Свен Хассель - Фронтовое братство

• Название: Фронтовое братство
• Автор: Свен Хассель
• Издательство: Вече
• Жанр: О войне
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9533-2356-7

И снова Свен и его товарищи, бойцы штрафного танкового полка вермахта, прибыли на родину — лечиться от ран. И снова они видят, как безжалостная военная реальность, столь же страшная, сколь и привычная на передовой, вторгается в «мирную» жизнь их страны. Фронты разваливаются, люди звереют и проявляют самые темные стороны своей души. Окончание Второй мировой войны не за горами. Но что за человечество вылепится в ее горниле? И так ли важно, кто одержит победу? Эти и другие вопросы задает в своем очередном романе-бестселлере знаменитый писатель-фронтовик С. Хассель…

---

В конце концов казак подхлестнул лошадь. Женщина больше не смогла поспевать за ним. Спотыкалась и падала. Лошадь встала на дыбы. Казак огрел женщину нагайкой, выкрикнул короткое «Ништо!» и плюнул. Пришпорил лошадь и поскакал дальше.

Ей удалось немного проехать с пехотной полевой кухней. Потом ее прогнал лейтенант.

Затем вдруг на дороге появились солдаты ее страны.

Женщина побежала прятаться в лес, хотя в лесу у нее было больше врагов, притом более опасных.

Несколько часов она просидела в густом кустарнике, парализованная страхом.

Однажды рано утром она наткнулась на двух бородатых партизан. Те привели ее к гвардии лейтенанту Турецкому, командиру отряда. Это был высокий, стройный человек, в свое время лучший на своем курсе в военном училище в Омске. Когда ему было четырнадцать лет, он донес о контрреволюционных взглядах матери. Ее убило упавшим куском породы на одном из сибирских рудников.

Когда комсорг сообщил Петру Турецкому о смерти матери, он лишь ответил, пожав плечами:

— Поделом ей.

Он был умным, фанатичным и скорым на принятие решений.

Когда двое его людей привели Марию в лагерь, он тут же заметил на ней армейские носки, серый свитер с зеленой каймой и характерный зеленый шарф.

Турецкий холодно улыбнулся.

— Изменница! — прошипел он. Плюнул ей в лицо и ударил меховой шапкой. — Как твоя фамилия? Что делаешь здесь? Откуда ты?

Его удар придал Марии смелости. Из глубины души у нее поднялось типично русское упорство. Глаза ее превратились в щелочки, когда она слизнула текшую из носа кровь. И заорала на лейтенанта гвардии:

— Я из материнской утробы, болван! И бегу от немцев. Вы прячетесь в лесу, нападаете из засады и понятия не имеете, что сейчас творится в деревнях и на дорогах!

— Ах, вот ты как, шлюха!

Турецкий подозвал своего заместителя, Игоря Полторацкого. Невысокого казака-сержанта. Он щелкнул каблуками перед командиром и отрывисто выкрикнул:

— Слушаюсь, товарищ лейтенант!

— Разберемся с этой сукой, — прорычал лейтенант кривоногому казаку, и тот удовлетворенно заулыбался, уводя женщину.

Они били Марию. Сломали ей два пальца. Ласкали ее.

— Маша, — прошептал ей Турецкий. — Стало быть, ты собиралась шпионить за нами для своих немецких друзей?

— Нет, — простонала женщина.

— Хотела доносить им о нас? — прошептал лейтенант, едва не свернув ей шею. Схватил ее за груди и так стиснул их, что она закричала. — Ты изменница, ты путалась с германцами. — Ударил ее ногой.

Они сорвали с нее всю одежду. Бросили животом на ветвь дерева, где она висела, согнувшись пополам, пока они делали надрезы на ее теле и натирали их солью.

Потом ее сняли.

Мария сказала, что предала Россию. Что наносила удар в спину Красной армии. Что осмеивала Сталина. Что она изменница-власовка.

Они заставили Марию пить водку. Лили ее в рот прямо из бутылки. Лейтенант пожал плечами.

— Делай с ней, что хочешь, — сказал он и ушел.

Игорь Полторацкий лег на нее. Прошептал:

— Маша.

Утолив похоть, нарисовал ей на лбу свастику раскаленным гвоздем.

Партизаны обрезали у нее волосы и бросили их в огонь. Потом плюнули на нее и ушли.

Выступая на рассвете, они бросили ее лежащей. Когда Турецкий спросил Игоря, мертва ли она, он соврал, что да. Надеялся, что Мария медленно умрет в сыром лесу, но она не умерла. Она была родом с Волги, а волжане — народ живучий.

Когда Мария очнулась, в ее горящей голове билась одна мысль. Она должна, пока жива, убить Полторацкого.

Поднявшись, Мария, всхлипывая, пошла. Она интуитивно держала путь на запад.

Три дня спустя она сидела на стволе упавшего дерева. Боль притупилась. Ожог на лбу страданий уже не доставлял, но она была сломлена громадной, убийственной усталостью.

Мария жевала прутики, чтобы утолить жажду, но жевать было больно. Зубы у нее шатались, губы сильно распухли.

Внезапно раздался рык, сильные пальцы сжали ей горло и запрокинули ее назад. Почти парализованная ужасом, она увидела чумазое, разбойничье лицо Малыша под русской каской.

