Роберт Сойер - Смертельный эксперимент

• Название: Смертельный эксперимент
• Автор: Роберт Сойер
• Издательство: Издательство: АСТ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2000
• ISBN: 5-237-05308-4

Он — ученый, который дерзнул вступить на опасную территорию. На территорию, что начинается там, где кончается человеческая жизнь.

Он — создатель новых Франкенштейнов. Электронных дубликатов своей личности.

Первый символизирует жизнь после смерти. Второй — бессмертие. Третий — человека.

Но вечная история о Франкенштейне повторилась — электронные личности, выйдя из-под контроля, бежали. И одна из этих личностей одержима жаждой убийства. Но — КАКАЯ ИЗ ТРЕХ?

---

Пока компьютер вел поиск, небольшая пунктирная линия на экране все удлинялась. Через несколько секунд экран очистился, и на нем появилось следующее:

Имя: Ларсен Ханс

Дата смерти: 14 ноября 2011

Причина смерти: убийство

Связанный термин поискового списка: Хобсон, Катрин Р.

(сослуживец)

Имя: Черчилл, Родерик Б.

Дата смерти: 30 ноября 2011

Причина смерти: естественные причины

Связанный термин поискового списка: Хобсон, Кэти (дочь)

Фило удивленно подняла брови. Катрин Хобсон — эта стройная, интеллигентная брюнетка, про которую Тоби Бейли сказал, что у нее была связь с Хансом Ларсеном. Ее отец умер всего два дня тому назад.

Это, вероятно, ничего не значило. И все же… Сандра сверилась с адресным бюро города. В районе Большого Торонто проживала лишь одна Катрин Хобсон, и в ее регистрационной записи действительно было отмечено «в девичестве Черчилл». И — Боже правый! Оказывается, она живет с Питером Дж. Хобсоном, биомедицинским инженером. Этим мужиком, который открыл душеграмму, — Сандра видела его по телевизору в шоу Фила Донахью и читала о нем в журнале Маклиана. Они, должно быть, купаются в деньгах… вполне хватит, чтобы любой из них мог нанять профессионального убийцу.

Сандра снова переключилась на базу данных полицейских отчетов и запросила все подробности о смерти Родерика Черчилла. Черчилл, преподаватель физкультуры в средней школе, умер в одиночестве за ужином. Причина смерти была записана медицинским экспертом Уорреном Ченом как «аневризма(?)». Этот знак вопроса заинтересовал ее. Сандра включила свой видеофон и набрала номер.

— Привет, Чен, — сказала она, когда круглое лицо человека средних лет появилось на экране.

Чен доброжелательно улыбнулся.

— Привет, Сандра. Чем могу помочь?

— Я звоню по поводу случившейся пару дней назад смерти человека по имени Родерик Черчилл.

— Этого учителя физкультуры, который зачесывал волосы на лысину? Конечно, я помню этот случай. Что тебя интересует?

— Ты в качестве причины смерти записал «аневризма».

— Угу.

— Но ты поставил после этого знак вопроса. Аневризма, знак вопроса.

— О да. — Чен пожал плечами. — Просто трудно быть уверенным на все сто. Когда Бог хочет призвать тебя, он иногда просто щелкает этим старым переключателем у тебя в башке. Щелк! Аневризма. И ты отбываешь прямо в мир иной. Похоже, так и случилось. Он уже сидел на сердечных препаратах.

— Было ли в данном случае что-нибудь необычное?

Чен издал чмокающий звук, означавший у него хмыканье.

— Боюсь, что нет, Сандра. Нет ничего противозаконного в том, чтобы мужчина в возрасте за шестьдесят упал и умер — особенно если это преподаватель физкультуры. Они воображают, что находятся в хорошей форме, а на самом деле большую часть дня проводят, просто наблюдая, как упражняются другие. Этот парень, когда отдал концы, уплетал дерьмовый готовый ужин из ресторана.

— Ты делал вскрытие?

Медицинский эксперт снова чмокнул; кто-то однажды заметил, что недаром в его фамилии есть что-то цыплячье — или похожее на квохтанье курицы.

— Вскрытия обходятся недешево, Сандра, и ты это знаешь. Нет, я просто сделал несколько простых тестов прямо на месте и затем подписал бланк заключения. Его вдова — представляешь, мне сейчас пришло в голову, какое у нее странное имя: ты не поверишь, ее зовут Банни. Как бы то ни было, она обнаружила тело. Когда я туда добрался ночью, в час тридцать или четверть второго, с ней были ее дочь и зять. — Он помолчал. — А почему тебя это интересует?

— Да так, скорее всего напрасно, — небрежно ответила Сандра. — Просто этот умерший, Род Черчилл, был отцом одной из сослуживиц убитого в том деле с кастрацией.

— Ах да, — вздохнул Чен с явным облегчением. — Вот это действительно интересное дело. Медицинским экспертом там была Каррачи; она сейчас занимается всеми странными случаями. Но, Сандра, мне что-то подобная связь кажется очень надуманной, разве нет? Я хочу сказать, что этой женщине — как ее зовут?

