Эрнест Лависс - Том 1. Время Наполеона. Часть первая. 1800-1815

• Название: Том 1. Время Наполеона. Часть первая. 1800-1815
• Автор: Эрнест Лависс
• Издательство: ОГИЗ
• Жанр: История
• Год: 1938

---

1 декабря 1800 года Гренье, атакованный эрцгерцогом перед Мюльдорфом, у Ампфинга, удержал позицию до прибытия дивизии Гранжана, что позволило ему отступить в полном порядке. Исход сражения при Ампфинге, показавшегося австрийцам великой победой, довел их самоуверенность до апогея; они не понимали, что Моро умышленно завлекает их на поляну в глубине Эберсбергского леса, перерезанную лощинами, ручьями и густыми порослями. Он остановился у деревни Гогенлинден, в местности, прекрасно выбранной для того, чтобы не дать развернуться превосходной австрийской коннице. Одно узкое, замкнутое между двумя возвышенностями шоссе ведет через деревню Маттенбет из Мюльдорфа в Мюнхен. Эрцгерцог Иоанн смело двинулся по нему, вопреки справедливым представлениям своего ментора, старого генерала Лауера. Кинмайер должен был с севера грозить левому флангу Моро, но дивизии Леграна и- Ластуля сумели одни остановить его; с юга же генерал Риш должен был обойти правое крыло французов проселочными дорогами, ведущими к Эберсбергу. Хладнокровие Моро, искусный расчет операций и строгая точность в исполнении его приказов обеспечили французам полный успех. В то время как главные силы австрийской армии бесконечной колонной тянулись по мат-тенбетскому шоссе — пехота во главе, артиллерия в центре, конница в хвосте, — в то время как Гренье; Ней и Груши стойко выдерживали атаку эрцгерцога, Ришпанс и Декан, быстро пройдя тропинками, о существовании которых знал Моро, врезались между Ришем и главной колонной, чтобы зайти ей в тыл. Действительно, Декан задержал Риша и не дал ему послать подкрепления своему командующему. Войска эрцгерцога внезапно дрогнули и пришли в замешательство. Моро с радостью услыхал сильную канонаду в тылу австрийцев. Он немедленно двинул Нея против австрийской колонны и навстречу Ришпансу, бешено атаковавшему ее с тыла. Австрийское войско смешалось, как в водовороте, ряды расстроились, и солдаты разбегались по лесу, куда глаза глядят, карабкаясь на высоты или устремляясь в овраги. Вскоре маттенбетское шоссе было усеяно грудами трупов и раненых, лошадьми без всадников, разбитыми повозками, брошенными орудиями и артиллерийскими ящиками. 20 ООО убитых или взятых в плен австрийцев, около сотни орудий и огромное количество снаряжения — таковы были трофеи этой блестящей победы. Побежденные едва спасались под прикрытием ночи и снега (2–3 декабря 1800 г.).

Победа при Гогенлиндене была последней республиканской победой. Никогда больше Франция не видела такой скромности в своих военачальниках, такой сердечной к ним почтительности со стороны солдат, таких трогательных проявлений патриотизма, как объятия двух соратников, Нея и Ришпанса, на поле битвы, после того как они соединились, прорвав с двух сторон австрийскую армию. Моро и в голову не приходило раздуть свою победу хвастливыми рапортами: он донес о ней поразительно скромным письмом, заключавшим в себе всего несколько строк. Бонапарт сообщил о ней Законодательному корпусу, как об одной из величайших побед, когда-либо одержанных, и написал Моро, что он превзошел себя. Но позднее он взял назад свои похвалы. Он утверждал, что эта победа была результатом чистой случайности и что операции эрцгерцога Иоанна далеко превосходили операции его противника. Странно видеть такую мелочность со стороны величайшего военного гения, какого знает история. Но в глазах Бонапарта всякая похвала, достававшаяся другому, являлась ущербом его собственной славе.

Штейерское перемирие. Австрийская монархия находилась на краю гибели. Моро гнал перед собой жалкие остатки армии эрцгерцога на Инн, Зальц, Траун и Энпс. Каждый день был для него новым триумфом. Император поспешно призвал эрцгерцога Карла, у которого гофкригсрат отбил вкус к командованию, и назначил его на место его брата эрцгерцога Иоанна; это был единственный австрийский полководец, способный предотвратить дальнейшие поражения. Но когда он увидал, как расстроена армия, он посоветовал своему брату просить мира. Моро мог бы победителем вступить в Вену. Его помощники советовали ему предпринять этот поход, не представлявший теперь ни малейшей опасности, чтобы добиться от императора более выгодных условий мира. Но Моро решил остановиться по дороге к Эннсу, не желая доводить австрийцев до отчаяния. «Я предпочитаю, — сказал он, — завоевать мир»; прекрасный и редко случающийся образец военного бескорыстия. В силу штейерского перемирия (25 декабря) не сдавшиеся еще баварские и тирольские крепости должны были быть переданы французам, и Австрия, вопреки ранее принятым ею на себя обязательствам, должна была заключить с Францией отдельный от Англии договор.

