Роман Ким - Тетрадь найденная в Сунчоне

• Название: Тетрадь найденная в Сунчоне
• Автор: Роман Ким
• Жанр: История

---

- Теперь все понятно. Вперед - на континент. Значит, будем работать в направлении Корейского полуострова.

- Да. Южная часть этого полуострова теперь именуется республикой Тайхан, а в северной, как вы знаете, обосновались корейские красные. Они закрывают нам дорогу к Ялу и дальше. Поэтому их надо убрать.

Я рассмеялся:

- Собирался на Тайвань, а получилось совсем другое. Вместо Тайваня Тайхан. Решили вернуться на материк с другого конца?

- Ударим с этой стороны и возьмем реванш за поражение Чан Кай-ши.

Хаш-хаш подошел к шкафу и достал бутылку коньяку, лимон и сахар. Наполнив рюмки, он провозгласил тост:

- За маршрут Пусан - Ялу и дальше. Хип-хип-ура!

Я положил в рот кусочек лимона и поморщился:

- Как раз на этом маршруте три с половиной века назад споткнулся Хидэёси. Его войска дошли до района севернее Пхеньяна, а потом начались всякие неприятности, и в конце концов пришлось уйти с полуострова.

- Ваш Хидэёси был никудышный полководец. Ваши историки величают его "японским Наполеоном", но он был просто дерьмо. Поэтому и провалил корейский поход. А наш... - презрительно сощурив глаза и оттянув вниз углы рта, Хаш-хаш стал очень похож на того, кого изображал, - наш пятизвездный... не подведет. И к тому же у него есть то, чего не было у вашего Хидэёси, - есть противотанковые базуки, танки "Паттон", реактивная авиация, напалм... и еще кое-что. Пьем за лучшего стратега Америки!

Мы выпили за главнокомандующего, затем за успех нашего дела.

С этого дня я начал работать в направлении Корейскою полуострова.

"ЭЙ БИ СИ"

1

Сразу же из Таканавы Хаш-хаш повез меня в Иокогаму, в китайский ресторанчик "Мантинро" на Нанкинской улице. Мы вошли в дом с черного хода, охраняемого двумя индусами гигантского роста в чалмах и с дубинками. Пройдя по темному коридору, пропитанному запахами бобового масла и опия, мы очутились в небольшой комнатке, посредине которой стоял огромный круглый стол из полированного черного дерева. Нас встретил пожилой, очень хорошо одетый господин с подчеркнуто церемонными манерами. Я его принял за американского японца, но он оказался американским корейцем.

Доктор Роберт Джефферсон Хан - так назвал он себя - на ломаном японском языке объяснил, что говорит по-японски плохо, но понимает все.

Я назвал свое иводзимское имя, а Хаш-хаш добавил:

- Кодированное имя подполковника: Хиропон.

Роберт Хан вежливо улыбнулся, показав золотые зубы, и сказал:

- Очень модное имя. А меня прошу называть просто доктором.

Нам подали чайник и чашки, но в чайнике оказался не чай, а какой-то коричневый напиток, отдающий лекарством. Роберт Хан сказал, что это знаменитое китайское снадобье "хэшоуняо" - настой из горных целебных трав, возвращающих старикам молодость.

Вскоре подъехал еще один господин. Роберт Хан вскочил, низко поклонился, приложив руки к коленям, и бросился снимать с гостя пальто. Лицо его показалось мне знакомым. Хаш-хаш, не вставая с кресла, представил вошедшего:

- Генерал Ким Сек Вон, бывший полковник японской армии Канаяма Секиген.

Я отвесил короткий поклон по-военному и назвал себя. Я вспомнил его. Это был тот самый полковник с корейскими усами, которого я видел в день капитуляции в штабе мятежа. Тогда он шептался о чем-то с Дзинтаном. А потом я видел его в саду у Ии среди офицеров, закапывавших сейфы в землю. Теперь он был без усов. Генерал ответил мне вежливым поклоном и спросил:

- Вы из Общества изучения истории?

За меня ответил Хаш-хаш:

- Нет, он мой консультант по вопросам специальной службы, но тоже будет в курсе исторических изысканий.

- Я слышал о вас от ваших друзей и давно хотел познакомиться. Теперь благодаря вам наша работа пойдет быстрее.

Он задал мне несколько вопросов о моей деятельности в Китае и, узнав, что я одно время работал в отделе специальной службы при штабе генерала Мацуи и участвовал в создании среднекитайского правительства Лян Хун-чжи, одобрительно закивал головой.

