Андрей Дементьев - Года любви и дни печали

• Название: Года любви и дни печали
• Автор: Андрей Дементьев
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Поэзия
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-46564-4

Поэт Андрей Дементьев, лауреат Государственной и многих престижных литературных премий, уже немало лет в числе самых известных и любимых авторов. Его книги расходятся большими тиражами, что говорит о глубоком интересе читателей к его творчеству. В новом сборнике «Года любви и дни печали» А. Дементьев остается верен себе – он бесконечно искренен и лиричен. Люди разных возрастов находят в его стихах ответы на самые волнующие вопросы их жизни. Романтик по сути своей, он и в остросоциальных произведениях оставляет место для надежды…

Поэзия Андрея Дементьева – как протянутая рука в минуты отчаяния, как надежное плечо, на которое можно опереться.

---

* * *

Я в «Юности» печатал юных гениев
С седыми мастерами наравне.
Одним судьба ответила забвением.
Другие вознеслись на той волне.

Журнал гордился тиражом и славою.
И трудно пробивался к торжеству.
И власть, что не была в те годы слабою,
Считалась с властью имени его.

Но все забылось и печально минуло.
Журнал иссяк, как в засуху родник.
Виновных нет…
И время тихо вынуло
Его из кипы популярных книг.

Земляку

Живет отставной полковник
В квартире из трех комнат.
Живет не один – с женой.
С собакой и тишиной.

И все у него заслуженно —
Пенсия и почет.
Голос в боях простуженный,
Шрамы наперечет.

А жизнь-то почти прошла.
И все в этой жизни было…
Да вот жена подвела —
И сына не подарила,
И дочку не родила.

Живут старики вдвоем.
Писем не получают,
Детей своих не встречают,
Внучат не качают.
И дом их пустой печален,
Как осенью водоем…

А счастья-то, ох как хочется!
И жалко мне их до слез.

Идут они мимо почестей,
И рядом – как одиночество
Белый шагает пес.

Идет отслуживший витязь
Сквозь память,
Сквозь бой, сквозь дым…

Люди, остановитесь,
Встретите – улыбнитесь.
Заговорите с ним.

* * *

Из тех троих, что в Беловежской пуще
Соображали развалить Союз,
Один был много и хитрей, и круче,
Поскольку знал – какой валили груз.

И рухнула великая держава,
И злоба полетела ей вослед,
Как будто не она в узде держала
Непрочный мир молчанием ракет.

И радовались в западных спецслужбах,
Что план их был так быстро претворен.
Исчез Союз…
И развалилась дружба,
И Русь осталась с голым королем.

* * *

Все продается и все покупается:
Совесть, карьера, успех и уют.
Дайте на лапу, кому полагается.
Люди берут, когда много дают.

Как это все наши души уродует.
Подло живем… Но довольны вполне.
Если ты – гений, отмечен природою, —
Это не значит, что ты на коне.

Лодырь тебя обойдет на экзаменах,
Бездарь займет твое место в НИИ.
Связи отца и знакомые мамины
Много сильней, чем таланты твои.

Может быть, я и прибегнул к гиперболе,
Чтоб осмеять этот пагубный стиль.
В жизни нередко становятся первыми
Те, кто себя хорошо оплатил.

* * *

Полюбила девочка мужчину.
У мужчины дети и жена.
А в глазах усталость,
А у глаз морщины.
На висках мужчины седина.

И мужчина знает о девчонке,
Но проходит мимо, как чужой.
Только все он думает о чем-то,
Возвращаясь вечером домой.

Но ни словом и ни взглядом даже
Он не выдает свою беду.
И девчонке этой о любви не скажет,
Хоть молчать порой невмоготу.

* * *

На булавке бьется стрекоза,
Неподвижно выпучив глаза.
Крыльями прозрачно шелестит.
Кажется, рывок – и полетит.

Но булавка крепко, как копье
Пригвоздила нá стену ее.
И, раскинув крылья, стрекоза
Погасила круглые глаза.

Вытянулась в темную струну
И вернула дому тишину.
Так она в порыве и замрет,
Будто приготовилась в полет.

Полярный день

Зажег над тундрой свет
Полярный день.
И темнота —
Лишь собственная тень.
Ребятам там раздолье день-деньской:
Не знает мать, когда их звать домой.

И для влюбленных – чудная пора —
Не надо расставаться до утра.
Лишь рыбакам не повезло чуть-чуть —
Боится солнце в море заглянуть.
Но и оно светлеет иногда,
Когда оттуда тянут невода.

Пианист

Свою судьбу поди узнай заранее…
И он не знал, что музыку предаст
За чаевые в модном ресторане,
Где с постным видом развлекает нас.

Играет он, как будто отбывает
Свой срок на круглом стуле у фоно.
И музыкой веселой отпевает
Талант, уже загубленный давно.

А дома снова будет слушать Баха,
Когда засядет за уроки дочь…
Мурашками полезут под рубаху
Воспоминанья…
Он их гонит прочь.

И глядя вновь на худенькие руки,
Вдруг пожалеет искренне себя,
Что растерял божественные звуки,
В которых и была его судьба.

