Александр Косарев - Картонные звезды

• Название: Картонные звезды
• Автор: Александр Косарев
• Жанр: О войне
• Год: 2006
• ISBN: 5-9533-0237-1

Автор книги, которую вы держите в руках, взял за основу сюжета факты из собственной, богатой на самые невероятные происшествия, биографии — службу в войсках особого назначения ГРУ СССР и свое участие во Вьетнамской войне. Посмотрите на события не столь далекой истории глазами очевидца и непосредственного участника. Об этом запрещалось говорить несколько десятков лет! Уникальные подробности, факты и данные о последней большой войне, которую выиграла Россия, публикуются впервые.

Новый роман признанного автора приключенческого жанра А. Косарева продолжает новую увлекательную серию издательства «Вече» — «Военные приключения».

---

Вы представляете себе, какое было счастье перехватить даже отдельную телеграмму подобного содержания! Какая-то микроскопическая, плюгавая, еле слышимая радиостанция чуть ли не каждый день раскрывала нам и местоположение основных ударных кораблей шестого флота США, и их перемещения. А отсюда следовало очень многое. Зная, куда и в каком составе направляется то или иное авианосное соединение, можно было с довольно большой точностью предугадывать направление и силу последующих авиационных ударов. Ведь все дело в том, что взлетающие с авианосцев самолеты каждый раз стоят перед почти неразрешимой дилеммой. Чего взять на борт больше: бомб или керосина? Возьмешь больше керосина, сможешь дальше лететь, но бомб, в результате такого перераспределения, несешь с собой самую малость. Возьмешь больше бомб, — а вдруг не хватит топлива на обратный путь? Американские командиры, те же самые «сапоги», но только в другой форме, решили спорный вопрос предельно просто. Бомб грузить по максимуму, а керосина брать только-только, чтобы долететь. То есть весь полет атакующего «крыла» проходит строго по прямой линии, без всяких затратных отклонений. А чтобы самолетам было легче дойти до цели, авианосцы дружелюбно подвозят их к ближайшей точке оптимального взлета. Но если мы знаем эту точку (нам о ней доложил разлюбезнейший «Джанап»), то, следовательно, знаем и ближайшие планы американского командования! И все бы хорошо, да вот одна заковыка не давала нам пользоваться этим источником знаний на все 100%. Дело в том, что мы знали только одну-единственную частоту этой станции. Одну-разъединственую! А ведь все радиостанции мира имеют в своем распоряжении, по большей части, две, три и даже пять рабочих частот. Необходимость этого обусловлена состоянием ионосферы Земли, которая в течение суток значительно меняет свои отражающие свойства. Затухание слышимости на одной частоте заставляет операторов использовать ту рабочую частоту, которая в данное время суток имеет наибольшую дальнобойность. Естественно, о своих переключениях они не ставят нас в известность, чем здорово усложняют жизнь тайной деятельности советских разведчиков. Конечно, наши операторы при исчезновении несущего информацию сигнала тут же переключаются на другие, заранее выявленные частоты и работают (в смысле подслушивают) дальше. Но вот именно с «Джанапом» этот фокус не прошел. Другой ее частоты мы до сих пор не знаем. Какое-то время, видимо, наше командование с этим неприятным фактом мирилось, но теперь положение стало столь серьезным, что оно начало принимать меры. Как у нас в стране принимаются меры, каждый из нас прекрасно знает. В лучшем случае, сурово наказываются невиновные и щедро награждаются непричастные. Но наш случай особый. Награждений в какой-либо форме у нас не бывает вовсе, зато по части наказаний… у-у, тут все в полном порядке.

— Вот я и просматриваю старые записи, — продолжает жаловаться Артименко, может быть, кто-то, что-то, где-то, как-то цеплял?

— Давай рассуждать логически, — останавливаю я бурный поток его неудержимого южного красноречия. — Известная нам частота относится к классу дневных частот и ночью почти никогда не используется. Лишь только летом, в спокойную погоду «Джанап» на ней можно поймать даже ночью. Давай посмотрим с тобой, на сколько и в какую сторону отличаются от дневных частот ночные частоты других радиостанций. Выявив наиболее распространенные промежутки, мы отсчитаем примерно столько же от известной нам джанаповской частоты и будем шарить там но ночам. То есть, как бы сузим пространство для поисков.

— О, это идея, — подскакивает Валерий, — и идея прекрасная. И что тебя к нам не ставят? — пожимает он плечами. — Самое место тебе в ТРГ, а Сему этого занудливого выгнать бы на пост.

Незамедлительно принимаемся за дело уже в четыре глаза. Просматриваем более сотни известных нам частот всех направлений и вскоре устанавливаем, что разница между дневными и ночными частотами, по большей части, не превышает 4000 килогерц. Но в процессе поисков выявились и промежуточные варианты с плюсом в 2500 килогерц и минусом в 6000 килогерц.

