Вилли Фей - Танковые сражения войск СС

• Название: Танковые сражения войск СС
• Автор: Вилли Фей
• Издательство: Яуза; Эксмо
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-32610-5

Они по праву считались элитой вооруженных сил Третьего Рейха.

Их величали «танковой гвардией» Гитлера.

Их бросали на самые опасные участки фронта.

Их боевой путь отмечен тысячами сгоревших советских, американских, британских танков…

Прекрасно подготовленные, вооруженные новейшей техникой, фанатично преданные фюреру, танковые дивизии войск СС отличились во всех решающих сражениях 1943–1945 гг. — от Харькова и Курска до Нормандии, от Арденн до Балатона и Берлина. Но ни храбрость личного состава, ни грозные «пантеры» и «тигры», ни богатый боевой опыт эсэсовских дивизий не могли предотвратить падение Третьего Рейха — лишь отсрочили неизбежную катастрофу.

Автор этой книги унтершарфюрер Вилли Фей в годы Второй мировой служил в 1-й роте 102-го тяжелого танкового батальона войск СС. 8 августа 1944 года он провел один из самых успешных в истории танковых боев, расстреляв из своего «тигра» № 134 колонну английских «шерманов» и подбив 15 из них. Всего за годы войны Фей уничтожил 80 танков противника, вошел в число лучших танковых асов Третьего Рейха и стал кавалером Рыцарского креста.

Его книга, основанная на личных свидетельствах и неопубликованных воспоминаниях немецких танкистов, которые Фей собирал много лет, считается одним из лучших исследований боевого применений танковых подразделений СС в годы Второй мировой войны.

Книга публикуется в новом переводе.

---

Потом наши солдаты сообщили, что русские переправляются через северный рукав реки на западный берег на обнаруженных ими лодках. Мы выехали на середину моста и стали ворочать башней над его перилами, посылая фугас — ные снаряды один за другим в гущу лодок. Взрывы взметали высоко в воздух столбы воды. Наш мост сотрясался при каждом выстреле. Две лодки утонули, остальные укрылись в ветвях ив, росших вдоль берега.

Нужно было возвращаться. В любой момент русские танки могли выскочить из леса на открытое пространство и открыть огонь по нашему «тигру», стоявшему на высоком деревянном мосту.

Съезжая с моста, мы получили по радио приказ отойти с восточного берега. Все танки необходимо было немедленно переправить на другой берег и сосредоточить чуть южнее, в лесу. Согласно приказу по армии, отданному накануне, всем частям предписывалось уничтожить все транспортные средства независимо от их груза или назначения, кроме боевых машин. Причиной для такого приказа было отсутствие запасов топлива. Единственными исключениями из этого перечня были полевые кухни и санитарные машины — они были незаменимы. Было приказано перед уничтожением сливать из баков машин все топливо для передачи танкистам.

Дорога выглядела заброшенной и пустынной. Массы войск, прошедшие вдоль дороги на запад, уже укрылись в лесах под Цоссеном и Кёнигсвустерхаузеном. Дорога сама стала полем боя.

Непрерывные атаки русской пехоты и танков все туже стягивали кольцо окружения. На востоке, западе и юге наши солдаты поспешно отступали на предполагаемые но- ^ вые рубежи обороны. Полное уничтожение нашей дивизии было вопросом нескольких дней. Конец был неизбежен, как наступление ночи после дня.

Хотя основные силы нашей 9-й армии удерживали рубеж обороны по Одеру в районе Франкфурта, несмотря на то что русские продвинулись больше чем на сто километров в наш тыл, Гитлер отказался от мысли отвести армию в Берлин для защиты столицы рейха. А потом наступил дефицит топлива и практически всего, в чем мы нуждались.

Наконец Клуст приказал по радио немедленно перебросить наши танки в леса, лежавшие между Приросом и Меркиш-Буххольцем. Когда взревели двигатели и колонна танков двинулась от дороги к центру леса, раздался всеобщий вздох облегчения.

Наш механик-водитель как обычно переключал передачи, чтобы нагнать идущий впереди танк. Вдруг в коробке передач что-то стукнуло, и мы остановились. Повреждение трансмиссии! Мы смогли продолжить движение в аварийном режиме — на передачах с первой по четвертую — со скоростью пешехода, но мы хотя бы сохранили подвижность.

Возле каменного моста через реку Зеенге, почти полностью разрушенного ударами с воздуха, мы выехали на асфальтированную дорогу на Меркиш-Буххольц, но через два километра снова покинули ее, свернув на лесную просеку.

Проезжая лесок за леском, мы выспрашивали дорогу к расположению нашего батальона. Как только мы его нашли, ремонтная бригада нашей роты занялась поврежденной трансмиссией. Мы ужасно устали, но не могли сомкнуть глаз. Дело было не только в стуке молотков в передней части корпуса между местами механика-водителя и радиста. Нас терзало горе от осознания всего происходившего вокруг. К счастью, нас связывали неразрывные узы товарищества, закаленные боями и нуждой, узы душевной гармонии.

Гитлер назначил на 25 апреля атаку армии Венка, которая должна была, сосредоточившись на восточном берегу Эльбы южнее Магдебурга, нанести удар на Потсдам и прорвать окружение Берлина. 27 апреля немецкие войска снова прорвались через кольцо русских войск, наступавших с юга на район западнее Берлина.

