Вилли Фей - Танковые сражения войск СС

• Название: Танковые сражения войск СС
• Автор: Вилли Фей
• Издательство: Яуза; Эксмо
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-32610-5

Они по праву считались элитой вооруженных сил Третьего Рейха.

Их величали «танковой гвардией» Гитлера.

Их бросали на самые опасные участки фронта.

Их боевой путь отмечен тысячами сгоревших советских, американских, британских танков…

Прекрасно подготовленные, вооруженные новейшей техникой, фанатично преданные фюреру, танковые дивизии войск СС отличились во всех решающих сражениях 1943–1945 гг. — от Харькова и Курска до Нормандии, от Арденн до Балатона и Берлина. Но ни храбрость личного состава, ни грозные «пантеры» и «тигры», ни богатый боевой опыт эсэсовских дивизий не могли предотвратить падение Третьего Рейха — лишь отсрочили неизбежную катастрофу.

Автор этой книги унтершарфюрер Вилли Фей в годы Второй мировой служил в 1-й роте 102-го тяжелого танкового батальона войск СС. 8 августа 1944 года он провел один из самых успешных в истории танковых боев, расстреляв из своего «тигра» № 134 колонну английских «шерманов» и подбив 15 из них. Всего за годы войны Фей уничтожил 80 танков противника, вошел в число лучших танковых асов Третьего Рейха и стал кавалером Рыцарского креста.

Его книга, основанная на личных свидетельствах и неопубликованных воспоминаниях немецких танкистов, которые Фей собирал много лет, считается одним из лучших исследований боевого применений танковых подразделений СС в годы Второй мировой войны.

Книга публикуется в новом переводе.

---

У этой дороги мы пополнили запасы топлива и боеприпасов и выполнили самый неотложный ремонт. Только на правой гусенице нашего танка пришлось заменить одиннадцать звеньев. Затем последовало совещание с командирами, на котором прозвучали доклады о количестве побед и были рассмотрены причины срыва атаки. Только благодаря дальновидности и быстрой реакции немногочисленных танковых командиров вся эта затея не потерпела фиаско.

Шаубингера и Оберхубера отпустили в ремонтную роту. Нам временно на усиление передали штабной танк. Поскольку Хельвигу было приказано занять позицию сразу за передней линией окопов, рядом с фермой, Шмидт занял оборону на правом фланге, в поместье, далеко выдвинувшись вперед. Мы подъехали к КП батальона и заняли позицию чуть левее дороги. Одновременно мы служили радиорелейной станцией для передачи приказов с ротного КП во время ежечасных радиообменов. Перед нами, на железнодорожной насыпи и за ней, занимали позиции части бригады самоходок, составлявшие первую линию немецкой противотанковой обороны.

За насыпью на немецких позициях стояло больше двух десятков выгоревших остовов вражеских танков, подбитых на очень небольшой площади. Они были немыми свидетельствами ожесточенности бушевавших здесь оборонительных боев. Ни одному русскому танку, несмотря на их массированное применение, не удалось прорвать немецкую линию фронта.

Мы сидели на крыше замаскированного танка в саду возле фермы до самого заката. Потом мы приняли первое дежурство, когда нам предстояло передавать или отвечать по радио на вечерние доклады и запросы. На всякий случай мы направили орудие на насыпь и дорогу в 800 метрах перед нами. Ребята из штаба боевой группы притащили в подвал солому и устроили там постели. Мягкий свет белых свечей тускло освещал подвал и отражался в блестящих поверхностях оружия. Повсюду стояли или были развешены по стенам ящики с ручными гранатами и патронами, телефоны, карты и стальные каски.

Часовые на крыше башни сменялись через каждые два часа. На случай тревоги никому не разрешалось уходить за пределы слышимости крика. Как бы то ни было, о сне не было даже и мысли — приходилось бодрствовать из-за постоянных приходящих и отправляемых сообщений, приема продовольствия, запросов и приказов по радио, проверки постов и наблюдения. Все чувства были напряжены. Мы слушали обстановку на линии фронта и множество усиленных наступившей ночью шумов на передовых позициях.

Ночь тянулась медленно, час за часом.

Ночная попытка деблокировать «Крепость Кюстрин»

Шройф совещался с командиром почти всю середину дня 26 марта. Хельвиг, которому в усиление накануне вечером дали Шаубингера, поджег два русских танка. В тот же день пришел устный приказ отходить. Все танки должны были к 8 часам вечера собраться для отхода у командного пункта роты. По возможности отходить следовало незаметно для противника и в разное время. Далее прошел инструктаж.

Приказы давались в устной форме. После того как прибудет последний танк, танковый корпус в соответствии с приказом планировал в тот же вечер нанести удар по обе стороны от Горгаста всеми наличными танками и двумя егерскими дивизиями при поддержке корпуса артиллерии народного ополчения, чтобы деблокировать Кюстрин.

Поступил дополнительный приказ из штаба батальона:

«1-й роте, за которой следует 2-я рота, совместно с приданными пехотными частями, бронеразведывательным батальоном и саперными частями начать наступление из Горгаста в 01.00. 3-я рота наносит удар на 1 км правее вдоль шоссе совместно с танковым батальоном. Батальон штурмовых орудий занимает левый фланг. Разграничительной линией служит ручей от Горгаста в направлении Одера».

