Тесс Герритсен - Ледяной холод

• Название: Ледяной холод
• Автор: Тесс Герритсен
• Жанр: Триллер
• Год: 2010

Доктор Маура Айлз едет на медицинскую конференцию в зимний Вайоминг. Там она встречает сексапильного бывшего однокурсника Дугласа Комли. Решив отдохнуть и развеяться от нездоровых отношений с преподобным Дэниелом Брофи, женщина отправляется покататься на лыжах с Дугом, его дочерью Грейс и их друзьями Арло и Элейн. Неправильно выбранная дорога и метель запирают их в безлюдных лесах на морозе. Компания обнаруживает небольшую деревню в долине, основанную последователями религиозного культа под предводительством некоего Пророка Иеремии Гуда. Но в домах нет людей, еда оставлена нетронутой на столах, машины брошены в гаражах, нет электричества, мобильной связи и радио. Куда пропали все эти люди? Мауре и ее спутникам грозит смертельная опасность. В это время Джейн Риццоли и Габриэль Дин выезжают в Вайоминг на поиски пропавшей подруги.

---

Тесс Герритсен Ледяной холод

1

Равнина Ангелов, штат Айдахо

Она была избранной.

В течение нескольких месяцев он изучал девушку, с тех пор как она и ее семья переехали в общину. Ее отцом был Джон Шелдон, посредственный плотник, который работал в строительной бригаде. Ее мать, мягкая и незапоминающаяся женщина, была назначена в общинную пекарню. Оба были безработными и отчаявшимися, когда впервые вошли в его церковь в Айдахо-Фоллз, ища утешения и спасения. Иеремия заглянул в их глаза и увидел то, что ему нужно было увидеть: потерянные души в поисках якоря, любого якоря.

Они созрели для жатвы.

Теперь Шелдоны и их дочь Кэти жили в коттедже Си, недавно построенном группой Голгофа. Каждую субботу они сидели на предназначенной для них скамье в четырнадцатом ряду. У себя во дворе они посадили мальвы и подсолнухи, те же веселые растения, что украшали и все остальные палисадники. Во всех отношениях они смешались с другими шестидесятичетырьмя семьями Собрания, которые трудились вместе, поклонялись вместе и каждым субботним вечером преломляли вместе хлеб.

Но в одном Шелдоны были уникальны. У них была чрезвычайно красивая дочь. Дочь, на которую он не мог перестать смотреть.

Из своего окна Иеремия мог видеть ее на школьном дворе. Был обеденный перерыв, и школьники, выпущенные на открытый воздух, наслаждались теплым сентябрьским днем, мальчики в белых рубашках и черных брюках, девушки в длинных пастельных платьях. Они все выглядели здоровыми и будто поцелованными солнцем, как и должны выглядеть дети. Даже среди этих девочек с лебединой грацией Кэти Шелдон выделялась своими непокорными кудряшками и звонким как колокольчик смехом. "Как быстро меняются девочки", — подумал он. За один год она превратилась из ребенка в гибкую молодую женщину. Ее яркие глаза, блестящие волосы и розовые щеки — все это было признаками пышущего здоровья.

Она стояла с двумя девочками в тени дуба. Их головы были наклонены друг к дружке как у трех граций, шепчущих секреты. Вокруг них клубилась энергия школьного двора, где школьники болтали, играли в классики и пинали футбольный мяч.

Вдруг он заметил мальчика, направляющегося в сторону девчачьего трио, и нахмурился. Мальчику было около пятнадцати лет, у него была густая шапка светлых волос и длинные ноги, выросшие из брюк. На полпути мальчик остановился во дворе, будто собираясь с мужеством, чтобы продолжить свой путь. Затем его голова поднялась и он пошел прямо к девочкам. К Кэти.

Иеремия прижался к окну.

Как только мальчик подошел, Кэти подняла глаза и улыбнулась. Это была милая и невинная улыбка, направленная однокласснику, у которого на уме наверняка была только одна вещь. Да, Иеремия догадывался, что было в голове у мальчика. Грех. Разврат. Сейчас они разговаривали, Кэти и мальчик, а две другие девочки сознательно ускользнули. Он не слышал их разговор через шум школьного двора, но он видел, как внимательно Кэти наклонила голову, как кокетливо отбросила волосы с плеча. Он увидел, как мальчик наклонился, как бы принюхиваясь и наслаждаясь ее ароматом. Это был мальчишка МакКиннон? Адам, Алан или что-то вроде этого. Так много семей проживали сейчас в общине и так много детей, что он не мог запомнить всех имен. Он смотрел вниз на них двоих, схватившись за оконную раму так, что ногти проткнули краску.

Он повернулся и вышел из своего кабинета, топая по лестнице. С каждым шагом его челюсти сжимались все туже, и кислота прожигала дыру в желудке. Он вылетел из здания, но за воротами школьного двора остановился, пытаясь контролировать себя.

Этого не случится. Показывать гнев неприлично.