Но эта атака немцев захлебнулась после соединения с корпусом Реймана. Из девяти дивизий 12-й армии шесть существовали только на бумаге. Было развернуто всего три дивизии (один корпус), да и те были плохо оснащены и вооружены. По радиосообщению, полученному 25 апреля, фронт севернее Берлина и южнее Штеттина, на участке 3-й армии, фактически рухнул. Попытка деблокирующего удара силами армии генерала фон Мантейфеля из района Ораниенбурга также провалилась после первоначального успеха, когда войска под командованием генерала СС Штайнера вклинились на два километра.

Тем временем Мюнстер, Хельвиг и Малер, машины которых пришли вместе с нами, заправили танки и приготовились к бою. Запасов топлива, привезенного в бочках, не хватало даже на заправку одной машины, и пополнения их ожидать не приходилось. Что будет дальше? Ночью наши эвакуационные группы оттащили в тыл поврежденные машины. Те из них, которые невозможно было исправить, были взорваны. Командирская машина Шмидта уже была взорвана накануне вечером при отступлении из Шторкова. Мы больше не могли скрывать нервного напряжения перед лицом неопределенности, угрожавшей гибелью.

Тем временем остатки роты собрались на просеке. Товарищи, объединенные общим отчаянием и опытом совместных боев, залезли на небольшой тягач и полевую кухню. Для многих из нас это прощание стало прощанием навсегда. Мы могли лишь с печалью и беспокойством ожидать завершения авантюры, в ходе которой мы должны были преодолеть 100 километров по тылам русской армии. Первым пришел рядовой из танковой дивизии. За ним — Кулеман. Они хотели ехать вместе с нами в боевом отделении. Поэтому они забрались под орудие. Затем разверзся ад. На сосредоточившиеся в лесу машины и солдат обрушился беспокоящий огонь русских минометов. Мы переключили радиостанцию на прием. Наверное, где-то около 7 часов утра посыльный вызвал командиров танков к машине командира. Переждав несколько взрывов, мы бегом бросились к танку Ноя. Пришлось подождать Кунке, который выскочил из люка заряжающего на несколько минут позже. Потом мы собрались вокруг затвора орудия, изучая расстеленную карту, освещенную лампой в потолке башни.

После отданного 27 апреля запоздалого приказа нашей армии прорываться к армии Венка все окруженные получили указание в ту же ночь, обходя Берлин с юга, прорываться в Бранденбург.

Группа, во главе которой двигались наши танки, должна была пройти правее Меркиш-Буххольца напрямик через леса в сторону Хальбе. Дойдя до Хальбе, мы должны были двинуться вдоль шоссе Берлин — Котбус и прорываться в направлении между Барутом и Цоссеном, укрываясь в обширных лесах, пока не соединимся с армией Венка, растянувшейся от Потсдама до Магдебурга. На исходные позиции надлежало выйти не позднее чем через пятнадцать минут. На часах было 6.50 утра.

Поддержку роте должны были оказывать пехотинцы курсантского полка дивизии «Курмарк», посаженные на броню. Атакующей колонне не разрешалось останавливаться ни в коем случае. Любое сопротивление необходимо было сломить всеми доступными средствами. Нужно было обеспечить непрерывность наступления. Наш взвод шел головным. Мы все прекрасно понимали сложность поставленной задачи: головному взводу предстояло прорвать позиции русских, столкнувшись с численно превосходящим, подготовленным и сосредоточенным противником, стоящим в обороне. Никогда раньше на долю танкистов не выпадало подобных заданий. Никогда еще за прошедшие годы войны жизни тысяч солдат и мирных жителей не зависели от такой маленькой горстки танков!

Едва мы спрыгнули с танка Ноя, как среди головных танков разорвалось несколько снарядов. Мы в нескольких словах описали остальным командирам сложившуюся ситуацию, потребовав от них максимальной бдительности и умения во что бы то ни стало удержаться за танком, идущим впереди. Прочие указания должны были передаваться по радио.

Мы услышали топот тысяч сапог за спиной. Солдаты двигались через лес на исходные позиции. Мы быстро надели наушники и микрофоны. Механик-водитель запустил двигатель. Плавно раскачиваясь, танк двинулся вперед. По лесу эхом разносился шум танковых двигателей. Новые тысячи солдат постепенно вытекали потоком из леса, окружая наши машины. Были отданы последние приказы. Генералы и полковники пытались привести в порядок построенные в колонны дивизии. Молодые унтер-офицеры дивизии «Курмарк», вместе с которыми мы вели бои на Одере 16 апреля, группами забирались на наши танки. Все разговоры крутились вокруг предстоящего прорыва. Сумеем ли мы прорваться и каким образом?

Незадолго до 11 утра 27 апреля мы получили приказ явиться к командиру, который рассказал нам об участке фронта вдоль дороги. Исключительно важно было удержать до вечера опушку леса (в основном силами пехоты). Ожидалось, что противник может бросить в бой танки. Мы договорились об используемых радиочастотах. Мы должны были остаться со 2-м взводом в качестве резерва. Шедшим впереди 1-м взводом командовал Кунке. Мы вернулись к танкам и отвели их с дороги в лес. Метрах в ста дальше в глубь букового леса в окопах за дорогой, асфальтовое покрытие которой виднелось за прогалинами и кустами, нас ждали русские. Прошло, наверное, минут десять, и наш танк получил сильный удар. Я спрятался в командирской башенке. В следующие несколько минут, сотрясая нашу машину, на землю один за другим обрушились несколько залпов.