Иоганн Фосс - «Черные эдельвейсы»" СС. Горные стрелки в бою

• Название: «Черные эдельвейсы»" СС. Горные стрелки в бою
• Автор: Иоганн Фосс
• Издательство: Яуза-Пресс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9955-0108-4

Хотя горнострелковые части Вермахта и СС, больше известные у нас под прозвищем «черный эдельвейс» (Schwarz Edelweiss), применялись по прямому назначению нечасто, первоклассная подготовка, боевой дух и готовность сражаться в любых, самых сложных условиях делали их крайне опасным противником.

Автор этой книги, ветеран горнострелковой дивизии СС «Норд» (6 SS-Gebirgs-Division «Nord»), не понаслышке знал, что такое война на Восточном фронте: лютые морозы зимой, грязь и комары летом, бесконечные бои, жесточайшие потери. Это — горькая исповедь Gebirgsäger'a (горного стрелка), который добровольно вступил в войска СС юным романтиком-идеалистом, верящим в «великую миссию Рейха», но очень скоро на собственной шкуре ощутил, что на войне нет никакой «романтики» — лишь тяжелая боевая работа, боль, кровь и смерть…

---

Загар лег на наши лица во время полевой подготовки, которой мы упорно занимаемся последние недели. Она заменяет нам строевую подготовку на плацу, которой заполнено все время призывников в других воинских подразделениях. Условия нашего нынешнего проживания типично спартанские. Мы живем в двух охотничьих домиках, один из которых расположен на вершине, а другой на склоне горы. Каждое утро начинается с зарядки, за ней следует завтрак и занятия лыжной подготовкой и тренировки в высокогорных условиях, вроде восхождений на ледник, строительства домов из снега и льда и тому подобного.

Снег на горном хребте плотный и заледенелый, спрессованный постоянными ветрами. Свежевыпавший снег быстро тает на солнце. Примерно в десяти километрах от нас протянулся заснеженный массив горы Ватцманн. Здесь же, на нашем берегу озера, высится вершина Хоэ Гель. Горный хребет Шнайбштайн возвышается южнее и севернее седловины.

Горы представляют собой восхитительное зрелище. Глядя на них и видя рядом с собой лица товарищей, я думаю, что это именно то, к чему я всегда стремился. Прежде чем закончить утренние упражнения, нам нужно совершить еще один горный спуск. В данный момент мы отрабатываем перемещение оружия. Наши пулеметы установлены на похожих на лодки санках, которые тянут, как собаки в упряжке, три человека — два спереди и один — пулеметчик — сзади. Первый пулемет готов. Винтовки заброшены на ремне за спину, коробки с боеприпасами привязаны к телу. Три человека, образовав треугольник, спускаются вниз. Впереди командир, за ним пулеметная команда. За первой тройкой устремляются остальные горные пехотинцы. Движение осуществляется ритмично и в полной гармонии благодаря интенсивной лыжной подготовке предыдущей недели. Скоро наши товарищи скрываются за скальным выступом. Подходит наша очередь.

Днем выпадает снег. Мы возвращаемся домой довольно рано. После ужина я заступаю в караул. Мне придется отстоять первые два часа ночи. Сильные порывы ветра наметают сугробы снега возле нашего домика. Внутри мерцает слабый свет, пробивающийся через неплотно сдвинутые занавески. Мои товарищи поют. Наш репертуар носит преимущественно южнотирольский характер, потому что большая часть нашей роты родом из этих мест. Их «национальный гимн» — песня радостного признания любви Южному Тиролю. В нашем батальоне она очень популярна.

Мир так широк, велик и полон солнечного света,
Но самое прекрасное в нем — мой родимый край.

В тесной комнате, отапливаемой большой изразцовой печью, солдаты тесно сгрудились за деревянными, отскобленными добела столами. Среди них и младшие офицеры. В их числе и командир нашей роты, гауптштурмфюрер СС фон Хартманн. Он постоянно заходит к нам в минуты досуга. Мы все безоговорочно уважаем его, и он, похоже, хорошо к нам относится. Гауптштурмфюрер строг и всегда тренирует нас буквально до изнеможения, но неизменно делает это так, чтобы мы получали удовольствие от исполнения долга. Фон Хартманн — красивый мужчина с породистой внешностью, темноволосый и по манерам настоящий баварский аристократ. Его мать, как мы полагаем, была родом из Венгрии. В чертах его лица читаются решимость, суровость и сила воли. У него раненая нога, и он вынужден ходить с тростью. Тем не менее наш ротный передвигается ловко и грациозно. Железный крест на левой стороне мундира подчеркивает его образ опытного, закаленного в боях солдата. Мы восхищаемся им и стараемся подражать ему во всех отношениях. По вечерам он приходит к нам с гитарой, и мы вместе разучиваем новые песни.

