Сергей Переслегин - Война на пороге (гильбертова пустыня)

• Название: Война на пороге (гильбертова пустыня)
• Автор: Сергей Переслегин
• Жанр: Боевая фантастика

2012 год. Сбылось древнее китайское проклятие: «Чтоб ты жил в эпоху перемен!» - и, по окончании «эры Путина», после краткого периода стабилизации, мир опять находится на пороге большой войны.

2012 год. Как и вначале минувшего века, Дальнему Востоку вновь суждено стать «горячей точкой». И снова, как и сто с лишним лет назад, России не избежать столкновения с Японией, мечтающей о реванше. «Исторические сюжеты имеют свойство повторяться, и Русско-японская война - не исключение...»

2012 год. Несмотря на все предупреждения, Россия опять пропускает первый удар.«Москвичи смотрят войну, как футбол, по Интернету, а на Кунашире взрывается атомная бомба...»

Удастся ли японский реванш? Кто выйдет победителем из грядущего глобального конфликта? Читайте новый историко-прогностический роман Сергея и Елены Переслегиных - долгожданное н совершенно неожиданное продолжение культовой «Тихоокеанской премьеры»!

«Война 2012 года была нами тщательно реконструирована, отыграна на картах и обсчитана... Мы вовсе не стремимся испугать читателя. Мы действительно считаем, что человечество вступает в период крайне неустойчивого развития с «бесчисленными войнами по всему свету», сливающимися в перманентную большую войну, в которую Россия неминуемо будет вовлечена... Мы считаем неизбежным использование в таких «новых войнах» ядерного оружия, правда, в очень ограниченных масштабах, и полагаем, что к этому нужно быть готовым...»

---

У Первого не было «второй связи», но он знал, что по русской интуиции в канун войны Камчатка может выстрелить без приказа адмирала, потому что это решено на уровне высшем, чем страна: там — по-простому, без чинов. Там эволюция масонской ложи и вселенской лажи неожиданно дошла до своего логического завершения, и сформировался некий клуб по интересам страны. И поэтому Петренко выстрелит, несмотря на вопли американцев и Европу, погибающую от мысли «а мы -то думали, что нам угрожает Россия». Это была надежда, не перерастающая в уверенность.

Что такое японская «вторая связь», Первый поймет на этой войне.... И его радиооружие сработает не до конца. Агнец еще три века, то есть три года назад говорил про переход войны информационной к войне энергетической. Ну что ж, «любовь Смерти не помеха». Хотя технологическая борьба корабликов тоже будет. Равно как и бомбовые удары не перестают впечатлять на фоне конкурса красоты когнитивных Проектов новых Империй. Адмирал приехал под конец игры, его не слишком приветствовали. Он не обиделся. Его познакомили с ходом боев, и он сказал что-то нейтрально-военное по окончании.

- Я бы предпочел оставаться Империей Зла, господин адмирал Тихоокеанского Флота. Оно как-то честнее...

- В этой войне опасны не удары, а рикошеты, друг мой. Ты как маленький, Сергей Николаевич: гордишься, что «бессильные мира сего написали мы, то есть наши...» Хотя и в противоречие к твоему базовому сценарию. Твои ребята, кроме Кирилла Андреевича, не смогут командовать эскадрой, так что до воинов-поэтов дело пока не дошло еще...

Ccf/щ* fle+имььи Емм Г

— Видите ли, адмирал, японцы пишут сценарии. А мы только учимся на сценаристов... Они уже играю со смертью, а мы все еще опасаемся ее.

— Не соглашусь с вами... Мы умеем угадывать сценат рии... Ты умеешь... А построить свой? Так это еще шажок. Сделай его — не журысь, как говорила моя бабка.

— От моего угадывания, товарищ адмирал, пока только горе. Так хотя бы оправдание есть — ну не предсказали. А так — досада — не успеваем.