Люневильсвий мир (9 февраля 1801 г.). Немедленно были начаты переговоры о мире. Барон Тугут передал руководство иностранными делами графу Кобенцлю, который лично отправился в Люневиль для переговоров с Жозефом Бонапартом. Первый консул в послании к Законодательному корпусу 2 января 1801 года указал, что непременным условием мира должно быть признание Рейна границей Французской республики, а Адидже (Эч) — границей Цизальпинской республики. Кобенцль безуспешно прилагал все усилия, чтобы добиться возвращения Тосканы эрцгерцогу Фердинанду; он принужден был согласиться на все условия победителя. В основу Люневильского мира был положен Кампо-Формийский договор с включением двух новых пунктов, не выгодных для Австрии: 1) были признаны две новые «братские» республики — Ватавская и Гельветическая[21]; 2) Франц II должен был гарантировать договор не только от лица своей наследственной державы как австрийский государь, но и в качестве главы так называемой «священной Римской империи германской нации»: Бонапарт не желал иметь дело с новым Раштадтским конгрессом. Тоскана, отнятая у австрийского эрцгерцога Фердинанда, была превращена в королевство Этрурию и отдана сыну герцога пармского, женатому на испанской принцессе. Первый консул очень благоразумно отказался от мысли восстановить Римскую и Партенопейскую республики. Папе были возвращены его владения в том объеме, какой они имели в конце 1797 года, т. е. без Романьи и легатств. С неаполитанскими Бурбонами был заключен во Флоренции отдельный договор для утверждения условий перемирия, заключенного в Фолиньо, и Сульт с 10 ООО человек занял Отранто, Тарент и Бриндизи.

Люневильский договор это — мир на континенте; он знаменовал окончательный упадок Австрии. Отныне Габсбурги больше не могут домогаться той гегемонии в Европе, мысль о которой непрерывно дразнила их воображение с XV века. Австрия могла бы еще играть видную роль, если бы позаботилась о своем внутреннем сплочении, если бы захотела стать посредницей между Западом и Востоком и просветительницей полуварварских народов Восточной Европы. Но вместо этого она думала лишь о гибели своего верховенства в Германии. «Моя монархия потеряла столько людей и денег, — писал Франц II, — что она не в состоянии занимать в системе европейского равновесия подобающего ей места; вместе с тем я утратил все мои политические связи и в этом тяжелом положении не могу рассчитывать ни на одного искреннего союзника».

II. Война с Англией

Морская тирания Англии. Люневильский договор утвердил первенство Франции на континенте. Но Англия оставалась неуязвимой на своем острове. Владея Мартиникой, Санта-Лючией, пятью французскими городами в Индии, Гвианой, Капской землей и Цейлоном, отнятыми ею у голландцев, Миноркой и Тринидадом, завоеванными у Испании, она блокировала все порты Франции и ее союзников; она господствовала на всех морях, и ее владычество переходило в тиранию; она обогащалась захватами торговых судов, и не только французских, но даже принадлежавших нейтральным государствам. Напрасно Бонапарт, став первым консулом, заклинал английского короля дать свету мир. Ответ Гренвиля Талейрану привел к тому, что война стала еще более ожесточенною. Англичане решили завладеть Мальтою и Египтом, окончательно разгромить испанские и голландские колонии и уничтожить французский флот.

Потеря Мальты (б сентября 1800 г.). В Мальту был прислан совершенно недостаточный гарнизон в 4000 человек под начальством Вобуа. Вильнёв привел туда корабли, ускользнувшие от гибели при Абукире. Мальтийцы, очень дорожившие своей независимостью и крайне раздраженные ограблением церквей рыцарей Мальтийского ордена, подняли знамя восстания. Вобуа принужден был укрыться в крепости Лавалетте и здесь был осажден с суши мальтийцами под начальством каноника Кармана и одного нотариуса, Витал я. Со стороны моря его блокировали соединенные эскадры Англии, Португалии и Неаполя. Правда, крепость считалась неприступной, и для защиты ее было достаточно небольшого гарнизона, но как бороться с недостатком припасов и голодом? Уже с первых дней блокады нехватало дров; чтобы печь хлеб, приходилось ломать старые корабли. Цинга производила страшные опустошения: 660 человек, более восьмой части всего наличного состава, умерло в госпитале. Паек скоро был ограничен хлебом и растительным маслом, а вино и водку давали лишь раз в пять дней. Рис берегли для госпиталя. Осажденные развлекались фехтованием, танцами, театром. По временам распространялся слух, что англичане разбиты, что идут на выручку подкрепления, и т. п.; такими невинными выдумками Вобуа поддерживал бодрое настроение своих войск. Между тем командор Белл и португальский адмирал Ницца прислали полученные из Франции письма, которые не оставляли никакой надежды: попытка Бонапарта прислать вспомогательное войско потерпела неудачу. К началу сентября 1800 года, после 26-месячной блокады, в крепости осталось продовольствия только на восемь дней. Пришлось сдаться. Условия капитуляции были таковы: гарнизон выйдет из крепости с оружием в руках и будет отправлен в Марсель на английских кораблях. Остров Мальта останется в руках англичан до заключения общего мира; затем он будет передан или рыцарям ордена иоаннитов, или русскому царю, или неаполитанскому королю. Но англичане сумели навсегда удержать в своих руках этот ценный залог.