Когда меня сменяет другой караульный, я узнаю приятное известие: наш взводный приказал мне и еще трем солдатам завтра отправиться в деревню Кенигзее за продуктами. Получение такого приказа равносильно привилегии, это все равно, что удостоиться краткосрочной увольнительной. Съестные припасы обычно доставляются нам на мулах, однако в сильные снегопады навьюченные тяжелыми корзинами животные не могут идти по глубокому, метровой толщины, снегу. Ведя почти монашескую жизнь, мы мечтаем о возможности хотя бы на несколько часов оказаться в деревне, которая способна предложить нам лишь самые невинные и скромные развлечения.

Кроме того, имелась и другая причина моей радости. Если мне посчастливится, то я увижусь в деревне с Кристиной. В своем последнем письме она сообщила о том, что, будучи руководителем группы в юнгмэдель, союзе немецких девушек, она получила назначение в одну из гостиниц Кенигзее. Здесь размещался лагерь отдыха для детей из городов, часто подвергавшихся бомбежкам противника. Название гостиницы мне было неизвестно.

На следующее утро снег прекратился. Наш взвод построился возле домика. В зимнем снаряжении мы смотрелись необычайно элегантно. На нас узкие брюки и белые куртки с черными эполетами и эмблемой горно-пехотных войск на правом рукаве. Это было изображение эдельвейса внутри черной овальной нашивки.

Несмотря на глубокий снег, мы сразу же устремились в направлении Йеннер Альм, альпийского пастбища, где содержались мулы. Первым туда спустился Штрикер, который позднее стал моим верным товарищем, вторым номером нашего пулеметного расчета. Это был сын крестьянина из Южного Тироля с копной рыжеватых волос. Он считался, пожалуй, одним из лучших лыжников нашего подразделения и самым опытным. Спуск с Йеннер Альм был уже менее крутым, и мы вскоре оказались на берегу озера. Мы встретились в деревне возле нашего продовольственного склада. Теперь у нас два часа свободного времени.

Деревня была засыпана недавно выпавшим снегом. Идя берегом озера, мы видели много гостиниц, превращенных в лагеря отдыха. Возле них сновали дети и их воспитатели в форме юнгмэдель. Я стал расспрашивать их, выясняя, знают ли они Кристину. Я уже почти потерял надежду встретить мою подругу, когда неожиданно столкнулся с ней лицом к лицу на деревенской улице.

— Привет, Кристина! — пришлось мне окликнуть ее, потому что она не сразу узнала меня. Мы расцеловались, и она спросила:

— Откуда ты здесь появился?

Я рассказал ей о себе, и она в ответ сообщила, что прибыла в горы всего неделю назад и в данный момент очень занята. Мне не оставалось ничего другого, как отправиться с ней до гостиницы, где я познакомился с ее двумя подругами и начальницей, девушкой восемнадцати лет. Времени у нас не было, и мы успели лишь выпить по чашке кофе. Дети шумно бегали вокруг нас, и обстановка напомнила мне школу. Я с любопытством наблюдал за тем, как Кристина обращается со своими юными питомицами, строго, но в то же время ласково. Тем самым она открылась мне с неизвестной стороны, и я испытал к ней большую, чем раньше, симпатию и нежность.

Возвращаясь обратно, я чувствовал, что краткость нашей встречи не расстроила меня. Разве можно в наши дни ожидать от жизни большего? Разве это не счастливая случайность — наше неожиданное свидание в богом забытом уголке Германии? На складе мы набили рюкзаки свежей едой и в числе прочего особой баварской колбасой, входившей в наш высокогорный рацион. Когда мы отправились в обратный путь, я продолжал думать о девушках, которые вместе с Кристиной оказались так далеко от дома. Несмотря на жизнерадостность и обаяние, в них был мало истинно женственного. В их поведении и манерах читалась едва ли не мужская решительность, самоуверенность и какая-то простоватость, вызванная ответственностью, которая неожиданно легла на их хрупкие плечи в столь юном возрасте.

Я видел Кристину в последний раз. Через два месяца она написала мне, что ее переводят в другой лагерь, находящийся в далекой австрийской провинции Штирии.

Наша подготовка в условиях гор продолжалась еще несколько недель. Когда я вспоминаю то время, то понимаю, что наши инструкторы вели себя слаженно, как единая команда. Они хотели сделать из нас умелых, хорошо подготовленных солдат, способных выполнять боевые задачи небольшими отдельными группами и знающих, как выживать не только в боевых условиях, но и в суровой ледяной пустыне. Им хотелось, чтобы мы умели действовать на пересеченной местности энергично, осмотрительно и быстро. Таким образом, в нашей полевой, точнее горной, подготовке, делался особый акцент на физические нагрузки. Предполагалось, что мы научимся с доблестью выходить из сложных ситуаций там, где невозможно использовать тяжелое вооружение и бронетехнику.

Представление о войсках СС как о политически оболваненных фанатиках, послушных игрушках в руках опытных партийных кукловодов, тупых, нерассуждающих марионетках, исповедовавших национальную и расовую ненависть, крайне далеко от истины. Главной целью нашей боевой подготовки было умение побеждать в условиях современной войны. Мы все были добровольцами, которые страстно хотели овладеть соответствующими навыками и умениями. Да, мы чувствовали свое отличие от других родов войск, но то же самое можно сказать и о танкистах, и о парашютистах.