прервал их и задал неожиданный вопрос:

— А в тех местах вы нигде не встречали — гм-гм… энтов? Я хотел сказать, жен энтов?

— Жен энтов? — спросил удивленно Пин. — А на что они похожи? На тебя?

— Ох-ххо… Не очень… Но я и сам теперь не знаю, — задумчиво ответил Древесник. — Мне пришло в голову, что, может быть, они там, потому что ваши края им, наверное, понравились бы.

Он очень подробно расспрашивал обо всем, что касалось Гэндальфа, и о делах Сарумана. Хоббиты пожалели, что очень мало об этом знали, только то, что Сэм слышал на Совете у Элронда и через пятое на десятое им рассказал. И еще обратили внимание на то, что Углук с отрядом шел из Исенгарда и говорил о Сарумане как о своем хозяине.

— Ах-ха… — пробормотал Древесник, когда рассказ хоббитов сделал петлю и вернулся к битве банды орков с роханскими всадниками. — Ну-ну. Немало новостей вы принесли. А еще не все рассказываете, нет, вы о многом умолчали. Но я не удивляюсь, вы поступаете так, как посоветовал бы Гэндальф. И я вижу, что в мире происходят большие события, а что именно происходит, в свой час узнаю. Этот час, добрый или злой, для меня наступит. Удивительно, корешки и веточки! Дивно! Вдруг откуда-то вылез народец, о котором нет ни слова в старых списках, и вот снова выходят на свет Девятеро Забытых и охотятся на них, Гэндальф берет их в великий поход, Галадриэль принимает их, как гостей в Карс Галадоне, и орки гоняются за ними по всему Глухоманью. Захватила их в свой вихрь большая буря. Будем надеяться, что они ее выдержат.

— А что будет с тобой? — спросил Мерри.

— Ох-хо-хо… Меня пока великие войны не касаются, Это дела эльфов и людей. И еще магов, они всегда пекутся о будущем. Я не люблю думать о будущем. Я не стою ни на чьей стороне, потому что никто не стоит на моей; понятно, о чем я хочу сказать? Никто уж так не заботится о лесе, как я, даже нынешние эльфы. Но к эльфам я отношусь дружественнее, чем ко всем остальным племенам. Ведь это эльфы в Незапамятные Времена вывели нас из немоты, а речь — великий дар, и этого я не забуду, хоть наши дороги потом разошлись. Есть на свете твари, с которыми я никогда не примирюсь и не подружусь, и уж на чьей стороне никогда не буду. Это эти… бурарум… — Древесник забормотал брезгливым басом. — Орки и их хозяева. Я встревожился, когда Тень пала на Лихолесье; но когда она отступила в Мордор, какое-то время жил спокойно: Мордор отсюда далеко. Сейчас же мне кажется, что ветер дует с востока, и кто знает, может, близок конец всех лесов! Старый энт не может остановить бурю. Я должен ее встретить грудью и выдержать или погибнуть. Но еще есть Саруман! А Саруман — наш сосед. Этого забывать нельзя. Надо что-то делать с Саруманом. Вот я и думаю, что делать с Саруманом. В последнее время я часто об этом думаю.

— Кто такой Саруман? — спросил Пин. — Ты знаешь его историю?

— Саруман маг, — ответил Древесник. — Больше я ничего не могу вам про него рассказать. Я не знаю истории магов. Они впервые появились, когда из-за Моря приплыли Большие Корабли, но прибыли они на этих кораблях или еще откуда-то пришли, мне неведомо. Как я слышал, Саруман пользовался среди них большим почетом. Но с какого-то времени, по вашему отсчету, наверное, с очень давнего, перестал странствовать и перестал печься о делах эльфов и людей. Осел в Каменном Городе, Исенгарде, как его называют здешние коневоды. Сначала он сидел тихо, а слава о нем шла по свету. Его выбрали главой Белого Совета, только ничего хорошего из этого не получилось. Может быть, он давно замышлял темные дела? Соседям он не мешал. Я не раз с ним разговаривал. Было время, когда он часто ходил по моему Лесу. Всегда учтиво просил разрешения войти, если меня встречал. Внимательно слушал рассказы о том, о чем сам никогда бы не узнал. Сам искренним и открытым не был, нет! Я ни разу не слышал, чтобы он о чем-нибудь рассказывал. Со временем он стал совсем нелюдимым. Я помню его лицо, хотя уже много лет его не видел. Оно как окно в каменной стене, закрытое ставнями изнутри. Мне кажется, теперь я понимаю, чего хочет Саруман. Он пытается стать Всесильным. Он занимается металлами и колесами, о живых существах совсем не беспокоится, только использует их время от времени. Сейчас уже ясно как день, что он — черный изменник. Сдружился с самым подлым племенем — с орками. Бр-р… Гм… еще хуже: он сумел с ними что-то сделать, они стали похожи на людей, только очень мерзких. Все зловредные твари, которые служат Великой Тьме и ее черным силам, рано или поздно перестают выносить солнце. Так их можно узнать. А орки Сарумана терпят солнце, хотя и не любят. Как ему это удалось? Может, исенгардцы — люди, заклятием уподобленные оркам? Может быть, он смешал орков с людьми? Тогда страшна подлость Сарумана!

Древесник долго бормотал одними губами что-то, что показалось хоббитам проклятием на языке энтов.

— Я давно дивился, как смело ходят орки через мой Лес, — продолжал старый энт. — Теперь я понял, что это дела Сарумана, который за много лет изучил тропы и добрался до моих тайн. Этот негодяй и его слуги портят Лес. Рубят деревья по краям, хорошие, здоровые деревья. Оставляют поваленные стволы гнить на месте, просто из подлости. Или забирают с собой, потом жгут в Ортханке. Над Исенгардом теперь всегда столб дыма. Будь он проклят от сучков до корней! Многие из этих деревьев были моими друзьями, я их знал с орешка, с семечка. У них были свои голоса, которые теперь молчат. Вырубки зарастают колючками, и пни торчат там, где были поющие рощи. Я долго не вмешивался. Допускал зло. Пора положить ему конец.

Древесник встал и тяжелой рукой ударил по столу. Чаши со светом задрожали, из них вырвались столбики огня. Зеленые искры сверкали в глазах великана, а борода взъерошилась как метла.

— Положить конец, — еще раз сказал он сердитым басом. — Вы пойдете со мной. Вы мне поможете. И своим друзьям поможете, потому что если никто не сдержит Сарумана, у Рохана и Гондора враги будут и спереди и сзади. Наши дороги пошли в одну сторону — на Исенгард.

— Мы пойдем с тобой, — сказал Мерри, — и сделаем все, что сможем.

— Да! — воскликнул Пин. — Я бы хотел увидеть, как отрубят Белую Руку. Хотел бы хоть присутствовать при этом, даже если помочь ничем не смогу. Никогда мне не забыть Углука и дороги через степь!