Дзиньштейн - Ещё один человек

• Название: Ещё один человек
• Автор: Дзиньштейн
• Жанр: Ужасы и Мистика

Окончание книги, ч.9 от 03.03.11.

---

– Ах, бильять, я тыбя сычас, сссука… – Он грозно шагнул вперед, занося правую для удара, а левой намереваясь сгрести Дашу за ворот.

Ну вот и отлично. Сам напросился. Даша махнула небольшим острым лезвием, рассекая тянущуюся к ней ладонь. Крик боли эхом прошелся по дворам. «Главный» замер на месте, с ужасом глядя на окровавленную руку, с которой уже срывались крупные ярко-красные капли.

Даша медленно подняла такой же красный ножик, дав секунду всем желающим, к которым присоединился покачивающийся «выкидушник» обозреть, а затем коротко махнула, стараясь стряхнуть капли в лицо зрителям. И это отчасти удалось, двое инстинктивно вытерли и уставились на красные полосы на ладонях. На лицах был уже откровенный страх.

– Ти что дэлаеш? – жалобно взвыл «главный» – Вай, я в мылисыя пайду! Ты мнэ руку атрезала!

– А, суки рваные! Влипли, бля, фраера дешевые? – старательно подпуская в голос «блатной хрипотцы», столь четко ассоциирующейся у многих с «зоной», злобно выдохнула Даша – Ща, бля, вам и кранты! Я художник не местный, папишу-уеду! Н-на, бля!!!

Широкий, картинный мах лезвием, явно не достигающий цели, но заставивший всех отпрянуть, а стоящего ближе «главного» – отскочить, споткнувшись и чуть не упав.

– Че, чурки, ща как баранов резать буду. Каму перваму перо пад ребро, диишшшевки? А ну, начнем! – шагнула вперед, картинно играя, «пописывая» ножом перед собой, махнула, словно пытаясь достать отскочивших, еще раз – и вот только топот и совсем не боевые возгласы слышны уже в соседнем дворе.

А теперь – выкидуху пинком в воняющий мочой приямок подвала, а самой – бегом к воротам и вон на улицу. Неизвестно что и как, сколько их и что есть кроме ножей. Бегом отсюда и очень быстро. Через улицу – и вот сюда, в проходной. Тааак, стой, коза! – сама себе скомандовала Даша. Топор, дура набитая, топор вынь. Нож обтерла об край «сумки» и на место. Топор в руку, наготове – и вперед.

Но тут во дворе тихо. Никого, все спокойно. Заглянула за гаражики сине-ржавой окраски – все нормально. В углу у стеночки скамеечка – бабушки-дедушки поди кости греют и перемывают тут. Костогрейня совмещенная с костомойней. Вот там и присесть.

Даша нервно хихикнула – да, сейчас откат будет. Нет, ну надо же, вот коза-то! Ой, блин, как повезло-то, на самом деле, ведь могло бы быть куда хуже. Гораздо хуже. Точнее – совсем плохо. Все, никуда не соваться, если сзади нет выхода, топор держать в руках. Ох, как колотит. Адреналин и все такое. Трясет и знобит, и в жар бросает. Блин, и спина вся мокрая, нет, ну это ж надо, а! Только спустя пару минут вытирания пота и нервного смеха с передергиванием плечами, Даша немного пришла в себя.

Организм потребовал избавится от напряжения. Причем способом выброса отработанных продуктов жизнедеятельности – о чем и подал настойчивые позывы. Оглядевшись, Даша приняла решение воспользоваться закоулком между гаражиками, тем более что запах свидетельствовал, что это будет «профильное применение объекта благоустройства». Вот только проблема – придется скинуть груз, аккуратно сложив перед собой. А топорик оставить под рукой.

Оканчивая гигиенические процедуры, Даша обратила внимание на слабый ритмичный звук. Быстро завершив облачение, Даша замерла с топором в руке, присев за сложенным «грузом». Звук более всего напоминал ритмичное шарканье, и постепенно приближался из проходных. И пару секунд спустя Даша увидела то, с чем эти звуки и ассоциировались – мимо гаражей с неторопливостью товарного состава прошествовал дряхлый старичок. Не заметив Дашу, завернул за угол и затих где-то у скамейки. Даша подумала, что неплохо бы отправить деда до дому, пока не нарвался на нехорошее. Но надо бы как-то аккуратненько, а то если дед сообразит, какого чорта она тут делала – то выгрызет мозг и вообще. Потому Даша осторожно, стараясь не шуметь, выбралась из закоулка, и, не одевая поклажи, подошла к углу. Топор, правда, держала в руке, опустив и убрав за спину. Тихонько, чтоб не напугать старичка, выглянула.

Старичок стоял как и пришел, спиной к ней, уставившись на пустую скамью. Стоял абсолютно неподвижно. От него явственно пахло ацетоном.