Хаш-хаш подал мне знак - церемония представления окончилась. На обратном пути он сказал, что мне придется работать в чрезвычайно спешном порядке. Вместе с Робертом Ханом надо будет разработать план разведывательных мероприятий, связанных с планом "Эй Би Си". С доктором работать будет интересно. Он во время войны состоял в чунцинском филиале американо-гоминдановской организации САКО и успешно проводил засылку агентов в красные районы.

Я стал встречаться с Робертом Ханом в гостинице "Фукудая" перед станцией Йоцуя. В качестве переводчика ко мне был приставлен бывший студент Мейдзийского университета Пак Ча Ден. Это был вертлявый и болтливый субъект. Он сразу же стал хвастать своим знакомством со многими японскими офицерами, но называл преимущественно офицеров жандармерии.

Меня представили еще двум важным персонам - министру обороны Южной Кореи Син Сен Мо и заместителю начальника генштаба генерал-майору Чен Ир Гвону. Ни тот, ни другой не произвели на меня впечатления солидных людей. Скуластый, с оттопыренными ушами и презрительно прищуренными глазами, военный министр был похож на осакского ростовщика. А генерал Чен Ир Гвон маленький, в очках, с безусым мальчишеским лицом - напоминал свежеиспеченного подпоручика. На вид ему было не больше тридцати.

Син Сен Мо с гордостью сообщил мне, что во время второй мировой войны служил капитаном английского грузового парохода. За перевозки консервов и маргарина он получил английскую военную медаль. И с тех пор, по-видимому, стал считать себя великим знатоком военного дела.

А генерал Чен Ир Гвон заявил, что во время войны состоял офицером маньчжоугоской армии и проводил карательные экспедиции против корейских партизан, сражавшихся вместе с китайскими красными в Манчжурии. За эти операции он получил орден от императора Генри Пу И.

Оба тайханских лидера просили меня выполнить порученную мне работу как можно скорее - в интересах общего дела.

По приказу Чен Ир Гвона нам с Робертом Ханом стал помогать Лим Хо, он же Генри Лим - офицер разведывательного отдела Южнокорейского генштаба. До капитуляции Японии он был чиновником полицейского департамента нашего генерал-губернаторства в Корее.

В нашу группу включили еще двух японцев - полковников Хидака и Судзуки Кейси. Когда Хаш-хаш спросил меня, кого я еще могу рекомендовать для работы, я чуть было не назвал своих доблестных покойных друзей. Вот за кого я мог поручиться как за себя! Как бы они сейчас пригодились - Дзинтан с его опытом работы в Северном Китае, где он состоял в отделе специальной службы штаба Тераути и проводил особые акции политического значения, и Муссолини, работавший в штабе жандармерии в Корее.

Теперь я не стыдился смотреть на их фотографии на этажерке. Они умерли, решив, что слава и величие империи рухнули навсегда, но ошиблись и взирали теперь на меня не с презрением, как до сих пор, а с явной завистью. Я оказался дальновиднее.

Яшма разбилась, но осколки уцелели. И этим осколком было суждено снова соединиться - по предначертанию свыше.

2

Яшму склеивали по предначертанию свыше - с шестого этажа главной конторы в Хибия. На этом этаже помещался кабинет Мака - так сокращенно именовали главнокомандующего его подчиненные.

Ии и другие еще не вернулись из Ямагата. Но во всех конторах уже говорили об этой поездке. Состояние Исихара внушало опасения, - судя по всему, у него был рак. Но не это служило главной темой разговоров. У постели больного состоялось совещание, на котором ближайшие сподвижники и последователи генерала Исихара докладывали ему о положении дел. В частности, Кавабэ информировал старика о проекте, составленном по приказу штаба американского главнокомандующего. Именно этот проект и был в центре всеобщего внимания.

Контора Кавабэ находилась в здании "Мейдзи-билдинг". При конторе была создана комиссия в составе генералов Камата, Арисуэ, Танака и Онодера. Комиссия была названа "органом Като" - по первым буквам их фамилий.

В основу проекта, составленного "органом Като", были положены общие указания Макартура относительно постепенного восстановления регулярной армии и флота империи.

Этот проект был написан жестким, деловым языком. Но каждая его фраза отдавалась в наших ушах, как звуки лютни небесной девы. Суть проекта заключалась в следующем.

Ядром воскрешаемой армии будет армейский корпус, состоящий, по американскому образцу, из трех пехотных дивизий с частями усиления. Он будет создан под предлогом увеличения полицейских сил, но должен существовать совсем отдельно от государственной полиции, состоящей из шести дивизий, и местной полиции, состоящей из четырех дивизий.

Для подготовки офицеров будут восстановлены военные училища. Называться они будут до поры до времени "полицейскими".

В дальнейшем должно быть создано еще четыре корпуса. Таким образом, будет сформировано пятнадцать дивизий, полностью вооруженных по-американски.