— Кэти Хобсон.

— Просто похоже, что этот год для Кэти Хобсон не слишком удачен. Сплошная невезуха.

Сандра кивнула:

— Думаю, так оно и есть. И все же ты не против, если я заеду посмотреть на твои записи?

Чен снова чмокнул.

— Конечно же, нет, Сандра. Я всегда рад тебя видеть.

Питер терпеть не мог похорон, и не потому, что боялся мертвецов; невозможно было провести так много времени в больницах и не привыкнуть к виду смерти. Нет, невыносимы для него были как раз живые.

Во-первых, лицемеры, которые, не видясь с дорогим усопшим годами, повылезли из кустов, когда покойному помощь уже не требовалась. Во-вторых, плакальщики, люди, столь бурно предающиеся горю, что именно они, а не покойный, начинали привлекать к себе всеобщее внимание. Питер искренне сочувствовал близким родственникам, которым трудно было смириться с потерей дорогого им человека, но у него не хватало терпения выносить всяких там троюродных племянников или соседей, живущих в пяти кварталах от умершего и до тех пор истерически рыдающих на похоронах, пока их — ради этого они, собственно, сюда и явились — не окружала толпа утешителей.

Что же касалось его самого, то в подобных случаях, как, впрочем, и во всех других тоже, Питер старался держаться стоиком: он восхищался пресловутой твердой верхней губой своих британских предков.

Род Черчилл, как человек тщеславный, хотел, чтобы его хоронили в открытом гробу. Питер никогда этого не одобрял. Семилетним мальчиком он присутствовал на похоронах дедушки со стороны матери. Дедушка в кругу семьи славился своим длинным носом. Питер помнил, как, войдя в часовню, он увидел в дальнем углу гроб с открытой крышкой, причем единственное, что можно было разглядеть, остановившись у входа, это дедушкин нос, торчащий над краем гроба. По сей день всякий раз, когда он вспоминал о дедушке, первое, что всплывало в памяти, — длинный нос мертвеца, одинокий торчащий пик, направленный к потолку.

Питер огляделся. Часовня, в которой он находился сегодня, была отделана панелями из темного дерева. Гроб, похоже, был дорогой. Несмотря на просьбу вместо цветов сделать пожертвования в благотворительный Фонд помощи жертвам сердечно-сосудистых заболеваний провинции Онтарио, там было много букетов и большой венок в виде подковы от учителей, с которыми работал Род. Должно быть, от Отдела физического воспитания — только эти невежественные ребята могли не сообразить, что подкова, которую принято дарить на счастье, — не самое уместное под ношение умершему.

Банни держалась стойко, и сестра Кэти, Марисса, похоже, тоже сохраняла самообладание, хотя то и дело всхлипывала. А вот о реакции Кэти Питер не знал что и думать. С бесстрастным лицом она кивком головы приветствовала людей, подходивших высказать соболезнования. У Кэти, плакавшей, когда она смотрела грустные фильмы или читала грустные книги, кажется, не нашлось слез для умершего отца.

Что же мы в итоге на сегодня имеем? Да, не густо, рассуждала сама с собой Сандра Фило. Две смерти. Одна — несомненное убийство; другая — пока не ясно.

Но к обеим имела отношение Кэти Хобсон. Кэти Хобсон, которая спала с убитым впоследствии Хансом Ларсеном. Кэти Хобсон, дочь Рода Черчилла. Да, конечно, Ларсен путался со многими женщинами. Да, конечно, Черчиллу было за шестьдесят.

И все же…

В этот день, закончив работу, Сандра поехала к дому Черчиллов на Бэйвью-авеню, чуть южнее Стилз-стрит. От здания полицейского управления тридцать второго участка туда было всего пять километров — не слишком большой крюк, даже если поездка окажется напрасной. Она остановила машину и подошла к входной двери. У семьи Черчилл был электронный замок с дактилоскопическим датчиком. Сейчас у многих такой. Над пластинкой датчика Сандра нашла кнопку звонка и нажала ее. Минуту спустя у двери появилась седовласая женщина.

— Вам кого? — спросила она.

— Здравствуйте, — поздоровалась Сандра. — Вы Банни Черчилл?

— Да.

Сандра показала свое удостоверение.

— Меня зовут Александра Фило, я из городской полиции. Можно задать вам несколько вопросов?

— Насчет чего?

— Насчет, хм, смерти вашего мужа.

— Боже, — испуганно воскликнула Банни. Немного погодя: — Да, конечно. Заходите.

— Спасибо — ох да, пока я не забыла, скажите, пожалуйста, чьи отпечатки пальцев принимает этот замок? — Сандра показала на голубую стеклянную пластинку.

— Мои и мужа, — чуть замешкавшись, ответила Банни.

— И больше ничьи?

— Моих дочерей и зятя.

— Кэти Хобсон и, — Сандре пришлось секунду подумать, — Питера Хобсона, если я не ошибаюсь?