Прозвенел школьный звонок, призывая школьников на занятия. Он стоял, успокаивая себя и глубоко вдыхая. Он сосредоточил внимание на аромате свежесрезанного сена, пекущегося хлеба в общинной пекарне неподалеку. Через всю общину от места, где строился новый зал для поклонения доносился звук пилы и отголоски десятков молотков, стучащих по гвоздям. Добродетельные звуки честного труда, сообщества, работающего в честь великой славы Его. И я их пастырь, думал он, я веду их вперед. Посмотрите, как многого они уже достигли! Он окинул взглядом растущую деревню, десятки новых построенных домов, увидел, что община процветает.

Наконец, он открыл калитку и вошел в школьный двор. Он прошел мимо начальных классов, где дети пели обучающие алфавиту песни и вошел в помещение для средних классов.

Учительница увидела его и с удивлением вскочила из-за стола. "Пророк Гуд, какая честь!" — воскликнула она. "Я не знала, что Вы посетите нас сегодня".

Он улыбнулся и женщина покраснела, придя в восторг от его внимания. "Сестра Дженет, не нужно поднимать шум из-за меня. Я просто захотел остановиться и сказать привет Вашему классу. И увидеть, все ли наслаждаются новым учебным годом".

Она, сияя, посмотрела на своих учеников. "Разве это не честь, что Пророк Гуд зашел навестить нас? Все, пожалуйста, поприветствуйте его!"

"Добро пожаловать, Пророк Гуд", — в унисон ответили школьники.

"Учебный год хорошо идет для всех вас?" — спросил он.

"Да, Пророк Гуд". Опять в унисон, и звучало это так совершенно, будто они репетировали.

Кэти Шелдон сидела в третьем ряду, заметил он. Он также заметил, что мальчик-блондин, заигрывающий с ней, сидел позади. Медленно он начал ходить по классу, кивал и улыбался, спрашивая учеников о их рисунках и эссе, приколотых к стене. Как если бы он действительно заботился о них. Его внимание было приковано только к Кэти, которая скромно сидела за своей партой, опустив глаза вниз, как и подобает любой правильной и скромной девочке.

"Я не хочу прерывать ваш урок", — сказал он. "Пожалуйста, продолжайте то, что вы делали. Представьте, что меня здесь нет".

"Гм, да". Учительница откашлялась. "Ученики, откройте, пожалуйста, учебник математики на странице двадцать три. Выполните упражнения с десятого по шестнадцатое. И когда вы закончите, мы перейдем к ответам".

Пока карандаши царапали и шуршала бумага, Иеремия бродил по классу. Ученики были слишком напуганы, чтобы взглянуть на него и сосредоточили внимание на своих письменных столах. Предметом была алгебра, в которой он никогда не был особо силен. Он остановился возле парты блондинистого парня, который так явно проявил интерес к Кэти, и, глядя через его плечо, он увидел имя, написанное на учебнике. Адам МакКиннон. Смутьян, который, в конечном итоге должен быть наказан.

Он перешел к парте Кэти, там он остановился и посмотрел через ее плечо. Нервничая, она написала ответ, затем стерла его. Участок голой шеи показался сквозь пряди ее длинных волос и кожа вспыхнула густым багрянцем, будто опаленная его взглядом.

Наклонясь ближе, он вдохнул ее запах и тепло затопило его чресла. Не было ничего вкуснее запаха плоти молодой девушки, и эта девушка была слаще всех. Сквозь ткань лифа ее платья он легко мог разглядеть припухлость начинающих расти грудей.

"Не беспокойся так сильно, дорогая", — прошептал он. "Я тоже никогда не был особо хорош в алгебре".

Она подняла глаза, и улыбка ее была настолько очаровательна, что лишила его дара речи. Да, эта девушка, безусловно, та самая.

Скамьи, драпированные цветами и лентами и каскады лучей в только что построенном новом молитвенном зале. Цветов было так много, что помещение напоминало собой райский сад, ароматный и мерцающий. В то время как утренний свет сиял через отверстие окна, двести радостных голосов пели гимны.

Мы твои, Господи. Плодотворна твоя паства и обилен твой урожай.

Голоса затихли и вдруг орган заиграл фанфару. Община обернулась на Кэти Шелдон, которая, замерев, стоит в дверях, мигая, в замешательстве, что все глаза смотрят на нее. На ней надето белое платье с кружевами, сшитое ее матерью, и совершенно новые белые атласные туфли выглядывают из-под подола. На голове девичья корона из белых роз. Орган играл и община выжидательно смотрела, но Кэти не могла двигаться. Она не хотела двигаться.

Ее отец заставил ее сделать первый шаг. Он взял ее за руку, пальцы вжались в плоть с безошибочной командой. Не смей меня позорить.

Она начала идти, ноги онемели в атласных туфлях, когда она двигалась к надвигающемуся алтарю. К человеку, которого сам Бог провозгласит ее мужем.

Она видела, как мелькали знакомые лица на скамьях: ее учителя, друзья, ее соседи. Здесь была сестра Диана, которая работала в пекарне с ее матерью, и брат Реймонд, который ухаживал за коровами, чьи мягкие бока она любила гладить. И здесь была ее мать, стоящая в первом ряду, где она никогда не стояла прежде. Это было почетное место, ряд, где могли сидеть только наиболее привилегированные прихожане. Ее мать смотрела с гордостью, о, с такой гордостью, и она стояла такая царственная, будто королева, в своей короне из роз.