* * *

Как близко ты… И как ты далеко.
Но эту даль весельем не наполнить.
Я ухожу в твои глаза, как в полночь,
И понимаю – как там нелегко.

Как нелегко все позабыть и помнить,
Вести годам неумолимый счет.
Я ухожу в твои глаза, как в полночь…
И все же верю – скоро рассветет.

Я жду рассвета…
Он в свой срок настанет.
Глаза твои и мир преобразит.

Душа твоя пока в воспоминаньях.
И голос мой по прошлому скользит.

Афродита

И вышла из воды весенней
На берег моего стола.
Свела стыдливые колени
И тихо руки подняла.

Я в красоту ее влюбляюсь,
Хотя из камня красота.
Моя любовь над ней, как аист,
У опустевшего гнезда.

Ее улыбка неземная
Мне краше праздничного дня.
И Афродита это знает.
И не уходит от меня.

Сосна

Пробужденное ото сна,
Солнце встало, рассеяв тьму.
Запылала вдали сосна,
Ветви все устремив к нему.

Говорят, будто та сосна
Раньше в роще росла глухой,
Где зеленая тишина
Вся пропахла насквозь смолой.

Где, как сумерки, дни темны
Над негромкой печалью трав.
Где ютилась она в тени,
Света белого не видав.

Но однажды, привстав чуть-чуть,
С солнцем встретилась вдруг сосна…
Утопая в цветах по грудь,
Устремилась к нему она.

До чего же был день хорош!
Разноцветная тишина.
Забежав в молодую рожь,
Замерла на бегу сосна.

Оглянулась на темный лес,
И осталась навеки здесь.
Чтобы зори утрами пить,
Чтобы к солнцу поближе быть.

Голубая планета

Не люблю «голубых»,
Нарушающих заповедь Бога.
Искажающих то,
Что Всевышним предрешено:

Небеса – для орлов,
Для паломников к Богу – дорога.
И для встречи друзей —
Королевский прием и вино.

Не люблю «голубых»,
Унижающих женщин собою:
Их наряды у слабого пола
Взяты напрокат…

Как кощунственно пляску
Затеять в Соборе,
Так нелепо, когда у супруга
«Жена бородат».

Что б пришлось пережить
Василисе Прекрасной,
Если б юный царевич невесту свою
Поменял бы, – как солнечный день —
На ненастный,
На Добрыню Никитича или Илью.

Потому и в опасности наша планета,
Что беспечно живет в мираже голубом.
Но однажды спохватится вдруг,
Что бездетна,
И опять к обезьянам пойдет на поклон.

* * *

Банальный случай – друга предал друг.
То ль бес попутал, то ли позавидовал.
Когда-нибудь сойдет он в Дантов круг.
Предателей там видано-невидано.

У каждого, наверно, есть свой Брут.
Но если даже предавали Господа,
То нас-то и подавно предадут.
Теперь все это делается попросту.

Друзей не выбирают наугад.
Но я живу по-прежнему доверчиво,
И если вправду существует ад,
То к этому уже добавить нечего.

Встреча с ветераном

Сидит человек в президиуме.
Человеку за шестьдесят.
Вспоминает всю жизнь, по-видимому,
В чем был прав он и виноват.

И глядит на ребячьи лица.
С виду строг и неумолим.
И в душе перед ними винится —
Перед будущим молодым.

А виниться-то вроде не в чем.
Жизнь он прожил в труде, в бою.
Всю эпоху взвалив на плечи,
Честно ношу он нес свою.

Ну, а все-таки, ну, а все-таки
Жизнь полна не одними взлетами.
Были промахи, были горести.
Всяко было порой на совести.

Человек молчалив и светел.
Перед будущим он винится.
Он мечтает, что в этих детях
Только лучшее повторится.

* * *

Приходит опыт и уходят годы.
Оглядываясь на неровный путь,
Чему-то там я улыбаюсь гордо,
А что-то бы хотел перечеркнуть.

Все было в жизни – поиски и срывы.
И опыт постоянно мне твердит,
Что дарит мать птенцу в наследство крылья,
Но небо за него не облетит.

Пусть юность и спешит, и ошибается.
Пусть думает и рвется напролом.
Не принимаю осторожность паинек,
Входящих слепо в мир с поводырем.

* * *

В России отныне есть два государства:
Одно – для народа, другое – для барства.
В одном государстве шалеют от денег.
В другом до зарплаты копеечки делят.

Меж ними навеки закрыты границы.
О, как далеко огородам до Ниццы!
Не ближе, чем отчему дому – до виллы.
Когда-то таких поднимали на вилы.

В России отныне есть два государства.
В одном одурели от бед и от пьянства.
В другом одурели совсем от другого…
Но мне не к лицу неприличное слово.

Элитные жены – принцессы тусовок.
Российские бабы – Российская Совесть.
Однажды мое государство взъярится.
Пойдет напролом и откроет границы.

И будет в России одно Государство.
А все остальное – сплошное лукавство.

Декабрь – 80