Старичок стоял как и пришел, спиной к ней, уставившись на пустую скамью. Стоял абсолютно неподвижно. От него явственно пахло ацетоном.

И он не дышал.

Даша замерла неподвижно, стараясь и сама не дышать. В голове крутилось много мыслей – что делать дальше? Надо бы окликнуть… хотя, похоже, с дедом все примерно ясно. Уже полминуты прошло – живой человек в возрасте так стоять, да еще не дыша, наверное не способен. Но…. А если просто старенький? Пришел, а тут – никого, поговорить не скем… вот и задумался – как день коротать? Стоит себе, а дышит еле-еле…

Вот только запах этот… Надо решаться.

– Дедушка, извините…

Старичок не вздрогнул, как можно было ожидать от него, а просто стал неторопливо поворачиваться. Уже сразу Даша поняла, что он мертв – живые так не двигаются, даже дряхлые старики. Было что-то механическое в его движениях, нелепость и одновременно точность – как неправильно сконструированный механизм, он поворачивался, поднимая руки. Очевидно, он и при жизни был очень слаб, возможно, что и умер сам, не видно никаких повреждений. Оттого все движения были неспешны – но вполне целенаправленны, не наблюдалось столь характерного для пожилых людей подрагивания. Глаза снова поразили Дашу – страшные, не мертвые, но и не живые. Обвисшая кожа, усилившийся запах. Даша подняла руку с топором.

-Дедушка, стойте! Стойте, Вам говорю!

Старичок издал какой-то звук, напоминающий скуление или жалобное ворчание, и двинулся к отскочившей назад Даше. А ведь придется бить, подумала она. Топором, и по голове. Вот этого старого человека, пусть и уже мертвого. Маленького, слабого, в затертом пиджачке с орденской планочкой, трениках «советский спорт» с обвисшими коленями и драных «дутиках». Даша медленно, благо и старичок стремительностью не отличался, отступала, глядя на трогательно торчащие из нагрудного кармана расческу, платок в клетку, сложенную вырезку из газеты, с кроссвордом, и карандаш, на орденскую планку, на протянутые к ней, иссохшиеся от старости, корявые руки, без двух пальцев на левой, на висящие на шее старомодные очки в металлической оправе – и понимала – ударить она не сможет. Но и убежать нельзя – в закоулке меж гаражами остался ее груз.

Она подняла топор на уровень груди, и уперлась углом обушка в грудь старичка. Чуть надавила – и довольно легко остановила. На секунду замерев, старичок споро потянулся и обхватил топорище. Э, нет, так не пойдет! Даша резко, впрочем, без особых усилий – видать совсем уж стар и слаб был дедушка – вывернула с проворотом вверх топор, вновь уперлась в грудь качнувшемуся старичку, и толкнула его назад и вбок – на кучу мусора, видно еще с зимы оставшегося. Старичок завалился в груду размокших коробок и там вяло забарахтался. Спешно подхватив груз, Даша рванула назад на улицу – соваться во дворы расхотелось окончательно. Пробегая мимо крайнего окна у прохода, она еще раз убедилась, что сделала все правильно – из приоткрытой фрамуги слышался склочный голосок, взывавший «приехать и забрать наркоманку с топором, бросающуюся на людей».

А если бы ударила? Еще и от милиции бегать? Ладно, хорошо что так.

Выбежав, Даша вновь навьючила груз, но топор лишь засунула под висящий на груди рюкзак, не выпуская из руки, да еще проверив, чтоб выдернуть не цепляясь.

Дальнейший путь пролегал по улицам, во дворы больше не заглядывала, подворотни обходила стороной. Постепенно продвигаясь к намеченному пункту, Даша наблюдала картину, которая все больше убеждала ее – что БЕДА – большая и серьезная. Пробки на больших улицах стояли намертво, хотя пока еще маленькие улицы были пустынны, встретила, заранее перебежав на другую сторону, несколько «мертвяков». Увидела в сквере как несколько бритоголовых кожанко-берцовых парней старательно пинают неподвижное тело кого-то темноволосого, в оранжевой жилетке, а буквально за углом, на стоянке еще ворочающегося «скина» лупцуют арматурой южане с, похоже, ближайшей стройки. Насторожили частые выстрелы, в том направлении куда она шла. Проскочил мимо милицейский «козлик», скрипнул тормозами и зажурчал задним ходом, подъехал – но Даша, памятуя наставления тети Клавы, уже сидела за припаркованной за поворотом Вольвой. Патруль постоял секунд десять, фыркнул бензиновым облаком и укатил. Со стороны Смольного раздалась вдруг частая и довольно долгая стрельба, грохнуло несколько глухих взрывов, и в той стороне в небо потянулись черные хвосты дыма.

Однако, подумала Даша. Неужели кто-то пытался прорваться в Смольный? Там серьезная охрана, видно покритиковали. Но кому сейчас потребовалось-то?