Владимир Хандорин - АДМИРАЛ КОЛЧАК: ПРАВДА И МИФЫ

• Название: АДМИРАЛ КОЛЧАК: ПРАВДА И МИФЫ
• Автор: Владимир Хандорин
• Издательство: Томский государственный университет
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-7511-1842-6

Научно-популярная монография кандидата исторических наук В.Г. Хандорина посвящена одному из наиболее противоречивых и неоднозначных имен отечественной истории, вокруг которого продолжаются дискуссии среди ученых и политиков – военно-политическому деятелю, белогвардейскому Верховному правителю периода Гражданской войны, выдающемуся флотоводцу, ученому, полярному путешественнику адмиралу А.В. Колчаку. Книга, написанная доступным литературным языком, опирается на широкий круг документальных источников и литературы и представляет попытку всестороннего объективного анализа личности и деятельности адмирала, свободную от свойственных большинству исследований о нем политических крайностей.

---

Но в скрытой форме такое соперничество все-таки было. Деникин, несомненно, болезненно перенес тот факт, что союзники способствовали выдвижению на первый план Колчака, пришедшего, по сути, «на готовое», в то время как Деникин вел борьбу непрерывно, еще начиная с Корниловского мятежа, и всего добивался собственными боевыми успехами.

С одной стороны, понимая необходимость консолидации сил, Деникин уже 11 января направил Колчаку телеграмму: «Признаем верховную власть, принятую Вашим превосходительством, в уверенности, что Вы солидарны с основными началами политической и военной программы Добровольческой армии».[120] После такой декларации бывший царский министр иностранных дел С.Д. Сазонов, исполнявший аналогичные функции в правительстве Деникина, был назначен министром иностранных дел «объединенного» правительства и переехал в Париж (поскольку единой столицы у белых не было), откуда руководил деятельностью русских послов за границей.

Это произвело известное впечатление. Правительство Франции изъявило Колчаку свое удовлетворение единением Востока с Югом и назначением Сазонова, пользовавшегося авторитетом в дипломатических кругах Антанты. Несколько позже было образовано и объединенное военное представительство Колчака и Деникина за границей (тоже в Париже) под руководством известного генерала Д.Г. Щербачева.

Но, несмотря на обмен любезностями и установление контактов (осуществлявшихся с помощью пробиравшихся через линию фронта гонцов), Деникин долго тянул с официальным подчинением Колчаку, скорее стремясь рассматривать такие контакты, как равноправные. В свою очередь, Колчак болезненно воспринимал такое отмалчивание. К тому же в окружении Деникина многие считали, что именно его правительство имеет большее право именоваться всероссийским, несмотря на меньшую территорию. С таким заявлением перед прессой открыто выступил в феврале 1919 года лидер кадетского «Национального центра» Федоров, находившийся в расположении деникинской армии.

Лишь после того как стало ясно, что правительства держав Согласия однозначно рассматривают Колчака как главу Белого движения и будут вести переговоры по основным вопросам именно с ним, Деникин внял настойчивым уговорам политиков и дипломатов и ради консолидации сил скрепя сердце заявил о подчинении ему.

Из приказа А.И. Деникина по армиям Юга от 30 мая 1919 г.:

«Спасение нашей Родины заключается в единой Верховной власти и нераздельном с нею едином Верховном командовании.

Исходя из этого глубокого убеждения, отдавая свою жизнь служению горячо любимой Родине и ставя превыше всего ее счастье, я подчиняюсь адмиралу Колчаку, как Верховному правителю Русского государства и Верховному главнокомандующему Русских армий.

Да благословит Господь его крестный путь и да дарует спасение России».[121]

С тех пор, соблюдая военную субординацию, все свои письма Колчаку Деникин писал в форме донесений подчиненного начальнику, начиная их со слова «доношу».

Колчак немедленно ответил ему приветственной телеграммой с выражением благодарности и 17 июня официально назначил Деникина своим заместителем, но – только как Верховного главнокомандующего. Лишь в сентябре, когда армии Колчака уже терпели поражения, он назначил его также своим заместителем как Верховного правителя.

Одновременно он издал указ, ограничивавший полномочия Деникина. Ввиду большой территориальной удаленности его армий, ему предоставлялась широкая самостоятельность в вопросах местного управления, военного командования и ведения сношений с союзниками. Но вопросы общей политики, как внутренней, так и внешней, земельный вопрос и финансовую политику Колчак оставлял в своей исключительной компетенции.

При этом сохранились свидетельства очевидцев: Колчак выражал тревогу, что в случае если Деникин возьмет Москву, то красные всей силой обрушатся на сибирские армии. Так что каждый из них, несомненно, мечтал опередить друг друга и первым принять лавры победителя большевиков. В общем, это было обычное для военных вождей соревнование в успехах. И все-таки ревность к победам друг друга порой мешала координации взаимных действий и сказывалась на общем деле не лучшим образом.