Уже несколько недель советские войска, наступавшие с востока, юга и севера, топтались под окруженной крепостью Кюстрин. В рядах обороняющихся стали появляться бреши. Они отступали в глубь крепости, снова смыкая фронт. Однако в последние несколько дней обороняющиеся сгрудились на небольшой площади и могли надеяться только на помощь извне. В противном случае их ожидало скорое и полное уничтожение.

В эту ночь все имевшиеся в крепости силы должны были совершить попытку прорыва.

«Вперед!» Ревя двигателями, мы двинулись по деревенской улице в сторону домов. У окраины деревни нас приветствовали разрывы первых снарядов вражеской артиллерии. Впереди — задержка за задержкой. Что происходит? Командир, отчаянно ругаясь, вернулся назад на разведывательной бронемашине, заставил всех резко повернуть направо и застрял в воронке от снаряда. В деревне царил дух разрушения, как и в Захсенхайме. На малом ходу и на низких передачах мы двинулись по пастбищам справа от дороги. 1-я рота под командованием кавалера Рыцарского креста Кальса уже подошла к вражеским окопам, развернувшись в боевое построение. Все выключили двигатели. Вокруг нас стояла мертвая тишина — густой туман глушил все звуки. Мы забрались обратно в «коробку» и надели наушники. Благословения от артиллеристов долго ждать не пришлось. Головные танки запустили двигатели. Моторы взревели.

К ним присоединялись все новые и новые танки. Пятнадцать танков устремились вперед. Со стороны головных танков донеслись звуки отчаянной пулеметной стрельбы. По высокому темпу стрельбы легко было узнать немецкие пулеметы. Атака началась, и немецкие танки тут же в нее включились. Взрывы снарядов, мин, гранат усиливали шум боя. Время от времени тьму разрывали белые осветительные ракеты. Метровые языки пламени из выхлопных труб больше слепили нас, нежели освещали дорогу. Казалось, что мы движемся вперед со скоростью пешехода. Основные ударные силы, еще недавно сосредоточенные, рассыпались по широкой равнине. Чуть левее, на захваченных передовых позициях противника, среди буков еще сверкали вспышки винтовочных выстрелов.

Головные танки уже давно их миновали. Трассирующие пули русских хлестали по надвигавшейся стальной стене. Мы не могли стрелять в темноту, рискуя попасть по своим. Главная линия русской обороны должна была лежать в километре от нас. Все остановились. Похоже, стрелковому полку требовалась перегруппировка. До нас доносился топот ног пробегающих рот, крики, брань, обрывки разговоров. Потом мы снова сосредоточились для продолжения атаки. Спустя несколько секунд поступил общий тревожный вызов, повторившийся три раза: «Внимание! Внимание! Мины! Мины!», потом — сведения о местонахождении минного поля. Три танка 1-й роты неподвижно застыли на минном поле с разорванными гусеницами. Атака снова застопорилась, последовал приказ всем остановиться. Сначала саперы должны были расчистить путь машинам. Драгоценное время стремительно утекало.

Если полоса минного заграждения остановила наступление уже здесь, то сколько таких полос будет ближе к вражеским траншеям?

Для продолжения атаки 2-я рота со взводом Шройфа во главе прошла по расчищенному проходу следом за командирской машиной. Наш взвод прикрывал левый фланг. На востоке уже занималась заря, но из-за тумана видимость была ограничена.

К этому времени 3-я рота должна была выйти к главной линии обороны противника на правом фланге, но она тоже задержалась из-за мин. Один танк был подбит из «базуки» на проволочных заграждениях и сгорел. Еще один подорвался на минном поле.

Потом они, похоже, попытались прорваться сквозь линию обороны русских силами роты разведывательных бронемашин и саперов. На высокой скорости, разбрасывая дымовые гранаты, чтобы укрыться от огня противника, одиночные бронетранспортеры рванулись из глубины минного поля справа от нас. Под прикрытием дымовой завесы двинулись и остальные. В отчаянном рывке стальная фаланга достигла проволочных заграждений и растворилась, словно призрак, в море тумана. Успех нашей атаки висел на волоске. Шройф провел все свои машины через проход, проделанный саперами, и вместе со следовавшей за ним пехотой вышел к переплетениям колючей проволоки. Однако оборона противника была очень сильна. Особенно досаждали невидимые нам пулеметы на флангах. Они прижимали наступавшую пехоту к земле. Смерти вопреки пехотинцы поднимались, бросались на огонь, пытаясь добраться до вражеских траншей, и один за другим падали, сраженные пулями. Пулеметы из-за колючей проволоки не умолкали ни на минуту.

Советская артиллерия открыла заградительный огонь, сосредоточив его на участке атаки. Ударные роты пытались укрыться в многочисленных воронках. Бескрайние бурые поля лежали пустые и заброшенные, быстро превращаясь в море воронок, перепахиваемое снова и снова.

Вражеские танки застали нас врасплох, выскочив из-за фермы и прилегающих зарослей кустов и деревьев в тылу противника, метрах в пятистах от нас. Первое попадание в корпус получила машина Шройфа. Все, кто был на его частоте, тут же среагировали на тревожный сигнал. Спустя считаные секунды все башни повернулись в сторону новых целей, и первая вражеская машина исчезла в огненной вспышке взрыва.