Эрнест Лависс - Том 2. Время Наполеона. Часть вторая. 1800-1815

• Название: Том 2. Время Наполеона. Часть вторая. 1800-1815
• Автор: Эрнест Лависс
• Издательство: ОГИЗ
• Жанр: История
• Год: 1938

---

Император велел полковнику Малле отдать своим солдатам приказ переложить ружья под левую руку. Полковник возразил, что считает опасным приближаться таким образом, — как бы безоружными, — к войску, настроение которого внушает опасения; первый залп противника может нанести императорскому отряду огромный урон. Наполеон повторил: «Малле, делайте, что я вам приказываю». Он один во главе своих ветеранов, державших ружья дулом вниз, двинулся к 5-му линейному полку. «Вот он!.. Пли!» — закричал вне себя капитан Рандон. Несчастные солдаты оторопели. У них дрожали колени, ружья тряслись в судорожно сжатых руках.

Подойдя па пистолетный выстрел, Наполеон остановился. «Солдаты 5-го полка, — сказал он твердым и спокойным голосом, — вы меня узнаете?» Затем, сделав еще два-три шага вперед и расстегнув сюртук, добавил: «Кто из вас хочет стрелять в своего императора? Я становлюсь под ваши выстрелы». Солдаты были не в силах вынести такое испытание. Громкий крик «Да здравствует император!» — крик, так долго сдерживаемый, вырывается из груди у всех. Ряды дрогнули, смешались. Солдаты срывают с себя белые кокарды, машут киверами, надетыми на штыки, бросаются к своему императору, окружают его, приветствуют восторженными кликами, становятся перед ним на колени.

В это время 7-й линейный полк, под начальством полковника Лабедуайера, с кликами «Да здравствует император!» выступил из Гренобля и пошел на соединение с солдатами, прибывшими с Эльбы. Отчаявшись в возможности защищать Гренобль, где население побуждало солдат перейти на сторону императора, Маршан решил по крайней мере увести с собой оставшиеся войска. Но было уже поздно. Около 7 часов вечера более 2000 крестьян, вооруженных вилами и старинными ружьями, неся в руках факелы, ярко пылавшие в темноте, приблизились, смешавшись с солдатами Наполеона, к Боннским воротам. Задержанная палисадами крытой дороги, эта шумная толпа сгрудилась на гласисах и на обширном пространстве перед крепостью, крича во все горло: «Да здравствует император! Да здравствует император!» С бастионов и куртин канониры и пехотинцы отвечали тем же возгласом. Гренобльский народ, столпившийся на Военной улице, неистово вторил этим крикам. По обе стороны укреплений все голоса слились в единый непрерывный крик. Каретники из предместья св. Иосифа огромной дубовой доской высадили городские ворота. Император вступил в Гренобль, — восторженная толпа на руках несла его по улицам, наспех иллюминованным. Вскоре перед балконом гостиницы Трех дофинов, где Наполеон пожелал остановиться, появилась группа рабочих и сложила там обломки Боннских ворот со словами: «У нас нет ключей от твоего верного города Гренобля, поэтому мы принесли тебе его ворота».

10 марта в Лионе повторились те же сцены. Уже не оставалось никаких сомнений в том, что народ и войска враждебны Бурбонам, и граф д' Артуа в полдень убежал из города, Макдональд последовал за ним два часа спустя, сообщая военному министру: «Я покинул Лион, или, вернее сказать, я бежал оттуда, после того как был свидетелем отложения всего гарнизона, перешедшего под знамена Наполеона с криками «Да здравствует император!» — криками, которые подхватывались от предместья Гильотьер до Лионской набережной толпами народа, теснившегося по обоим берегам Роны».

Проводив Наполеона в архиепископский дворец, толпа народа рассыпалась по городу, неся в руках факелы и распевая Марсельезу. Рабочие шелкоткацкой промышленности останавливались перед домами роялистов и камнями выбивали окна. На площади Белькур разгромлено было кафе Бурбон, известное как место сборищ эмигрантов. Всю ночь улицы <|глашались восторженными приветствиями и угрожающими криками. Возгласы «Да здравствует император!» перемежались с возгласами: «Долой попов! Смерть роялистам! На эшафот Бурбонов!» «Можно было подумать, что опять наступил канун 1793 года», — говорил один офицер.