К тому же, официально заявив о подчинении Колчаку ради консолидации сил, по существу Деникин, ввиду отдаленности занимаемых им территорий от сферы действий Колчака, сохранил полную самостоятельность и в военно-оперативных действиях, и в управлении занятыми землями. Хотя режимы и армии Верховного правителя и главнокомандующего Югом строились примерно по единой схеме и имели одинаковую социально-политическую программу, реально единой власти не было да, вероятно, и не могло быть ввиду отдаленности территорий каждого из двоих диктаторов друг от друга. В пик успехов Колчака, когда весной 1919 года он подходил к Волге в направлении Казани и Самары, Деникин еще воевал в Донбассе и на Дону; а в разгар побед Деникина, когда осенью 1919-го он шел на Тулу в направлении на Москву и подступал к Саратову на Волге, Колчак уже отступил за Урал (даже в июне, когда Деникин только что перерезал Волгу в Царицыне, Колчак уже отступал, да и от Царицына до Уфы расстояние немалое). Крайне слабой была и координация действий, во многом из-за отсутствия прямой телеграфной связи: как правило, сообщения между ними шли кружным путем.

Трудно сравнивать Колчака и Деникина: это были фигуры примерно равного масштаба, каждый со своими плюсами и минусами. Колчак был более многогранной личностью: флотоводец, полярный путешественник и ученый, моряк и Верховный правитель, и жизненный путь его был более ярким, романтичным, особенно если прибавить и волнующую драматическую историю любви с Тимиревой, и трагическую гибель, создавшую вокруг него ореол мученика в глазах всей эмиграции. Наконец, он был официальным главой Белого движения, Верховным правителем, и в этом качестве его первенство признал и сам Деникин. Он имел большую по количеству армию (в разгар успехов – почти 400 тысяч, из них до 20 000 офицеров, против 150 тысяч у Деникина), занимал громадную территорию от Тихого океана почти до Волги. Не случайно поэтому, что интерес к личности Колчака в исторической литературе выше.

Но не следует преуменьшать и роль Антона Ивановича Деникина. Да, он не был столь разносторонен, это был «чистый» военный до мозга костей, но и зато как специалист в своей области в Гражданскую войну он оказался более на своем месте, чем Колчак, который был дилетантом в военно-сухопутных вопросах, и внес несравненно больший личный вклад в военные действия. Биография его не столь ярка и драматична, но на склоне лет в ней был замечательный штрих – проявленный Деникиным в годы Второй мировой войны беззаветный патриотизм, когда он, находясь на оккупированной нацистами территории, отказался сотрудничать с ними и, несмотря на старые счеты с советской властью, предпочел полуголодное существование измене Родине. Деникин не был официальным вождем Белого движения, но имел армию, хотя и численно меньшую, зато отличавшуюся более высокими боевыми качествами, цветом офицерства, лучшую из армий Гражданской войны (особенно выделялись легендарные Корниловская, Марковская и Дроздовская дивизии), что позволяло ему побеждать красных почти полтора года меньшими силами, тогда как на колчаковском фронте успехи или неудачи колебались в зависимости от того, на чьей стороне (у красных или у белых) был на данный момент численный перевес. В чисто военном отношении деникинские Вооруженные силы Юга России (и прежде всего их ядро – Добровольческая армия) сыграли более выдающуюся и интересную роль в Гражданской войне, чем колчаковские войска и значительно дольше «продержались» (хотя это объяснялось не столько личными талантами Деникина как полководца – действительно выдающегося полководца, – сколько кадровым составом и боевым материалом самой армии). Наконец, хотя они занимали меньшую территорию, но она была стратегически не менее важной: в период пика успехов (октябрь 1919) – Северный Кавказ, Крым и Новороссия с Одессой, большая часть Украины с Киевом и Харьковом, Донбасс, Дон, часть нижнего Поволжья (с Царицыном), центрально-черноземные губернии России (Курск, Воронеж, Орел). Слабостью деникинского фронта было другое: как отмечали многие очевидцы, побывавшие как на колчаковской, так и на деникинской территории и имевшие возможность сравнивать, в тылу Деникина хуже, чем у Колчака, были организованы хозяйственная жизнь и транспорт,[122] и это при том, что и у Колчака они оставляли желать лучшего.

К одинаково слабым сторонам того и другого можно отнести дилетантизм (порой доходивший до наивности) в вопросах политики и гражданского управления (увы, русская армия не породила своего Наполеона или де Голля!), ограниченность и нечеткость политической программы, в конечном итоге предопределившую их поражение, сравнительную узость мировоззрения, свойственную военным людям вообще, специфически военное честолюбие, негибкость взглядов (Деникин хотя и был несколько либеральнее Колчака и не страдал такой «манией милитаризма», но был не менее бескомпромиссным великодержавным националистом, а с собственными министрами обращался столь же бесцеремонно, как и Верховный правитель).