— Ох, уж эти мне методологи и теоретики! Ну факт, никто в армии не был, тем паче во .Флоте. А докладную мы твою изучали всем флотом, и игры твои учтем. Знаешь, в армии велика силы привычки: Корея — бедная страна, а Япония имеет мобилизационную армию, а Америка - гегемон. Обыватели мы: учились давно — нам бы офицеров поселить и солдат накормить, получить бы технику, освоить ее и призыв подкорректировать...Теперь я вижу, не слепой, что Корея — промышленный гигант, хотя бы и на тонкой ножке, Япония вооружается под войну, то есть лепит ударные соединения, а американе латают изношенное сердце экономики. Все — правда, полезны твои Игры, полковник. А что ты пострадал за них, так скажи спасибо, что выжил. Нечего всем подряд наступать на мозоли!

— А что, товарищ адмирал, неуютно жить в предчувствии темных веков?

— А что, полковник, чувствовал Аэций, который остановил Атиллу на Каталаунских полях? Или не знал, по твоему, полководец, ЧТО ГРЯДЕТ... и что не остановить машинку времени?

— Ну, Аристарх Степанович, я вот и хочу еще на несколько лет оставить эту цивилизацию. Как она есть оставить — с техникой и экономикой, с мозгами техническими, вот и стою на Барьере, а волна из тех же самых Стругацких приближается потихоньку, и природы ее я не знаю. И вы со мной стоите, товарищ, Адмирал.

— А Ямамото по второй своей связи строит нам козни за то, что японская мать что-то с нашей не поделила. Короче, все из-за женщин... Шучу, полковник, у тебя красавица жена, а я — разведен давно. Нечем гордиться, но легче «ло-

ги/umosA maims

вить волну». Да и близко это морскому юлку, не чета вам, сухопутным. А связь — это беспроводной телеграф мыслей между структурами или людьми. И требует он критической массы людей, у которых сопротивление смерти занижено. Как у моряков, — подмигнул он полковнику.

— Я, товарищ адмирал, если выплывем, напишу вместе с товарищем по оружию книгу про «кофе по-венски», завернув туда Марну и Галицию, а то, загордившись победой, мы образ Европы, как континента, потеряем в своей военной доктрине, а немцы и жахнут...Один вот просился к нам на игру. Альфред. Но не Шлиффен, к счастью... Не пустили наши. Я был не против.

— Немцы тюи так и так жахнут! Не в одном поле — так в другом. Континентик-то Европа — маленький, да включает весь мир...Ты ж не хочешь, чтобы у тебя половину мозга вынули и продали задешево инопланетянам? Вот и они не хотят расстаться с диктатурой Разума. Не денег, друг мой, а Разума. А этот разум — еще тот сноб. Моряки сильно умных за борт раньше кидали, потому что они сюими виршами «сглазят погоду» — и пропал моряк. Чувство меры у моря есть. Но правда и то, что «чего не выпросишь у не.ба — едва ли выпросишь у моря».

— Концепцию Океана, не моря — создали греки. Они со своим Одиссеем были первыми сюжетчиками. Не хватило им темпа. Времени упадка, сиречь обжорства, никто не переживает. Воистину, наш Главный Проектант — большой аскет.

— Ты, Сергей, Бога нашего не трожь. А образ реки, обтекающей мир, — это верно, греки. Как просто было открыть Америку, друг мой. Было море, и можно было плыть в никуда, а теперь воздух, и вместо того, чтобы по нему плавать — мы в него стреляем. Я, кстати, самолеты уважаю, но не люблю до смерти. А молодой твой помощник уж толкал нам в Тихоокеанском флоте идею о том, что Европа — это музей Земного шара и про столкновение цивилизаций... Чай, не тупые, просто дел по горло и людей маловато. Я от себя скажу, что европейцы даже более того трясутся за вопрос: живые они или нет? Я себя точно живым ощущаю, а мертвым совсем ощущать не хочу, а ты, Сергей Николаевич, все ищешь связи с несбывшимся... Нет тайн в твоей геополи-