— Девка! — заорал он. — Девка с отметиной на лбу!

— Осел! — прошипел Старик, выползая из кустов, как ящерица, за ним следовал Легионер. — Пусти бедную женщину, пока не удушил!

Малыш встал и помог Марии подняться, но не упустил возможности провести лапищей по ее ладному, полуприкрытому рваным тряпьем телу.

— Пресвятая Богоматерь Казанская! — воскликнул Малыш. — Какая цыпочка! — Подмигнул Старику. — Давай бросим жребий, кому первому она достанется.

— Свинья, — выругался Старик. — Ее нужно отвести к лейтенанту Ольсену.

— Можешь взять ее первым, — великодушно предложил Малыш. — Держу пари, она будет только довольна, если мы проделаем это с ней.

— Заткнись, — ответил Старик. — Если тронешь ее, пристрелю.

И коснулся автомата.

Малыш погладил женщину, будто курицу перед тем, как отрубить ей голову.

— Черт возьми, у меня все обмундирование стало горячим, — возбужденно проревел он. — Слушай, Старик, будь другом, позволь бедному Малышу получить заработанное тяжким трудом удовольствие. Все меня ни в грош не ставят. Помнишь письмо моей матери — ну и сука, — добавил Малыш.

— Ты не тронешь эту женщину, — решил Старик. — Надо, чтобы лейтенант Ольсен допросил ее.

— Отлично, — приободрился Малыш, — тогда давай устроим предварительное дознание. Как полицейские, когда схватят человека, чтобы подготовить к серьезному разговору.

— Малыш, кончай свои фокусы. Марш вперед!

Когда они углубились в ельник, Малыш неожиданно выкрикнул по-русски:

— … твою мать!

Мария истерически вскрикнула. Старик в испуге обернулся.

— Эта шлюха без трусиков. Я только что проверил. — И повернувшись к Марии, засмеялся: — Поиграешь с Малышом в любовную игру?

— Брось ты свои шуточки! — вспылил Старик, стукнув Малыша по руке автоматом. — Возможно, ее партизанский отряд сейчас рядом, а ты способен думать о таких вещах!

Под прикрытием державшего наготове автомат Старика они вошли в лагерь.

Порта протяжно, многозначительно свистнул, увидев Марию в рваной одежде и похотливое лицо Малыша. Но прежде чем он успел что-то сказать, Малыш заревел:

— Какой отличный матрац, упругий и все такое прочее. И она без трусиков! Задница весело усмехается под лохмотьями, как у свиньи, ищущей хряка во время течки. Лакомый кусочек. В самый раз по мне.

Лейтенант Ольсен подскочил. Взглянул на Старика.

— Что вы сделали с ней?

Старик молча обратил на него твердый взгляд голубых глаз.

Ольсен смутился.

— Прости меня, Байер. Естественно, ничего не произошло, раз ты был там.

И с неловким видом протянул Старику руку. Тот с кривой улыбкой пожал ее.

Марию допросили.

Сперва ей угрожали. Но выжженная на лбу свастика была достаточно красноречивой. Причин сомневаться в ее рассказе не было.

Она часто умолкала. Рассказ занял полтора часа.

— Где сейчас партизаны? — спросил лейтенант Ольсен.

Мария указала на восток.

— В лесу.

— Много их? — спросил Старик.

— Много, — кивнула Мария. — Уходите побыстрее. Не мешкая!

— Да, — сказал Ольсен. — Снимаемся!

Мария села между Портой и Малышом. На ее лоб была надвинута русская пилотка. В ней она походила на юного солдата.

Юлиус Хайде дал ей автомат.

Когда она почувствовала в руках холодную сталь, на лице ее появилась злобная улыбка.

— Я отомщу. Пристрелю этого Игоря. Убить его должна я, — сказала Мария на ломаном немецком.

Порта пожал плечами.

— Тебе совсем ни к чему встречаться с ним, моя девочка, особенно теперь, когда ты с нами. Умирать тебе придется очень долго. Не меньше двух недель.

Мы час за часом двигались по узкой лесной дороге. На каждом привале Мария рассказывала нам, что с ней произошло. От ее рассказа мы приходили в ярость.

Лейтенант Ольсен раз за разом прерывал ее рассказ и заставлял нас двигаться дальше. После того как по нам прокатилось русское наступление, он стал совершенно другим человеком. И неустанно подгонял нас.

— Хочет получить Железный крест, — проворчал Порта.

Но он ошибался. Лейтенант Ольсен не испытывал желания быть героем.

— Его поторапливания сводят меня с ума, — прорычал Юлиус Хайде. — Объяснить их можно только тем, что он стремится получить железку на шею.

Во время нашего недовольного разговора лейтенант подошел, сел рядом. И, словно услышав, о чем шла речь, заговорил:

— Возможно, вы думаете, что я хочу стать героем, получить награду. Нет, я только хочу выйти из этого чертова леса. Меня гонят вперед только тоска по дому и желание выжить. — Достал из нагрудного кармана бумажник и показал нам фотографию. — Это Инге и Гунни, мои жена и сын. Ему семь лет. Я три года не видел его. — Плюнул. — Так что, видите, поторапливаю я вас из чистого эгоизма. В одиночку из этой страны не выйти никому.