Возвращение Наполеона начинало волновать всю Францию. За два дня рента пала на пять франков. Это внезапное падение как нельзя лучше характеризовало настроение буржуазии. В Париже, как и в провинции, имущие классы, недовольные правительством и в последние месяцы фрондировавшие, теперь становились искренними союзниками Бурбонов. В обеих палатах, в парижской национальной гвардии, состоявшей из людей с имущественным цензом, господствовало то же негодование, та же вражда против Наполеона. Но в огромном большинстве департаментов масса населения, городские рабочие и крестьяне стояли за императора, который в их глазах олицетворял принципы революции. Что касается солдат, то одни не скрывают своей радости; крича «Да здравствует император!», они подбрасывают в воздух свои соломенные тюфяки, срывают белые кокарды и предсказывают скорое возвращение «маленького капрала» в Тюильри; другие сохраняют спокойствие, но по мнению генералов «испытывать их верность было бы весьма рискованным предприятием». Маршалы Франции и почти все генералы, состоящие на действительной службе, в отчаянии. Они негодуют на Наполеона за то, что он поставил их в такое положение, когда приходится либо стрелять в него, либо нарушить данную королю присягу. Чтобы подбодрить себя, они обращаются к войскам с неистовыми приказами. Сульт заявляет, что Бонапарт — не более как авантюрист; Журдан называет его «врагом общества», Рей — «безумным разбойником», Пакто — «кровожадным чудовищем»; Кюрто заявляет, что он хотел бы «убить его собственными руками»; Ней обещает привезти его в железной клетке. Штабы точно так же пламенно стоят за Бурбонов, но многие полковые командиры и большинство офицеров разделяют чувства солдат.

Военный заговор на севере; измена маршала Нея. Фуше узнал о высадке Наполеона почти одновременно с самим Людовиком XVIII. Он был крайне раздосадован этим, но не такой он был человек, чтобы дать событиям свершаться, не стараясь извлечь из них какой-нибудь выгоды. Он думал, что у него хватит времени для действия. Усилением движения среди военных, затеянного в феврале, установлением временного правительства, призывом к национальной гвардии и ко всей стране он надеялся воспрепятствовать вступление Наполеона в Париж. Если бы, наоборот, бонапартистское движение увлекло народ и армию и привело бы к возвращению Наполеона на престол, Фуше рассчитывал изобразить дело так, будто он работал в пользу Наполеона. Во всяком случае, он твердо решил итти с победителями и использовать обстоятельства.

Вечером б марта Фуше вызвал к себе генерала Лаллемана и, ничего не сообщив ему о возвращении императора, убедил его в том, что двор что-то подозревает и что нужно немедленно привести февральский замысел в исполнение, чтобы предупредить репрессии. Лаллеман отправился в Лилль, где один из главарей заговорщиков, Друэ д Эрлон, командовал войсками под верховным начальством командира 16-го военного округа Мортье. Воспользовавшись отсутствием Мортье, д'Эрлон 7 марта разослал приказ расположенным в округе полкам немедленно отправиться в Париж. Инструкции эти составлены были в такой форме, что начальники частей, не участвовавшие в заговоре, могли подумать, будто передвижение совершается по приказу военного министра. Это заблуждение предполагалось рассеять, находясь уже в пути. Несколько полков выступили 8 и 9 марта. Внезапное возвращение Мортье смутило д'Эрлона, и 8 марта он поторопился отменить отданный им накануне приказ. Войска, за исключением королевских стрелков (бывших гвардейских конных стрелков), повернули назад. Стрелки дошли до Компьеня, но в результате небольшой стычки и они, в свою очередь, вернулись обратно.

В то время как это движение терпело неудачу, маршал Ней прибыл в Лон-ле-Сонье, где находилась его главная квартира. Он все еще был сильно раздражен против «человека с острова Эльбы и его безумного предприятия». Но вокруг него все предвещало отпадение вверенных ему войсковых частей. 14 марта 76-й линейный полк, шедший во главе его небольшой армии, перешел на сторону Наполеона. Другие полки готовы были последовать этому примеру. Ней, увлеченный общим порывом, признал императора и привел ему свои войска.

Возвращение Наполеона в Тюильри. Тщетно Людовик XVIII заменяет Сульта Кларком; тщетно на заседании 16-III, где присутствовал король, его приветствуют обе палаты; тщетно созывает он генеральные советы, призывает к оружию 3 миллиона солдат национальной гвардии, сосредоточивает одну армию, под командой герцога Беррийского, в Вильжюиве, другую, под командой герцога Орлеанского, — на севере: Наполеон, как он сам это предсказал, продолягает свой путь без единого выстрела. Армия его растет с каждым переходом, вследствие присоединения посланных против него полков. Дорогой за ним идет толпа крестьян; обитатели каждой деревни провожают императорское войско до ближайшей деревни, где их сменяет новый поток народа. 13 марта Наполеон выступает из Лиона и ночует в Маконе, 14-го он в Шалоне, 15-го в Отене, 16-го в Аваллоне, 17-го в Оксере, 19-го в Пон-сюр-Ионн. 20-го утром он прибывает в Фонте-небдо. В тот же день, в 9 часов вечера, он водворяется в Тюильри. Над дворцом, накануне покинутым Людовиком XVIII, уже с полудня развевалось знамя революции и империи.