Сцлси Гк+имль* Елшл

тике. Сражаются два старых света и два новых. Ни Америка, ни Россия не претендуют на то, что включают все. У нас в России мешанина из-за ига и прочих исторических несообразностей, а в Америке и вовсе всякий сброд собрался да в князи и вырвался. Тут мы братья до поры до времени. Европа — еще тот старый остров, а уж Япония — эти вовсе от дьявола, так тебе скажу. Все планы у меня есть, друг мой, как выиграть у узкоглазых эту войну, но сомневаюсь я, понимаешь, что опять не сыграю своей победой им в руку. Сын мой - бизнесмен, он отдельно от меня думает, а внук — пацифист, хиппи, еще не легче... Так что мне осталось погибнуть на войне за мир, который я не спас. Ну, я уж постараюсь, чтобы им тоже мало не показалось, ежели твои московские меня не переизберут. А так на Камчатку поеду, там дом у меня, огород, соседка собаку мою кормит. Много ли старому человеку надо? А бомбы свои антирадиолокационные ты все-таки делай, Сергей Николаевич, даже если они у япошек будут: наши привыкли, что свет отключат, газ и воду, то есть в тумане без руля выплывают прямо на противника. Всегда мы так жили: на плохих вертолетов и без навигации, а эта технологическая раса забыла уже про то, что электроника уязвима. Ракеты у нас совсем неплохие, и пора бы их уже выпустить, чтоб проверить, куда нам дальше со своим вооружением развиваться. Донесение о том, что ты премного помог, пошлю наверх, чтоб опять не вычистили из ведомства по корысти какой. Прислушаются к Старику. Наливай давай, морские люди пьют редко, но много.

2011 год, февраль

Кирилл не любил свое прежнее ведомство, хотя не отрицал его роль в формировании личности. Являясь всегда вторым во всех решениях, он давно уже научился мягко надавливать в нужную ему сторону. В этом его превосходил только Владлен, который не только получил повышение в период репрессий японского отдела, но и сохранил спокойную преданность соратникам. Они теперь сидели с бывшим шефом в разных кабинетах и были в состоянии плести заговор. Их общий Шеф умер, и по притче о сиракузской старухе на его пост пришел глубокоуважаемый Никто. Это не испугало

гильш>та пустыня

Владлена, он быстро стал вхож к начальству и стал для группы той гигроскопичной мембраной, которая позволяла принимать сверху только «рамки» действия, а не сопровождающие их эмоциональные корысти и претенциозные глупости. Владлен только часто кашлял. «Я — жертва», — говорил он смеясь. Девушки по-прежнему выделяли его среди остальных мужчин, даже если он слабел от своей чахотки и засыпал в кресле. Гурия относилась к нему с подозрением, но утверждала, что любит и сочувствует. Все эти мысли о друзьях были прекрасны, но нужно было идти и надавить очередной раз, пережить откат Jle Шательё и действовать на свой и группы страх и риск.

Главный дипломат страны напоминал ему акунинского Фандорина. Главной бедой современной дипломатической верхушки была неистребимая вера в совершенство технологий, втом числе и армейских. Или полное безверие в силу государства российского и мелкие предательства в свой карман каждый день. И те, и другие дипломаты видели войну, даже если и видели ее вообще, как войну технологических Сюжетов и проиграли ее за Россию и весь мир, зная, как сравнивается техника японская со всей остальной. «Все просто, - говорил ему посол, — мы еще только думаем над тем, как это придумать, а они уже построили для этого инфраструктуру. Ну, посуди сам, ты ж мне показываешь их этот, якобы, лихтеровоз или танковоз, и я, дилетант, сразу вижу, как он высаживается себе в Анивском заливе, и танки тихо ползут по хорошей дороге. Ты же знаешь, что в Сахалине дороги между городами приличные, там в городах все поросло травой забвения...Ну и что ты мне хочешь объяснить, что я должен рассказать японцам про наше секретное оружие, чтоб они не совались? Ну, я могу насмешить моих японских коллег. А что кураж нужно слить, так на то я согласен. Население эвакуировать и подраться на чистых землях силами армии. Чья возьмет. Армейские рискуют жизнью по профессии, ну и проверить, кто отстает в какой технологии, тоже неплохо. Я ж не против развития, но у нас что, война 12-го года, с людьми в окопах и рукопашными боями?»