— Ну, вот тебе и программа работ, — выписал я на отдельную страничку радиодиапазоны, которые требовали нашего усиленного внимания, — можешь смело ею отбиваться от оперативного, если еще будет приставать.

В этот момент я даже и не подозревал, что мне самому и придется работать по столь залихватски составленному плану…

Но все это произошло лишь через несколько дней, а пока я бродил по жаркой натопленной комнатке ТРГ и лениво просматривал отбитые на бумажном рулоне телеграммы. Просмотрев их с добрый десяток, я неожиданно увидел уведомление о прибытии стратегического бомбардировщика B-52 в аэропорт Тайбея.

— Валер, — взглянув на часы и на время отправления телеграммы, окликнул я закопавшегося в бумаги оператора, — ты давно на ленту смотрел.

— Да-а, — беспечно взмахивает он рукой, — там сегодня одна фигня летит. Гражданские вылеты, ну, раз в день транспортник появится.

— А B-52, не хочешь? — яростно потрясаю я оторванной бумажной «портянкой». — Пятьдесят минут назад он доложил о своем прибытии, а ты даже не ворохнулся!

— Где? — пулей выскакивает Артименко из-за стола. — Ах ты-ж, Боже-ж ты мой, — причитает он, торопливо отделяя злополучную телеграмму от остальных. Понесу скорее Игорю, а то и так все сроки проскочили.

Грохоча сапогами, он выбегает из комнаты, а я внимательно уставился на карту Мира, висящую прямо над телетайпами. «Каким образом неотловленный ранее B-52 оказался на Тайване? — подумалось мне. — Да если бы он пролетел над Тихим океаном десять тысяч километров, его бы десять раз отловили и сосчитали. Но в Тайбейском аэропорту до настоящего времени не было отмечено никаких стратегических самолетов! Ни одного! Откуда же этот туда прилетел и для чего? Мои глаза, словно повторяя маршрут возможного перелета тяжелого самолета, скользнули от Западного побережья США к Гавайям. Оттуда к острову Уэйк, к Гуаму… Где-то что-то недавно шло по этому маршруту, — припоминал я. — Да! Заправщики! Янки! Целая куча! И они с собой что-то тащили через океан. Неужели эти бомбардировщики и тащили? А что! Запросто. И сосредоточат их теперь в едином кулаке и именно на Тайване. Во-первых, островная территория — нет чужих глаз. Во-вторых, правительство полностью лояльно ко всем американским начинаниям. И, в-третьих, относительно близко от злополучного Вьетнама, лететь совсем не далеко, часа полтора. Бери на борт по сорок тонн бомб, только бы от земли оторваться, и вперед, бомби направо и налево!»

От столь захватывающих догадок меня буквально бросило в дрожь. Схватив лежащий на столе лист бумаги, я принялся излагать свои мысли в письменном виде, что в данных обстоятельствах было гораздо более уместно.

«Оперативному дежурному, — красиво вывел я в качестве заголовка. — Прошу обратить Ваше внимание на то, что американское командование создает на острове Тайвань ударную группировку из стратегических бомбардировщиков типа B-52. Предполагаю, что именно их в первой декаде марта месяца сего года перегоняли заправщики KC-135 с общим позывным Yankee, порядковые номера с 90 до 99. Каждый из заправщиков сопровождал по два B-52. Итого могло быть из Лос-Анджелеса перегнано не менее двадцати машин стратегического резерва. В аэропорт Тайбея они приходят с позывными Zulus. В 12.02 местного времени было отмечено прибытие Zulus-12».

Требовалось как-то подписаться и я, не особо раздумывая, начертал: «Косарев А.Г., 2-я рота, рядовой».

Поставив дату, я поспешно бросаю авторучку на стол и, едва не задавив в дверях возвращающегося из зала миниатюрного Валерия, выскакиваю в общий зал. Оперативный дежурный как всегда сидит на своем месте. Мокрый от жары, с расстегнутым воротом, он азартно копается в мощном бумажном месиве, затопившем весь его огромный стол.

— Михаил Александрович, — робко пытаюсь я оторвать его от такого занимательного занятия, — минуточку вашего внимания можно?

Воробьев свирепо озирается в мою сторону и отрицательно крутит всклокоченной головой.

— Тогда я вам просто оставлю записочку? — выпаливаю я, понимая, что ему сейчас не до меня.

— Угу, — кивает он. — Кнопкой ее к доске приделай, — просит он, показывая на деревянную стойку слева от стола, — иначе потеряется.

Я и рад стараться. Сразу четырьмя кнопками насмерть приколачиваю свою писульку к изъеденному остриями планшету. Пусть почитает, как освободится. До конца смены ему, конечно, некогда будет, обедняшняя запарка, но попозже пяток минут у него наверняка найдется.

Впоследствии я много раз вспоминал этот суматошный день, и каждый раз не знал, правильно ли тогда поступил, проявив неслыханную дерзость с подачей докладной записки. Наверное, я тогда просто не представлял, насколько она повлияет на всю мою дальнейшую жизнь.