Дмитрий Баюшев - Клиника Сперанского

• Название: Клиника Сперанского
• Автор: Дмитрий Баюшев
• Жанр: Детективная фантастика

Введите сюда краткую аннотацию

---

   - А может, просто извиниться? - сказал Уханов.

   Они сидели в номере Новикова: Уханов, Кузнецов и Новиков. Обмозговывали, что делать дальше, а заодно и ужинали. Точнее, наоборот.

   - Подойти к Шагалину и подставить левую щеку, - фыркнул Кузнецов. - Толстовец Новиков. Слёзно так попросить: дай мне в рыло, товарищ, я был не прав.

   - А что, он даст, - скучно заметил Новиков. - За ним не заржавеет. Потом ручонки скрутит и в кутузку.

   Подошел к окну, принялся смотреть на ночную Москву, которая скрывалась в черном, подсвеченном разноцветными огоньками мареве. Чудный, всё-таки, город, эта Москва, неожиданный, никогда к нему не привыкнешь. Вроде бы пригляделся уже к улицам, которые каждый день топчешь, к пейзажу за окном, в котором над горбатыми крышами гигантскими ракетами торчат серебристые трубы ТЭЦ, прислушался к постоянному гулу машин, а пройдет дождичек, брызнет из-за туч щедрое солнышко, и в душе радость. Распирает так, что петь охота. Да и ночью бывает застучит вдруг ретивое, не давая спать, и обожжет мысль: парень, а ведь ты в Москве. Не где-нибудь в Анадыре или Кукуеве, а в Москве.

   Откуда это, кто воспитал? Да никто, просто место такое, благодатью отмеченное. Вон церквей-то да монастырей сколько.

   "Вот-вот, - подумал он, ухватившись за последнюю мысль. - Бросить всё - и в монастырь. Там-то искать не будут".

   "Да нет, пустое всё это, - сказал он себе в следующую секунду. - Сначала надо дело выполнить. Самое простое - всё бросить и начать по-новой, будто прошлого не было. Не выйдет, братец, оно, это прошлое, назад потянет".

   Обернулся, господа Уханов и Кузнецов, разомлевшие от выпитого и съеденного, клевали носами.

   Хлопнув в ладоши, Новиков гаркнул:

   - Что, господа офицеры? Не спится?

   - Тьфу, урод, - проворчал Кузнецов, протирая глаза веснушчатыми кулачищами. - Я же без памперсов.

   Уханов зевнул и сказал:

   Куда кому? Транспорт ждет.

   - Мне в Управление, - отозвался Кузнецов.

   - Сдурел? - встревожился Уханов.

   - Я там сегодня живу. Я там сегодня дежурный.

   Вот так всегда - побазарили, поахали, поохали, а дело-то не решено.

   - Так мне что - намыливаться обратно в Пензу? - спросил Новиков.

   - Давай, друг, до завтра отложим, - произнес Кузнецов. - Утро вечера что? Мудренее. К тому же анализы подоспеют, глядишь - будет чем козырять.

   - Я всё же склоняюсь к мысли, что не надо гнать лошадей, - сказал Новикову Уханов. - Нужных людей вы уже обошли, озадачили. Вот и работайте с ними потихонечку, особо не высовываясь. А с Сергеевым придется распрощаться, нету больше майора Сергеева. Будете, к примеру, Сероштановым.

   - Почему именно Сероштановым? - угрюмо спросил Новиков.

   - У меня как раз оформляется Сероштанов, легче просунуть лишний документик - другой.

   - Ну, у вас там, в Думе, и порядочки, - изумившись, сказал Кузнецов.

   На этом и разошлись.

   А назавтра, где-то в семь утра, Кузнецов позвонил и бодрым голосом сообщил, что с кровью этого охламона, в которого вчера стрелял Андрюха, что-то не то. Какая-то она модифицированная, что ли, эта кровь, имеются лишние образования и избыток лейкоцитов.

   - Лейкоциты, вроде, при раке бывают, - рискнул предположить Новиков, чувствуя, что отчаянно не доспал.

   - Ага, белокровие, - подтвердил Кузнецов. - Свисток, между прочим, непростой. Свистит на частоте, вызывающей состояние прострации - с буковкой "т". Но и без "т" тоже верно. Наручниками пользовались, потерты, плетью пороли, на ней полно эпителия и, похоже, не с единственной задницы. Шило не поймешь зачем, очень острое. Таблетки - особая статья, в основе наркота, галлюциногены, а дальше куча непонятных примесей. Надобно испытать на крысах.

   - Почему именно на крысах? - тупо спросил Новиков.

   - Мышей жалко, - ответил Кузнецов. - А в портфеле, между прочим, таскали изъятые органы. Человечьи.

   - Врешь ты всё, - сказал Новиков, которого начало подташнивать.

   - Наука, брат, - Кузнецов крякнул и признался: - Мне самому противно, извини, Андрюха.

   "Противно, так не говорил бы, - подумал Новиков. - Ишь ты: противно, а сам смакует".

   - да, сказал он. - Ты бы дал заявочку в травмопункты. На случай, если кто-то поступит с тремя пулевыми ранениями. В спину я попал точно, у него, кстати, горб. И еще куда-то в районе груди, там не разберешь.

   - Вчера еще, - ответил Кузнецов. - Ориентировка во все санитарные пункты, больницы, госпитали и аптеки. Куда сегодня собрался?

   - Я позвоню.

   - Я скоро сменюсь, ищи дома, если добудишься. Пока, старик.

   Кузнецов положил трубку, а Новиков пошел чистить зубы. Сон как-то понемногу выветрился.

   Потом, за плотным завтраком, он думал о том, что быть Савраской накладно. Всё время на ногах, временем не располагаешь, убрести куда-нибудь в лес по грибы не велено - из регламента выходишь, в киношку сгонять не велено, в заповедные места Москвы и Подмосковья - нельзя, потому как не до того. Вот и ходишь по кругу, как сивый мерин. Радости-то особой ноль, только что денег теперь полон карман и холодильник всегда под завязку. Хочешь оторваться - давай, пей-жри, потом на боковую.

   Но всё же было нечто, вызывающее приятные воспоминания. Конечно, нужно было абстрагироваться от того, что человек этот был близок с Лопатиным. Да что там крутить, речь шла о Кате Арабесковой, которую Новиков в глаза не видел.

   Вот и посмотрим, сказал он себе, твердо решив набиться в гости, тем более, что с Ираклием была как бы договоренность, а Ираклий, между прочим, такой же подопечный, как Рубинов, и за его безопасность отвечает он, Новиков.

   Нет, звонить откровенно рано, не было еще восьми. Ругая себя за нетерпение и обзывая психом, потому что всё это было явно ненормальным, он выдержал до девяти, после чего набрал нужный номер. И нарвался на сумасшедшую бабку, которая, прикинувшись глухой, принялась выспрашивать: "Кого вам? Кого вам? Кого вам?" Прямо говорить не давала.

   Понизив голос, Новиков попросил Ираклия. Не Ираклия Борисовича, а именно что Ираклия, чтобы старуха не заподозрила. Но она заподозрила, ядовито осведомилась:

   - А ты, милок, случаем не следователь Сергеев?

   Вот редиска, всё помнит.

   - Не, я парапсихолог, - сказал Новиков.

   - Парапсихологов развелось, - проворчала она, потом бдительно уточнила: "А не заготовитель?"

   - Парапсихолог, - твердо повторил Новиков.

   - Ираклий, тебя к телефону, - фальцетом провизжала вредная старуха, совсем оглушив.

   Новикова Арабесков узнал сразу и вроде бы даже обрадовался, по крайней мере искренне оживился. Сказал, что хотел позвонить сам, надо бы встретиться, возникли некоторые нюансы.

   Ну, кто бы возражал?

   К часу, как и было договорено, Новиков с тортом и тремя бутылками шампанского входил в квартиру Арабесковых. Торт и шампанское договором не предусматривались, но надо же было наводить крепкие мосты.

   Встретил его одетый по домашнему Ираклий, который приношению удивился.

   - Э-э, - сказал он. - Мы сегодня как бы, э-э... Ну да ладно, неси на кухню, театр подождет до завтра.

   - Это как так подождет? - выплывая из комнаты, вопросила дородная холеная дама, одетая в цветастый халат, который то ли был ей мал, то ли сел при стирке.

   Немедленно сфотографировала груз в руках Новикова.

   - А-а, ты в этом смысле подождет? Ну, конечно, подождет. Вы ведь следователь Сергеев?

   - Умоляю - тише, - попросил Новиков, скидывая полуботинки и в одних носках устремляясь на спасительную кухню.

   - Бабуля нейтрализована, - победно крикнула вдогонку жена Арабескова, Нина. - Катя, Катя, иди же. Следователь Сергеев собственной персоной.

   - Столпотворение какое-то, - пробормотал Новиков, ставя на стол торт и бутылки. - Собственной персоной, гляди-ка ты, какая честь.

   - Ага, - сказали сзади. - Так это вас нельзя оставлять наедине с компотом?

   Новиков обернулся и сразу понял - она! Недаром взволновал голос.

   Рост средний, ножки стройные, крепкие, узкая, перетянутая тонким пояском талия (Катя была в ситцевом платьице), но не это главное, хотя и немаловажное. Лицо такое, что глаз не оторвешь. Красивая, милая, прелестная, обаятельная - всё ей подходило. Волосы густые, темные, прическа, кажется, называется карэ.

   - Что молчите? - спросила она, улыбаясь.

   Зубы белые, один к одному, глаза серые, прозрачные.

   - Вы меня как лошадь разглядываете, - сказала Катя. - Будете брать?

   - Буду, - брякнул Новиков.

   - А у нас тут, между прочим, не цыганский базар, - ответила она. - Значит, вместо кока-колы принесли шампанское. Славненько.

   - Любите? - спросил Новиков, отчего-то чувствуя себя не в своей тарелке.

   - Шампанское-то?

   - Катюш, иди переоденься, - сказал, входя, Ираклий. - Сядем в столовой.